Невольник мести (Инстинкт бойца) - Нестеров Михаил Петрович - Страница 40

• Предыдущая
• 40/79
• Следующая

– Стой! – часовой выдал наконец положенное по уставу.

Сергей сделал больше: поднял руки на уровне плеч.

Бетонный дот буквально выбросил на поверхность еще одного караульного. Из чернеющего отверстия наверняка нацелены на непрошеного гостя стволы «калашей».

– Я пришел к своему земляку, ребята. Я из Пензы. Долго добирался.

Караульные разрешили Сергею приблизиться. Зашедшаяся в злобном лае у их ног овчарка послушно умолкла и, чуть склонив голову набок, следила за каждым движением гостя.

– Как его фамилия? – спросил солдат.

Сергей указал на рацию на груди часового.

– Ты вызови его по номеру: «один-двенадцать».

Чуть помешкав, караульный связался с ротой.

– Дежурный? Это «Мавзолей». Позови «один-двенадцатого»… Разбуди. К нему из Пензы приехали… Как ваша фамилия? – спросил Марка караульный.

– По фамилии он меня не вспомнит. Мы с ним за одну футбольную команду болеем. Последний матч она продула. Гол забили в добавленное время, «внезапная смерть» называется. Вот так и скажи ему: «Один-ноль» и «внезапная смерть». Он заядлый болельщик, все поймет.

– Даже я понял, – усмехнулся часовой, – вам одноглазый нужен.

Лейтенант Скумбатов оказался худым и высоким, под метр девяносто. Наброшенный на плечи бушлат не скрывал его длинных жилистых рук, торчащих из рукавов майки защитного цвета. На поясе приторочен нож разведчика. То, что он одноглазый, было видно по пиратской повязке, пересекающей лицо слева направо.

Один-Ноль зыркнул единственным глазом на часового и коротко бросил ему:

– Открой. – Потом сказал Марковцеву, едва взглянув на него: – Отойдем в сторонку. – Опустившись по-зэковски на корточки и прикурив сигарету, лейтенант спросил, глядя в землю: – Кто ты такой, мужик, и чего тебе надо?

– Я здесь, – сказал Марк, пощелкав пальцами.

Диверсант затрясся от беззвучного смеха.

– Неплохо сказано. Ты забыл добавить: «Ты что, вконец ослеп?»

– А мне говорили, что ты угрюмый человек. – Сергей опустился рядом и тоже закурил. Вообще-то он вначале рассчитывал услышать другой вопрос: откуда он знает клички разведчика?

– Кто сказал-то? – спросил Скумбатов.

– Витя Заплетин. Всего пару слов о тебе: угрюмый, нелюдимый. Он при мне пулю себе в рот пустил.

Один-Ноль поднял с земли ветку и что-то начал чертить на снегу.

Марк более внимательно изучил его горбоносое с резкими, пожалуй, даже отталкивающими чертами лицо. Одноглазому на вид было тридцать два – тридцать три года, голова острижена наголо. Длинный и узкий подбородок не типичен для человека с сильным характером. Параллельно повязке от переносицы до середины щеки проходил широкий шрам; и Марк подумал, что такое увечье можно получить от удара ножом в рукопашной схватке. Сергей многое мог прочесть по глазам, а в данной ситуации, с учетом обстоятельств, прочел ровно половину.

– Ну вот и добрались до дела, – наконец сказал одноглазый.

– Да, – подтвердил Марк, – добрались. Дальше некуда, Саня, дальше обрыв. Тебе нужны доказательства, что я не провокатор? Если честно, то Казначеев с Тавровым после случая с Заплетиным могли организовать тебе проверку на вшивость.

– Мне не нужны доказательства, глупости все это.

– Правильно мыслишь, – одобрил Марк.

– Ты из ФСБ?

– И да, и нет. Может статься, я представляю сейчас куда более высокую инстанцию.

– Значит, Запевала застрелился… Не бросай, я докурю. – Скумбатов взял у Марка сигарету, сделал несколько привычных и быстрых затяжек и выбросил окурок. – Тебя как зовут?

– Сергей.

Разведчик в свою очередь пристально вгляделся в лицо Марковцева и, видно, что-то найдя в нем для себя, покивал головой.

– Знаешь, Сергей, я тебе верю. Не знаю почему. Наверное, потому, что просто хочу верить. Ведь я думал, что Заплетина грохнули… Расскажи, как это было.

Он тоже быстро сдался, подумал Марк. И это плюс разведчику, а не минус. В столь простом умозаключении был скрыт глубокий смысл. Ничего копать не надо. Нужно, как с этой земли, убрать слой снега, чтобы увидеть ее, скованную холодом и с нетерпением ждущую первых весенних дней.

– Как это было? – переспросил Марк. – Недавно я читал книгу бывшего разведчика Кеворкова, и там есть такие слова: «Он разбился насмерть о землю, которую очень любил. Пусть она будет ему пухом».

Повторив про себя слова бывшего разведчика, Один-Ноль покивал:

– Я должен что-то сделать, да?

– Ты должен принять решение. Тебе и твоему расчету дается шанс реабилитироваться. Если мы вернемся из одной командировки, грехи наши забудутся. А дальше, как в кино: «Возможно, тебя наградят. Посмертно».

– Ты сказал – мы вернемся. Что значит это «мы»?

– Я все тебе расскажу. Ты говоришь «да», а я называю тебе имя человека, с которым ты будешь поддерживать связь здесь, в Чечне.

– А у меня есть выбор?

– Есть, – с готовностью отозвался Марковцев. – Ты отказываешься, и в один прекрасный день расчет не возвращается из рейда. Вас убьют – или «нечаянно» свои, или боевики Давлатова. Индус потеряет проводников, но обретет спокойствие. Поскольку понимает, что рано или поздно ваша с ним связь всплывет подобно утопленнику. Один раз вас уже купили, почему бы еще кому-то не дать за вас хорошую цену? Именно это и происходит сегодня. Кроме меня, никто тебе не заплатит больше, Саня. Никто.

– Я так и не понял, кто ты, – настаивал на своем лейтенант.

– Пока ты не сказал «да», для тебя я музыковед 2-го Ватиканского собора.

Один-Ноль хмыкнул и спросил:

– Я должен буду что-то подписать?

– Кровью, – отрезал Сергей. – Это сделка с дьяволом – в прямом смысле этого слова. То же самое скажешь и своим бойцам. Им всем можно доверять?

– Я поговорю с каждым, – кивнул одноглазый, давая исчерпывающий ответ. – Нам что, ставится задача взять Индуса? – Неподвижное лицо Скумбатова оживилось.

– Это преждевременный вопрос, Саня. Задача номер один: ждать и быть готовым к трудному и длительному рейду. Все инструкции получите на борту самолета. Образно: как только мы пристегнемся вытяжными тросиками к лееру, с этого момента все мы – смертники.

– Мы каждый день под богом ходим.

– Хороший ответ, – похвалил Сергей. – Казначеев тебя не хватится?

– Его сейчас нет в роте, будет только к вечеру.

– Если ты не замерз, мы поговорим еще минут десять. Человеку, с которым ты встретишься, передашь размеры обуви и одежды своих бойцов. Заодно отметь против каждой фамилии или номера – это на твой выбор – индивидуальные особенности бойца. Какая специальность – сапер, радист, снайпер, какой вид оружия он предпочитает, включая холодное. Все это мы укомплектуем персонально и согласно твоим записям.

– У нас только один с отклонением от нормы. Кличка у него – Ас. Окончил летное училище в Борисоглебске. – Чуть помолчав, Скумбатов спросил: – Нам отдадут приказ?

– Ты говоришь о своем подчинении разведывательному управлению?

Одноглазый кивнул.

– Тебя это не должно тревожить. За тебя побеспокоятся очень высокие чины, – обнадежил Марковцев.

Вставая, Один-Ноль отстегнул от пояса нож разведчика и протянул его Марку.

– Брататься будем? – улыбнулся Сергей.

– На память.

– Не хорони себя заранее, парень. – Марковцев передал Скумбатову полиэтиленовый пакет с конфетами, печеньем, сигаретами, на самом дне лежали четыре бутылки водки. – Теперь слушай. Когда твой расчет уходит в рейд?

– Послезавтра.

– Слушай, – повторил Сергей. – Я так понял, что в поселок вы ходите часто. Завтра в двенадцать дня…

– Лучше в три, – сказал Один-Ноль.

– Хорошо. В три часа ровно пройдись мимо здания полномочного представителя президента. За тобой увяжется человек в форме капитана инженерных войск. Таким образом ты и доведешь его до места, где вы сможете поговорить. Не забудь, о чем я тебя просил.

Марк пожал руку командиру разведчиков и впервые увидел, как подмигивают одноглазые. Во взгляде Скумбатова проскользнуло явное облегчение. И еще одиннадцать человек сегодня смогут вздохнуть относительно свободно, освобождаясь от непомерного груза измены. Точнее, от ножа в спину – ножа именно в их спину, а не наоборот.

• Предыдущая
• 40/79
• Следующая