Шмель в паутине - Никитин Олег Викторович - Страница 15

• Предыдущая
• 15/92
• Следующая

– Да, – сказал он.

– Посиди пока спокойно, я переверну тебя.

Рауль не смог увидеть, как его флаер цепляют магнитной кошкой и ставят на днище – все боковые камеры были залеплены грязью и показывали только какие-то мохнатые корневища. Лишь кормовой объектив сохранил прозрачность, но и он упирался в вырванный из земли ствол.

Отцепив ремень, Рауль поднял дверцу и неуверенно выбрался на воздух. Его грязный, но целый флаер лежал на животе в самом конце пологого, длинного «тормозного» пути, на котором во множестве лежали рваные ошметки растительности.

– Уверен, завтра «зеленые» уже будут потрошить спутник в поисках номера моей машины, – заметил он.

– Забудь о них, – сказал Иван, сидевший во флаере с распахнутой дверцей. – Недаром же я дал тебе глушилку. Тебе ли, славному Раулю, победителю в воздушной дуэли, бояться каких-то экологов?

– А полиция? Стоит им посмотреть на картинку со спутника, как тут же слетятся!

– Не волнуйся, спрячемся, – махнул рукой Вешкин. – Никаких спутников не хватит, чтобы записывать картинки со всей территории Эккарта. Этот участок местности наверняка не просматривается. Почему, по-твоему, мы с нашим почившим другом так смело обменивались ракетами?

Раулю не понравился беспечный вид Ивана, и он отвернулся. Половину неба накрыл ленивый, тягучий столб дыма, поднимавшийся от развороченной машины преследователя. Так выглядел бы сейчас его собственный флаер, если бы из-за отчаянного маневра Рауля ракета не сменила в один момент цель и не поразила «породившую» ее машину. «Мы! – подумал он. – Ракета летела в меня!»

– Мне нужен плутоний, – сказал Рауль, взглянув на индикатор топлива.

– За чем же дело стало? – пожал плечами Вешкин и кивнул на чадящий кусок оплывшего металла в двух десятках метров выше по склону. – А я пока определюсь с нашим дальнейшим маршрутом.

Он включил навигационную программу и стал колдовать над сеткой координат, а Рауль сдернул с зажима огнетушитель и заковылял вверх вдоль борозды, оскальзываясь на комьях мокрой земли и прошлогодней траве. Его мутило, и, кажется, не только от кувыркания в машине.

Пока Иван определял их местоположение, Рауль успел охладить перегретый взрывом реактор врага и разжиться двумя капсулами с топливом.

Он не стал приставать к русскому с разговорами, решив, что в более спокойной обстановке тот сам обо всем расскажет – и о жутком преследовании, и об его причинах. А главное, почему он так самозабвенно помогает Раулю оторваться от неведомого врага. Вставив капсулы с плутонием в свой реактор, Рауль выдвинул спутниковую антенну. Он собирался известить Кадровый департамент «Антипова» о своем уходе с работы, однако Иван запретил ему это делать. «Тем более мой искажатель – это «научное» название глушилки – превратит твой доклад в мусор. Кстати, она не пострадала в этой передряге?» Озаботившись, Иван лично проверил прибор и вполне удовлетворился осмотром. Не споря, Рауль задвинул антенну на место и пристроился в хвост вешкинского флаера.

Но сразу же после взлета машина попросту отказалась слушаться его. Иван быстро вернулся назад и завис над флаером Рауля.

– Ну, в чем у тебя дело? – нетерпеливо спросил он. – Все-таки есть повреждения?

– Не знаю, – пробормотал Рауль и вдруг вспомнил о подарке Огюста. Осторожно надавив на обе педали сразу, он услышал, как равнодушно урчавший турбонаддув словно встрепенулся. Компьютер неожиданно выдал бодрую фразу:

– Бортовые системы разблокированы.

Следующий час они летели строго на юг, на крейсерской – для Рауля – скорости. Но так же низко, поминутно ныряя в распадки и огибая назойливые вершины холмов. Когда внизу вдруг возникла серая, волнующаяся под ветром гладь озера, Иван настоятельно попросил Рауля окунуть машину в воду, чтобы смыть с нее грязь.

– Надеюсь, тебе не удастся безнадежно засорить озеро Чистое, – добавил он.

Вернувшись к берегу, они посадили машины на свободном от деревьев участке.

– В пятидесяти километрах восточнее протекает Фернандина, – сказал Иван, когда Рауль устало выбрался из блестящей, но сильно поцарапанной машины и подошел к нему, без особого интереса оглядывая живописные окрестности.

Местные холмы выглядели заметно крупнее, чем в районе Эль-Фернандо – в тысяче километров южнее начинались настоящие горы, каким-то шутником из первопоселенцев названные «МКС». Растительность тут представляла собой полноценный хвойный лес, не чета тем кривым кустикам, в которых довелось поваляться Раулю вместе со своим флаером.

– Нам позарез нужно вклиниться в воздушное движение Санта-Клары, – продолжал Иван, – чтобы я мог по-новому настроить искажатель. Пока что мы с тобой находимся в положении тараканов на голом столе. Вот возьмем себе другие опознавательные номера, тогда сможем на несколько дней запутать твоих врагов. А если повезет, и совсем сбить со следа.

– Может, объяснишь, кто и почему хочет убить меня? – спросил Рауль, прямо посмотрев на каменное лицо русского. Тот с деланным удивление поднял брови:

– А разве ты еще не догадался?

– Нет, черт возьми! Я только понял, что этот некто ополчился на меня после моего звонка к тебе. Скажешь наконец, кто ты такой и что происходит?

Вешкин посмотрел на хронометр и сложил ладони на груди, всем видом являя образец доброжелательности и одновременно нетерпения – мол, рад бы поговорить с тобой, друг, да время поджимает. Рауль уже готов был возмутиться, как Иван быстро сказал:

– Подожди еще пару часов, и я все тебе расскажу. А сейчас нам надо лететь. В Санта-Кларе недавно открылось отделение одной из наших фирм, птицеводческий питомник. Там найдется, где переночевать двум утомленным путникам.

Дорожное движение Санта-Клары нельзя было назвать интенсивным. Такой же по сути временный поселок, что и Эль-Фернандо, Санта-Клара жила только за счет туризма. Здесь находилась альпинистская мекка всего Северного округа, и любители горных лыж и снеговых круч начинали отсюда свое движение вверх, к горам МКС. В окрестных распадках когда-то росли довольно густые, «породистые» леса, но первопоселенцы, не имевшие других источников древесины, подчистую вырубили их, оставив лишь голые красные склоны холмов. Когда-то оживленная железная дорога, по которой на восток, к Нордстрему, вывозились эшелоны стволов и сновали сезонные рабочие, заросла травой. В городе остались только самые безнадежные домоседы, довольные и государственным пособием по безработице.

• Предыдущая
• 15/92
• Следующая