Демонстрация силы - Нестеров Михаил Петрович - Страница 60
- Предыдущая
- 60/104
- Следующая
Погода на побережье Красного моря не менялась больше недели. Ночью – 26, днем – 34. Такую погоду Мурат тонко назвал «футболкой». Нет волнения даже в полбалла, а лишь его треть – фут.
Он перебросился несколькими фразами с подчиненными. Мысленно же обращался к ним с коротким монологом: «Что мы здесь делаем?» Образ жизни Камиля Хакима отвергал усиленную охрану. Хотя понимал, что сейчас обеспечивал охрану гостей Хакима. Десяток охранников на борту «Екатерины», столько же на маневренном катере, постоянно торчавшем на виду.
Диверсионная лодка, оставаясь невидимой на радарах «Святой Екатерины» и сторожевого катера, замедлила ход в полумиле от объекта. Еще пару кабельтовых прошла на самом малом. Шум двигателя под звуконепроницаемой крышкой отсека обрывался в радиусе ста метров. Что давало возможность подойти к объекту на минимальное расстояние. Джеб ограничил его до двухсот и дал команду заглушить мотор.
Абрамов потянул рукоятку газа на себя, убрал реверс и нажал на кнопку, выключая работу двигателя.
Блинков взял в руки бинокль. С такого расстояния он отчетливо видел катер и охранников, облюбовавших носовую палубу. Яркие огни дрифтера давали легкую подсветку на глаза, которая, впрочем, не мешала командиру диверсионной группы разглядеть все в деталях. Теперь он мог сравнить увиденное на снимках с оригиналом. Это было красивое судно с гордой осанкой и стремительными обводами корпуса и рубки. Отдаленно напоминало тихоходный итальянский лайнер, рассчитанный больше на роскошь. Бьющий в небо прожектор освещал полощущийся на легком ветру красно-черно-белый флаг Египта и силуэт сокола – символа власти, расположенного чуть ниже клотика. Низкий фальшборт позволил разглядеть и людей в носовой палубе.
Джеба коснулась неприятная мысль. Часть праздной публики находилась в непрерывном движении, часть стояла неподвижно и выглядела театральным задником. На корабле шло какое-то представление, а зрелище именно в такой форме насторожило командира подразделения. Наверное, оттого, попытался унять беспокойство Джеб, что такую картину он видел впервые. Его команда работала фактически на «мертвых» судах и с немногочисленной командой на борту. Армейские учения, максимально приближенные к боевым, также не подразумевали ничего похожего. Там все было сурово и не выбивало из делового русла. Условный враг виделся врагом, а здесь…
«Пожестче надо с ними», – пришла отнюдь не успокоительная мысль. И за щеками Джеба невольно заиграли желваки.
Он передал бинокль Коку.
– Посмотри на катер охраны. Знакомая посудина?
Николай убрал очки на лоб и приник к окулярам. Некоторое время молчал. Понаблюдав за катером, отдал средство наблюдения Родину.
– Не повезло нам, – ворчливым шепотом ответил он на вопрос командира. – Это не катер, а голимая казанка! Угол килеватости днища как у сухого вина. Станешь у борта, и катер опрокинется на хрен! Нарочно, что ли, обезопасились от проникновения из воды, – продолжал шипеть Кок. – На свете столько разных катеров с килями и швертами, а нам досталась плоскодонка.
– Какая разница? – тихо отозвался Родин, не отрываясь от бинокля. – Все равно по «резидентской визе» лезть придется.
– Большая разница. Один…
Блинков не дал Коку развить тему, оборвав его на полуслове.
– Хорош ворчать! Абрамов, остаешься в лодке, – грубовато распорядился он. – Остальным готовиться.
Акваланги лежали вдоль бортов и были готовы к использованию. Тем не менее бойцы еще раз проверили их работоспособность. Акваланг Джеба проверил Кок, едва управился со своим аппаратом. Словно находясь в воде, он открыл и закрыл стопорные краны, определяя по манометру, сколько в баллонах воздуха.
– Под завязку, – прокомментировал он свои действия. – На два – два с половиной часа.
Это были обычные воздушно-баллонные аппараты с воздухом под давлением двести атмосфер. Воздух поочередно из каждого баллона идет через стопорные краны в металлический патрубок, соединенный с редукционным клапаном. К патрубку крепится армированная резиновая трубка с манометром. Надежные и простые, незаменимые аппараты в противодиверсионной обороне.
Акваланги заняли свои места у бортов. Джеб отдал последние инструкции:
– Подходим к катеру с кормы и рисуем обстановку. Разбиваемся на тройки. Со мной идут Кок и Чижик. Тимур и Клюв – с Родиком. Весельчак – наблюдатель. Я беру левый борт, Родик правый. Цепляемся к катеру. Родик, сразу же читай сигнал Весельчака и посылай ответ. С этого момента готовность две минуты. Первыми на борт идут Кок и Клюв. За ними Чижик и Тимур. Мы с Родиком – последними. На борту работаем в том же порядке – моя тройка по левому борту, тройка Родика – по правому. Вопросы?
– Нет, – покачал головой Родин.
– Дальше. Доходим до поста управления и разбиваемся. Я беру салон, Родик – пост. Остальные разбираются с командой на носовой палубе. Работаем ножами. Очень аккуратно – рации охранников могут работать на приеме. Абрамов, ты ждешь сигнала фонариком и подходишь к катеру с левого борта.
– Ясно, – ответил капитан. И едва подавил желание сказать, что у него есть имя, в конце концов. – Джеб, ситуация, настрой твоей команды, вышедшей из подчинения… – Абрамов запнулся. – У меня слов нет! Ни о каком внедрении речь более не идет. Вся тщательная подготовка полетела к черту!
– Может, воспользоваться советом твоего еврейского приятеля? – моментально парировал Блинков.
– Каким советом?
– Ликвидировать Хакима. Ведь твоя задача бороться с террором, да?
– Да.
– Тогда почему террор еще жив?
– Так вопросы не ставят.
– Может быть, – хмыкнул Блинков. – Все, парни, минутная готовность. Вспоминаем, забываем, просто молчим. Минута, – скупо улыбнулся Джеб, отмечая время. – Для рапорта представителю флотской разведки Абрамову. Советую несколько раз повторить это журчащее освежающим ручейком слово.
– «Абрамов?» – спросил Кок.
– Нет – «рапорт».
– А жаль…
Блинков передал бинокль капитану и присел на крышку моторного отсека. Традиция, русская привычка присесть на дорогу.
- Предыдущая
- 60/104
- Следующая
