Диверсанты из инкубатора - Нестеров Михаил Петрович - Страница 34

• Предыдущая
• 34/65
• Следующая

Снайпер вел короткий поединок. Он начался с того момента, когда противник попал в оптический прицел винтовки «маузер» SR86. Она была разработана на базе спортивной винтовки Маузера и отлично адаптирована к работе на малые и средние дистанции. Оптика настроена на минимальное увеличение. Фактически цель не приблизилась в оптике, но основной угольник прицеливания сейчас служил стрелку своеобразным маячком, памяткой: он держит цель и попадет без помощи прицельных приспособлений.

Прошло всего несколько мгновений, как стартовал верткий диверсант. Он мелькнул за одной колонной галереи, другой, третьей. Снайпер, изучивший этот объект, вычислил две цели спецназовца: подвал – через одно из нескольких окон, открывавшихся внутрь, или дверь запасного выхода в самом конце портика. Так или иначе, он приостановит свой бег и получит пулю. Стрелок обладал искусством стрельбы на опережение, и сейчас слегка досадовал, что не сможет продемонстрировать свое умение. Ему мешали все те же колонны, которые в оптике виделись частью огромного стробоскопа. Цель почти все время между двумя колоннами – первой и второй, второй и третьей, третьей и четвертой. И никогда – за колоннами. Этот оптический эффект был знаком стрелку, тем не менее всегда вызывал неприятное чувство томительного ожидания.

Скорее всего, диверсант стремится попасть в подвал. У него такая же, как у снайпера, гарнитура; связь «свободные руки» позволяет ему поддерживать связь с товарищами. А снайпер… работал. Мимолетная работа удивляла его. Казалось, она давно закончена, а ощущения дежа вю. И так до бесконечности. Стрелок даст знать о себе в микрофон, крепившийся за ухом, коротким «Есть!», когда зафиксирует попадание и, возможно, сделает контрольный выстрел.

Может быть, сейчас, когда неутомимый спецназовец миновал четвертое окно и приближался к пятому, которое выводило его в винный погреб. Шестое чувство подсказало стрелку, что он не ошибся. Он не ожидал, что его визави сбавит темп, поскольку чувствовал напряжение в затылке – ни с чем не сравнимое ощущение следящего за тобой оружейного «ствола». Он резко остановится, чтобы нырнуть в окно. Возможно, потратит лишнюю секунду на то, чтобы нагнуться. Все зависит от его подготовленности.

Подготовленность русского диверсанта заставила снайпера моргнуть раз, другой, третий. Посмотреть на свою снайперскую винтовку так, как смотрят на бесполезный предмет.

Михей не видел стрелков ни слева, ни впереди. Но чувствовал, что за ним неотрывно движется один или несколько «стволов». Пока что он не давал им сделать выстрел. Он бы и сам не стал стрелять в движущуюся мишень. Зачем, когда точно знаешь, что она остановится. Чтобы снять такого «бегуна», нужно немножечко терпения. К тому же выстрелы выдадут огневые точки противника, и по ним ударят из двух «стволов». Эта перестрелка даст ему шанс на спасение, даст завершить маневр, который был понятен командиру группы, а противника вводил в заблуждение. Это понимали и боевики, и наш противник. По сути, Наймушин мог бегать по периметру, пока не иссякнут силы.

Его локти, колени, голени, спина, голова были защищены от падений, но не от пули. Потому на его латы противник взирал или с пренебрежением, или вовсе не брал в расчет, а зря. Михей мог скользить по земле на латах, не причиняя себе вреда.

Он выбрал местом проникновения пятое окно. Бежал, не снижая скорости. Когда до фрамуги осталась пара метров, он завалился на спину. Смягчив удар защитой на локтях, он лишь чуть-чуть потерял скорость. Но ее хватило, чтобы влететь, вытянувшись горизонтально, ногами вперед в подвальное окно и не схватить пулю.

Он не знал, что там, внутри, где находится главная цель. Но он не ошибся относительно стрелка, причем стрелка классного. Вдогонку ему просвистела пуля. Мгновение спустя – еще одна. От досады. Эти два быстрых выстрела дали ему представление о винтовке – автоматическая снайперская калибра 7,62, не меньше: грохот, как от «драгунова».

Винный погреб оказался высоким. Михей приземлился на бочку, сгруппировался и оказался на земле. Перекатился к соседнему ряду. Вскинул «бизон», лежа ногами к противнику. Он не мог опередить его. А его личный маневр мог отбросить его назад. И Михей передал по рации:

– Скоблик, поглядывай на выход из погреба.

Связь оказалась приемлемой для бункера. Скоблик ответил: «Понял». И все. Он и Дикарка были по уши в работе. Михей еще раз помянул классного снайпера, которого учили стрелять по любым движущимся целям, но только не по ящерицам. Он сделал два выстрела и обнаружил себя. Сейчас в комнату, откуда прозвучали выстрелы из «маузера», отработали два «бизона».

Дикарка и Скоблик, выдавая себя, отстреляли в то место, где обычно снайперы оборудуют огневые точки. Их не смутил задний затемненный план, маскирующий снайпера. Они не видели его, но стреляли в то место, где он должен был находиться.

Снайпер совершил ошибку, и вроде бы с реакцией не опоздал. И снова ему помешали мгновения. Еще бы секунда, и он ушел бы с линии огня – нырнул вниз, находя спасение за опрокинутым столом, бросился вправо и вперед, сокращая угол обстрела… Первая пуля ударила его в плечо, и он, отпуская «маузер», по инерции развернулся боком к окну. Вторая пуля также попала в плечо, но вошла под другим углом. Стрелок опускался на колени, тогда как проливной огонь шел в одной плоскости. Несколько пуль угодили ему в тело, челюсть, висок. Последняя пуля частично скальпировала его, и он упал за преграду обезображенным.

Скоблик и Дикарка покинули свое место вовремя. Автоматчики обстреляли пустое место.

Диверсанты обменялись взглядами, определив на слух еще две огневые точки.

– Мы уходим, Михей, – бросила в микрофон Дикарка. – Попробуем устроиться на месте снайпера.

Чтобы не оказаться в тисках, диверсантам приходилось все время маневрировать. На первый взгляд бестолковые, сумбурные, автоматические действия плавно перетекали в контратаку.

Они прошли по первому этажу до черного выхода. Небольшая площадка вела как наружу, так и на второй этаж. Скоблик резко распахнул ее и ушел в сторону. Дикарка выстрелила вслепую, выставляя стекла на втором этаже, и первой устремилась вверх по лестнице.

Михей нашумел, влетев в подвал через окно. Он ушел от одной опасности, но выдал себя…

Он очутился в подвале, высотой около трех метров. Толстые стены из серого камня, казалось, медленно двигаются навстречу друг другу. В этом помещении размером с тюремную камеру со стен свисала громадными сетями плесень.

Михей выглянул из камеры. В двух с половиной метрах впереди он увидел проход в другое помещение. Справа у стены стояли винные ящики; проходя мимо, Михей тронул их: пустые.

Еще одна остановка. Поворот налево. Длинный коридор, который, возможно, повторял коридор на первом этаже. Два светильника, дверь в трех метрах впереди.

Один осторожный шаг, другой. Михей видел все, что было у него под ногами, впереди, по сторонам.

Не стоит трогать дверь – скрипнет. Михей подхватил ящик, похожий на оружейный, и поставил его так, что припер им дверь точно под массивную ручку замка.

Впереди мерцала, словно факел, лампа. Вдоль правой стены проходил желоб. Тонкий ручеек струился по дну, уходил под стену и мини-водопадом падал в озеро.

Михей прошел коридор в приличном темпе. Еще одна дверь не осталась без внимания. Он вынул из ранца пустой шнек и прислонил его к двери. Кто бы ни вышел, он нашумит, и Михей будет знать, откуда исходит опасность.

В широком помещении стояли несколько бочек, которым мрачная атмосфера подвала придала серый оттенок. Даже медные таблички на них – Sangio-vese[13] – поблекли.

Игра в кошки-мышки оканчивается одним точным выстрелом. Это правило Дарио Гардиан усвоил раз и навсегда. Хотя и не всегда был осторожен. Он научился распознавать реальную опасность от нереальной. Вот сейчас в нем проснулась кошачья осторожность. Каждое мгновение из темного угла мигали желтые глаза: «Осторожно! Будь внимателен! Тебе грозит опасность!» И его глаза отвечают таким же блеском: «Знаю».

• Предыдущая
• 34/65
• Следующая