Невольник мести (Инстинкт бойца) - Нестеров Михаил Петрович - Страница 25

• Предыдущая
• 25/79
• Следующая

Ткнув в красную кнопку, Зубахин отбросил пульт в дальний угол обитого дорогой кожей дивана, на котором в беспорядке лежали форменный зеленый галстук, рубашка и брюки с красными лампасами.

Наконец без пяти минут двенадцать в дверь позвонили, и он впустил в прихожую Михеева.

– Отчего так долго, Игорь?

– Сразу не мог выйти на опергруппу.

– Почему? Что, Адиров не помог?

– Делом Заплетина занимаются подольские менты. Понадобилось время, пока Салман нашел на них выход.

– Дальше, дальше… – нервничал хозяин.

Михеев покачал головой:

– Заплетин застрелился из пистолета, который мы ему передали. Никто ему не помогал, это установлено со стопроцентной точностью.

– Ну, слава богу, – облегченно вздохнул генерал, подумав, что разведчик мог расценить пистолет как намек. Черт с ним!

– Ты один? – спросил Михеев.

Хозяин покачал головой. Дома оставалась жена, которая отменила поездку к сестре в Тульскую область.

– Что-то с головой у нее – мигрень или хер его знает. Наглоталась таблеток и легла спать. – Генерал снизил голос до шепота. – Завтра привези к себе эту подружку… как ее… Анечку. Я загляну вечерком.

Анечка работала в московской школе-студии «Берестов-Ламберти» фотомоделью и стоила сто зеленых в час. Но то, что она умела делать в постели, в сочетании с ее природной красотой полностью окупало расходы.

– Привезу. Ты скажи, что делать с Петровским?

Генерал пожал плечами.

– Пока ничего. Пусть живет.

Свое несогласие с шефом Михеев выразил, недовольно качнув головой. На его взгляд, конструктора и его ассистентку стоило прижать. А то, что после профессиональной обработки представители «ВымпелРоса» будут молчать, у Игоря сомнений не вызвало. Навыков в общении такого рода у него хватало.

Зубахин поморщился, едва не забыв об еще одном срочном деле: «Теперь и у меня что-то с башкой».

Преступная группировка генерал-майора Зубахина насчитывала порядка сорока человек. Он переправлял в Чечню деньги от продажи наркотиков чеченской ОПГ «Западная», возглавляемой Салманом Адировым. Четыре человека Евгения Александровича вошли в долю к продавцам героина и имели точки, которые приносили генералу дополнительный доход. Еще три человека до поры до времени успешно «бомбили» чеченские точки, отбирая наркотическое зелье у продавцов, а затем реализовывая его уже у себя на «законных» основаниях. За этой троицей отщепенцев «западные» чеченцы устроили настоящую охоту. Если люди Адирова накроют их, соответственно выйдут и на хозяина, то бишь на Евгения Александровича. Что последует дальше – угадывалось с двух раз.

Как ни крути, а все тайное становится явным. Рано или поздно Салман узнает, кто вторгся на его территорию. И Зубахин принял единственно верное решение, которое повысит его авторитет и укрепит доверие к нему смуглолицых партнеров.

Удержав племянника, дядя отдал распоряжение:

– Бери Андрея, и решайте с ним задачу с тремя идиотами. Понял, о чем я толкую?

– Понял. Сегодня?

– Чем раньше, тем лучше. Ступай, ты знаешь, где их найти. Потом поезжай к Салману и расскажи ему, что в наши ряды затесались крысы. В общем, действуй в таком плане. Да, напомни Андрею, что завтра мы летим в Азербайджан.

После Игоря, одобрившего смекалку шефа, вторым человеком, кому Зубахин доверял полностью, являлся товарищ племяша по службе во 2-м главке. Вдвоем они запросто решали любые проблемы.

Хозяин проводил гостя и наконец-то смог насладиться грузинским вином «Мукузани», которое еще десять минут назад имело привкус жеваной бумаги.

Павел Ивашов год назад уволился с суетливой должности в организационно-мобилизационном управлении и вместе с двумя приятелями из авиационного полка влился в коллектив генерала Зубахина. Поначалу они послушно выполняли приказы босса, потом стали потихоньку проявлять инициативу.

На дачу к Ивашову агенты ГРУ подъехали на машине Столярова, «десятке» цвета «баклажан». Судя по предварительному звонку, троица по полной программе оттягивалась после трудового дня.

– Какие люди! – пьяно приветствовал гостей хозяин. – И без…

Игорь не дал ему договорить, хлестко, с двух рук, отправив Ивашова на пол.

Устремив неподвижный взгляд на одну из трех смазливых шлюх, бросил:

– Вон отсюда! Раскроете пасть, будете на голову короче.

На своем недолгом веку путаны насмотрелись на таких, как Михеев, – с уверенным взглядом и спортивной фигурой.

– Много «дури» вышибли? – спросил Михеев, когда дверь за проститутками закрылась.

Ивашов еще не успел подняться, а два его приятеля-авиатора – Васильев и Сердюков – молча поправляли на себе одежду и пытались изобразить на лицах раскаяние. Михеева, правую руку босса, они боялись. Причин тому – море. Одна из них представляла собой обычное удостоверение офицера, а в глазах капитана медицинской службы навечно отпечатались три заглавные буквы: ГРУ.

Столяров прошел к столу, на котором, кроме бутылок с шампанским, бутербродов с икрой, осталось зеркальце со следами-дорожками от кокаина. Михеев присоединился к товарищу, равнодушно глянув на живописный натюрморт.

– Вас предупреждали, что на территорию Салмана въезд запрещен?

– Игорь, мы цыган «бомбили», – попробовал оправдаться Сердюков, крепкого телосложения, с модной стрижкой «под ноль». – Барон этот, Ахмед, совсем обнаглел.

– Конечно, ты же скинхед. Выходит, ты попал не туда. Я сейчас договорюсь, чтобы тебя немедленно приняли в другую ассоциацию.

Сняв трубку телефона, Михеев набрал номер Адирова.

– Салман? Здравствуй еще раз. Ты все еще ищешь людей, которые кинули Ахмеда?.. Не ищи, я нашел их. Запиши адресок…

Поднявшийся на ноги Ивашов замотал головой:

– Нет… Только не это… Зачем, Игорь?..

Привычным движением распахнув полу плаща, Михеев обнажил пистолет и выстрелил Павлу в грудь. Потом обернулся к его товарищам и задал очень интересный вопрос:

– Ну, кого из вас оставить Салману?

Женя Заплетина вначале не вникала в смысл того, что говорил и говорил ей начальник штаба части, где Виктор проходил службу, – она едва переносила присутствие офицера. Ей мучительно хотелось остаться одной, зарыться с головой в подушку и задохнуться, утонуть в своих слезах.

– Чужого горя не бывает…

О чем это он?! Какое ему дело до ее горя?! Он отбывает запланированные минуты в ее, теперь уже в ЕЕ квартире и говорит, говорит… И нет ни слова правды, ни слова искренности в его словах. Откуда подполковнику знать, что Виктор не вынес тягот войны, что «психика его, как и многих военных», оказалась надломленной? Он поступил ЧЕСТНО?!

– Откуда вы знаете, что он поступил честно?! – неожиданно она сорвалась на крик, не обращая внимания на засуетившегося над своим чемоданчиком врача и с покрасневшими от слез глазами с ненавистью глядя на военного. Ее мысли путались, каждое слово кричало противоречием и болью. – Вам плевать, как он поступил! Честно – это для меня. Честно – это у могилы. Вы не бросите в нее горсть земли, вы швырнете землей в моего мужа. У себя в части вы будете говорить по-другому: «Застрелился. Сломался. Дохляк».

Женя обмякла и бессильно опустилась на стул.

– Простите меня и… уходите. Прошу вас.

Она делала это бесчисленное количество раз – встала у серванта и через стекло вглядываясь в мужественные черты лица своего мужа. Вернувшегося с войны. Насовсем.

Диверсионная школа полевого командира Давлатова располагалась в бывшем городке войсковой части 14110, брошенном в период распада Советского Союза. Справа от КПП здесь размещался штаб. Он представлял собой одноэтажное кирпичное строение с комнатой дежурного непосредственно у входа, десятком кабинетов, оружейной комнатой.

Сейчас в кабинете начальника штаба восседал начальник лагеря Увайс Рагимов, самый жестокий из бригадных генералов отряда Давлатова.

• Предыдущая
• 25/79
• Следующая