Имя твое – номер - Нестеров Михаил Петрович - Страница 2

• Предыдущая
• 2/68
• Следующая

В течение недели боевики наблюдали за адмиральским домом, кажущимся неприступной крепостью каменного века, возведенной на вершине утеса, снимали дом на фотокамеру с высоким разрешением и подолгу изучали снимки. Флоридские владения адмирала были обнесены натовским ограждением, умело замаскированным за кустами жасмина; издали ограждение и походило на живую изгородь.

Андрей Вихляев составил план и определил роль каждому бойцу. В местном магазине братья Панины приобрели водолазное снаряжение, включая ножи с титановыми лезвиями, надувную лодку. Сам Вихляев наведался в магазин, торгующий и сдающий напрокат альпинистское снаряжение. Костя Романов обходил местные бары и кафе в надежде познакомиться с охранниками адмирала. Согласно информации Гриневича бывшего командира Корпуса морской пехоты охраняли «тюлени», оставившие службу взамен на заманчивое предложение адмирала. Последний не делал из этого тайны, наоборот, он афишировал этот факт, служивший ему дополнительной защитой.

Три дня прошли впустую. Самый молодой член команды засомневался: развлекаются ли бывшие «тюлени» в привычных для американцев барах. На четвертый день в начале десятого вечера Романов зашел в бар «На дне». Заняв место за стойкой, спросил бармена:

– С кем тут можно перекинуться парой слов на профессиональную тему?

– Ты гомик, что ли? – хрюкнул бармен. – Тогда ступай в бар «Культ голубых устриц», там тебя примут со всеми почестями.

Романов в другой ситуации не стал бы нарываться на скандал, может быть, ответил в своем стиле: «Да. И я знаю, почему только ты признал во мне гомосексуалиста, брат».

Но сейчас Костя перегнулся через стойку и схватил бармена за грудки.

– Ты кого гомиком назвал, урод?

И услышал голос за спиной:

– Остынь.

Костя обернулся. На него смотрел рыжеватый парень лет двадцати семи…

Романов изучил лицо американского адмирала по снимкам, полученным в том числе из Интернета. Самыми ценными в оперативном плане оказались кадры, невольно объединившиеся в фотосессию. Они были сделаны в Нью-Йорке в день приобретения адмиралом картины Гогена. И на каждом снимке рядом с ним оказывался молодой человек с военной выправкой. Ряд снимков – как емкий ролик, сравнил Костя. Этот короткий фильм подсказал ему профессию человека, находящегося рядом с адмиралом: телохранитель. На одном снимке об этом говорила его поза, на другом – поворот головы и то, как он держит руки: его шеф с упакованной картиной, а его рыжеватый спутник… с пустыми руками, как и положено телохранителю.

Косте понадобились секунды, чтобы осознать: перед ним один из охранников адмирала. Он жаждал этой встречи, устав ходить по бесчисленным барам.

Романов отпустил бармена и сосредоточил внимание на реальном противнике. Вариант «Извините, погорячился» не работал – знакомство сорвалось бы, не начавшись. Что сделает американец, прикидывал Костя, если дать ему возможность атаковать, но прежде спровоцировать его на атаку.

Романов не встал, а будто сошел с высокого вертящегося стула и оказался в резко выраженной односторонней стойке, выдвигая вперед ногу, как если бы делал шаг для сближения. Его стойка оказалась противоположной стойке «тюленя», и тот чисто механически принял ее именно в качестве агрессии. И дальше действовал мгновенно и на автомате. Поставив ногу позади ног Романова и захватывая его ноги спереди, «тюлень» провел бросок с обратным захватом ног. Костя прочитал его действия по его глазам, обманным движениям, по его стойке, в которую сам и загнал его, оставляя ему на выбор не больше двух-трех приемов. Может быть, та уверенность, с которой столкнулся американец, заставила его ошибиться, причем дважды. И он просто не мог не упасть вместе с противником. Романов тут же воспользовался его промахами и уже в партере показал американцу, что такое рычаг локтя через предплечье. Он грудью зафиксировал туловище противника, но прежде захватил запястье его руки и подвел предплечье своей руки под локоть. Он намеренно медленно приподнимал локоть вверх по направлению к ногам, выпрямляя руку телохранителя. Тот не выдержал острой боли и подал сигнал «сдаюсь», застучав рукой по полу. Романов отпустил его. Оказавшись на ногах первым, он подал сопернику руку. Одновременно представился и поздоровался, демонстрируя приличный английский.

– Кевин, – с некоторой задержкой назвался американец. – Морская пехота? – попробовал угадать он, начиная с элиты американских вооруженных сил.

– Как угадал? – улыбнулся Романов.

Кевин с честью вышел из положения. Кивнув на малость обалдевшего бармена, объяснил:

– Разве не ты спрашивал у него, с кем тут можно перекинуться на профессиональную тему.

Романов без труда уловил ударение и ответил:

– Вот мы и перекинулись.

Кевин засмеялся. Указав на дальний столик, предложил:

– Уединимся?

И щелкнул пальцами, привлекая внимание бармена:

– Два виски.

В этот вечер они говорили о многом, но главной темой была служба в армии. Костя задавал наводящие вопросы и получал необходимые ему ответы.

– Лично я скучаю по службе.

– Я тоже, – ответил американец. – Но если ты спросишь, жалею ли я…

– Считай, я спросил, – улыбнулся Романов.

– Нет, не жалею. У адмирала я получаю приличные деньги. Причем график просто смешной – сто пятьдесят часов в месяц, представляешь?

– Постой, ты же оставил службу, при чем тут адмирал? Ты что, устроился при нем гражданским адъютантом?

Костя задал выверенный вопрос и не дал заподозрить себя в излишней настойчивости; немного пожалел, что американец мало пил: всего два виски за час.

– Я возглавляю службу охраны адмирала, часто, но не всегда с ним. Есть такие мероприятия, причем затяжные, дня на три или четыре, куда телохранителей не приглашают. – Кевин сделал недвусмысленный жест руками и заговорщически подмигнул. – Шеф на пенсии, у него свой бизнес. Здесь у него вилла – на самом высоком утесе. Выше этого здания здесь ничего не строят.

– Стало быть, адмирал в этих краях, – Костя пощелкал пальцами, подбирая определение, – вроде главы местного парламента?

– Что-то вроде этого, – улыбнулся в свою очередь Кевин. – Знаешь, чтобы стать гражданином Монако, нужно шесть месяцев в году находиться в этом карликовом государстве. Для моего шефа это место – тоже что-то вроде княжества.

– Охранникам лафа в этом плане, – заметил Романов.

– Не скажи. Работа у нас сложная. Устаешь следить за всеми подступами к зданию. Даже грань утеса днем и ночью попадает в кадр. В самом здании установлены детекторы движения.

– Как же вы передвигаетесь по дому?

– Отключаем датчики во время короткого обхода.

– Хочешь виски, пива?

– Нет. – Кевин с сожалением посмотрел на часы. – Через двадцать минут мне нужно быть на объекте. Таковы условия: начальник службы охраны обязан находиться на объекте во время вечернего обхода. Исключение – когда адмирал дома. Этот режим мне придется поддерживать еще два дня.

– Жаль, мало посидели, выпили.

– Ты надолго в наши края? – поинтересовался американец.

– Через два дня мой отпуск заканчивается.

– Кстати, – направившийся было к двери Кевин вернулся, – как называется контрприем, который ты провел?

– Рычаг локтя через предплечье, – назвал Романов. – Самбо. Ты совершил две ошибки, выполняя бросок с обратным захватом ног. Во-первых, ты перенес вес тела на «переднюю» ногу и с большим трудом оторвал меня от пола. А когда все же оторвал, не отставил свою ногу. Жаль, у нас нет времени, я бы показал тебе несколько приемов.

Романов проводил Кевина глазами до двери. И в любое мгновение ждал его возвращения – под любым предлогом. Может быть, он вернется не сейчас, но позже, посовещавшись со своими подчиненными, рассказав им про странное знакомство, передав им содержание беседы – от первого слова до последнего, настораживаясь все больше и больше.

Романов чувствовал, что он будто перезагружается. Его система не дала сбой, но внутренний диспетчер задач требовал освободить память во время перезагрузки.

• Предыдущая
• 2/68
• Следующая