Демонстрация силы - Нестеров Михаил Петрович - Страница 79

• Предыдущая
• 79/104
• Следующая

Игра. Не всего лишь игра, а настоящая игра по всем правилам и без правил.

«Ах, Женя, Женя…  – Камиль впервые назвал Блинкова по имени. – Я так верил тебе…» Оказалось, только хотел верить. Он видел маску, а настоящего лица Джеба – нет. На нем все это время была трехцветная маска: бойца спецназа, пирата и агента российских спецслужб.

Прежде чем набрать номер на трубке спутниковой связи, Камиль какое-то время держал ее в руках. До этой минуты он едва ли не упивался ее тяжестью, в представлении Камиля олицетворявшей надежную связь с любой точкой земного шара.

Секунда, другая – и Хаким сказал абоненту:

– Здравствуй, Юлий. Узнал? Очень хорошо! Когда и где мы можем встретиться? Да, лично. Да, настаиваю. Хорошо, жди моего звонка через полчаса.

Камиль вызвал начальника охраны. Шахин явился через минуту – в черном костюме и наглухо застегнутой рубашке без галстука. В руках массивная рация «Моторола».

– Мы возвращаемся. Шкиперу передай, чтобы не рвал с места как сумасшедший. Ты же его знаешь, Шахин.

– Сделаю, – после небольшой паузы ответил охранник. Он посмотрел на Лахмана, но лицо того было бесстрастным. Шахина немного задело то обстоятельство, что его не пригласили на обсуждение деталей, которые наверняка заставили босса взять обратный курс.

Блинков впервые увидел растерянность на лице Камиля. Его доброжелательная улыбка словно растворилась в ней. Хаким долго молчал. Он закурил сигарету и смотрел в окно. Джеб не решался прервать эту безмолвную паузу. Равно как и не пытался угадать, какие перемены произошли с Камилем за это время.

Они были в гостевой комнате, выходящей на южную сторону.

– Помнишь, – спросил Камиль не оборачиваясь, – я спросил тебя: почему ты не женишься на своей девушке?

– Да.

– Ты ответил, что все зависит только от тебя. До этого ты произнес тост за мою семью, за моих домашних.

Блинков помнил и это. Его тост вызвал так и неразгаданную реакцию Камиля: на его лицо набежала тень, он сказал, что туда, где ты был счастлив, не возвращаются.

Джеб отчего-то вспомнил слова Юлия Завадского о яхте Хакима, по сути бывшей его вторым домом: «Я думаю, что-то личное связывает его с этим судном».

Чутье подсказывало Джебу, что именно сейчас откроется тайна, которую хранил Хаким в своей груди. И он не ошибся.

– Лиза родилась в Пафосе, – тихо начал Хаким. – Море видела из окна своей спальни.

Он повернулся. По его бледному лицу было видно, что он хочет сменить тему. На первый взгляд так и случилось.

– Представляешь Аравийское море? – спросил Хаким. И продолжил, не дожидаясь ответа: – Это океан с россыпью островов. Это Мальдивы и Лаккадия, это берега Индии. Это бурное смешение вод Аравийского моря и Индийского океана. Это и британский архипелаг Чагос, на одном из островов которого был размещен испытательный ракетный центр США. Мы возвращались с Агатты. Но на траверзе острова Четлат попали в шторм. Он вынес «Екатерину» в самое сердце Аравийского моря. Оно билось сильно и часто. Вздымало волны такой высоты, что, казалось, пенистые гребни достают до самых небес. Повсюду, куда ни глянь, свинец. Такого серого неба я никогда не видел и вряд ли увижу. И под килем «Екатерины» была не вода, а каменистые горы. Она с грохотом поднималась и скатывалась по ним. На нее сверху обрушивался настоящий камнепад – настолько тяжелы были пенистые шапки, которые ветер бешено швырял в нас.

Первой не устояла радиоантенна. Потом ветер сорвал антенну радара, и мы окончательно ослепли.

Я увел Лизу в каюту, и мы молились там, взявшись за руки. Боже, каких только клятв, каких зароков мы не давали… Мы были молоды, нам хотелось жить. И тогда Лиза сказала мне: «Не бросай меня». Ей вдвойне было страшно от мысли, что ураган порвет судно пополам и разделит нас. «Мы будем вместе до конца», – ответил я. Лиза улыбнулась мне – впервые за несколько часов этой дьявольской карусели.

И снова молитвы. Я молился своему богу, она своему. И тогда я подумал: может, боги объединятся и не дадут нам погибнуть.

Когда шторм иссяк и на небе показалось солнце, мы поняли: это знак свыше. Мы остались живы, и впереди у нас счастливое будущее. Мы упивались обрушившейся на нас тишиной.

Лиза сказала: «Я капитан! Я поведу судно». Сказала на моем родном, коптском наречии, этой смеси древнеегипетского и греческого языков, которому я немного научил Лизу. Я прошел в нос палубы и смотрел на нее снизу вверх. Выше Лизы было только небо – флаг и сокол были сорваны ветром. Капитанский мостик показался мне небесной лестницей.

Мы шли к индийскому берегу. Неясные очертания корабля прямо по курсу я поначалу принял за один из островов Лаккадии. Но это был американский эсминец. Он же был и «Летучим голландцем». Потому что на его борту не было ни единой живой души. Машина после шторма барахлила. Она в очередной раз зачихала, когда в очертаниях корабля я распознал эскадренный миноносец. Ветер гнал «Екатерину» прямо на него. До эсминца осталось не больше двух кабельтовых, когда в небе показалась тройка американских вертолетов: два атакующих «Аппачи» и «Си-Кинг». Они зависли над нами, в открытом люке «Си-Кинга» показался пулеметчик. Пилот вышел с нами на контакт по громкой связи. «Кто вы такие и что вы делаете здесь, черт возьми?!» – крикнул он в микрофон. Я знаками показал, что не могу ответить ему, чтобы он подождал. Я поднялся на мостик и взял микрофон. Слава богу, громкоговоритель был исправен. «Сэр, это египетское судно. Мы попали в шторм, и нас изрядно потрепало. Один двигатель вообще вышел из строя, а второй нахлебался воды». – «Уходите отсюда немедленно! – крикнул пилот. – Вы приблизились к военному кораблю Соединенных Штатов Америки!» – «Механики делают все возможное, чтобы убраться отсюда», – в тон летчику ответил я. Какое-то время он молчал. Видимо, получал указания от своего командования. Через минуту он снова подал голос. Его ответ был странным: «Ну и черт с вами!» Вертолеты развернулись и взяли обратный курс.

До эсминца было рукой подать. Мы видели его ржавые бока. Место ему было в середине кладбища погибших кораблей.

• Предыдущая
• 79/104
• Следующая