Демонстрация силы - Нестеров Михаил Петрович - Страница 62
- Предыдущая
- 62/104
- Следующая
Охранник был вооружен довольно мощной «береттой» с индикатором наличия патрона в патроннике. Он и был там.
Мурат скатился на пол, истекая кровью. Он корчился под музыку, с новой силой грянувшую со «Святой Екатерины». Джеб опустил вооруженную руку и нажал на спусковой крючок пистолета…
Он вышел на палубу и встретился взглядом с Кокаревым. У его ног лежал труп охранника, а сам боец морщился и выдавливал сквозь стиснутые зубы проклятья.
– Б…ь! – ругался Николай, не в силах проглотить тошнотворный ком в горле. – Вот это я его распахал!
Судя по ране на шее охранника, Кокарев уложил его одним рассекающим ударом, едва не отделив голову от туловища.
– Ну и чего ты кряхтишь? – сощурился Блинков. И перевел взгляд на Тимура. Тимур взял на себя двух противников и был совершенно спокоен. Отработал ножом, но мог свалить их голыми руками и сам себе аплодировать стоя.
Блинков стянул с головы шлем и перевязал сбившиеся под ним волосы. Скривился: «Стричься надо…»
– Трупы в воду, – распорядился он. Отсоединив от пояса фонарик, послал сигнал на диверсионную лодку. Он не видел ее, но спустя две-три минуты услышал глухой рокот. Абрамов подводил лодку на средних оборотах, пользуясь очередной «музыкальной паузой» на дрифтере.
Новый порыв ветра помог команде Джеба: катер медленно сближался с «Екатериной». Дистанция между ними сокращалась, что, конечно же, не останется без внимания охраны на борту дрифтера. Совсем скоро на катер придет запрос, почему сторожевик не соблюдает установленное расстояние. Даже этот сложный момент «котики» могли записать себе в актив.
Джеб спустился в салон и вернулся с биноклем. В очередной раз убедился, что с довольно низкого борта дрифтера свисает короткий штормтрап. Как раз в том месте, где раньше стояла траловая лебедка для выборки стяжного троса. По сути, колодец, по высоте не превышающий самую высокую часть этого катера, находящегося на правом траверзе «Екатерины».
Команда не теряла времени. Пока командир анализировал ситуацию, на борт были перенесены акваланги и грузовые пояса.
– Поднимаемся с правого борта, – вынес окончательное решение Блинков. – Есть трап – это хорошо. Тимур, будет возможность, покажи публике пару приемов из боевого самбо. Но особо не увлекайся.
– Сделаю, командир, – кивнул Музаев.
– Это касается всех. Убивать лишь по необходимости. Искусство касается только Тимура. Наша задача – «понравиться» Камилю Хакиму.
Джеб бросил последний взгляд на лодку, с которой, можно сказать, сроднился. Она для него была тем же, чем для Камиля его старый друг дрифтер. Герметически закрывающийся люк в палубе был распахнут, но нетронута зашивка пенопласта по бортам и в нижней части форпика. Весельчак перехватил взгляд командира, проделал в днище лодки отверстие, и вода тотчас хлынула в лодку. Абрамов машинально убрал ноги, но тут же был поднят с сиденья требовательным жестом бойца:
– Лезь в катер, водила.
Абрамов начал с надувной лодки… И мысли его распростерлись до штурвала «Святой Екатерины».
Он старался не смотреть под ноги, на лужи крови, залившие носовую палубу. Джеб был прав: он сравнивал свою работу кабинетного Джеймса Бонда и работу «котиков». Сравнения были не в его пользу.
– Капитан, – окликнул его Блинков. – Я принял правильное решение.
– Позже ты начнешь сомневаться в этом, – неубедительно расплатился Абрамов. Он был настроен агрессивно, в голосе его звучал вызов.
– Может быть. – Блинков указал на пулемет. – На всякий пожарный. Питание ленточное, стволы быстросменные. – Не удержался и покачал головой, отчетливо вспоминая март 2003 года. – Стрелять лучше всего из салона, – продолжил он. – В общем, разберешься, что к чему. Да, чуть не забыл. У тебя есть шанс поквитаться со мной. Когда мы отчалим, заводи катер и вали отсюда.
У Абрамова было время проанализировать сложившуюся ситуацию. В свое время он запросил характеристики на каждого бойца. Рядовые характеристики, еще тогда пришел он к выводу, как под копирку: обладает, овладел, способен. Этакая перекличка прошлого с настоящим.
Умеют работать в команде.
Образовали команду.
Причем давно.
Камиль не забыл обещания поговорить с начальником попечительского совета округа Красное море Раньей Санна. Ей было лет тридцать. На борту «Екатерины» она была вместе с мужем Мухаммадом. И если деловая часть не предусматривалась для таджикского бизнесмена, то для Раньи – наоборот.
Египтянка была одета в роскошную брючную пару, в ушах элегантные, хотя не очень дорогие сапфировые сережки. Смуглое лицо Раньи порозовело. Она не рассчитывала увидеть «такое» и даже объяснить на словах. Ну… в общем… про верблюда… и женщин та-акого тяжелого поведения… Она то и дело дергала мужа за рукав: «Перестань глазеть, бесстыжая морда!» Но Мухаммад прилип к непристойностям на сцене. Все же ей удалось увести мужа в сторонку. Они стали у левого борта и освежались шампанским и легким ветерком.
– Вы хотели поговорить со мной, Ранья, – сказал Хаким, составив супружеской чете компанию.
– Да, но… – женщина развела руками и расплескала хмельной напиток.
– Что вас смущает?
Ранью мутило. Она не могла объясниться. Она слышала о вечеринках Хакима на его яхте, в ресторанах. «Свободный восток» оказался чересчур раскованным. Она тоже хотела устроить вечеринку для своих подопечных, а после всего увиденного даже полдник их может шокировать. Ее подопечные – американские дети, проходящие на одном из курортов реабилитацию после аварии, случившейся в Майами. Трагедия произошла на море, были жертвы. Попечительский совет округа откликнулся в числе первых и получил возможность «принять несовершеннолетних граждан Америки на реабилитацию». Противоречие раскрывалось легко, в уравнивании морской среды, что море приносит больше радости, нежели наоборот.
– Пока мы им можем предложить только «детский» пляж, места на пароме. Учебный год уже начался, через четыре дня они уедут домой.
Камиль из путаного объяснения Раньи извлек суть и даже припомнил слова, обращенные к Пьеру Фини: «Вода для вас – родная стихия. Ее состав одинаков и под килем моей яхты, и над флагштоком затонувшего буксира».
- Предыдущая
- 62/104
- Следующая
