Шмель в паутине - Никитин Олег Викторович - Страница 77

• Предыдущая
• 77/92
• Следующая

Увы, саквояж облегчился совсем ненамного, но с этим приходилось мириться. Расправив лямки, Милан повесил его себе за спину и провел последнюю рекогносцировку местности. Улица оставалась пустынной, рекламные слоганы продолжали греметь в вышине, а всполохи искусственного зарева над городом веселыми бликами играли на черных стеклах нижних этажей.

– С богом, – пробормотал Милан старинное заклятие, напялив тонкие перчатки, и нежно провел по шершавой щели сканера карточкой служебного доступа в подземелья.

Дверной замок натужно щелкнул, и вслед за тем, подаваясь под мощным нажимом «взломщика», массивная плита отъехала вбок. Милан заподозрил, что она должна была проделать это нехитрое движение самостоятельно. На него пахнуло теплым, влажным запахом подземных коммуникаций. Милан обернулся в последний раз, ничего подозрительного не заметил и тщательно задвинул за собой дверь. Люминесцентный фонарь выхватил из мрака банальный провал люка, огражденного низкими перильцами, и крутую спираль трапа.

Пристегнув к поясу карабин, болтавшийся тут на поручнях, Милан начал спуск в глубины. Вскоре он задумался над вопросом, содержатся ли в базе легальных тепловых профилей крысиные. И не возникает ли проблем в этом плане, поскольку каждый зверек, несомненно, отличается от собратьев. «Думай о пустяках, думай, – сказал себе диверсант. – Отвлекайся, но смотри под ноги». Ему было сильно не по себе. Чем ниже он спускался, тем более затхлой и влажной становилась атмосфера. Порой по бокам проступали бока и патрубки толстых пластиковых труб, по которым с шипением текло нечто быстрое и горячее. Трубы убегали во мрак весьма широких и высоких тоннелей. Один раз в свете фонаря мелькнули глазенки грызуна, сунувшего усатый нос в шахту, вслед за чем раздался топот его убегающих ног.

К счастью, световодные кабели проложили не у самой магмы. Колодец вел дальше, а Милан с облегчением сошел с трапа. Метров двести, до самого узла, он прошел пешком, поскольку отчетливо помнил, как несладко ему пришлось, когда он воспользовался электрокаром на складе. Даже ухо у него слегка заболело, когда он обходил машинку, чтобы углубиться в тоннель. Повсюду валялся какой-то неопределимый мусор, обломки и обрывки кабелей, крысиный помет хрустел под ногами.

Достигнув развилки, Милан сверился со схемой на мониторе, аккуратно обогнул громоздкий и глухо закрытый усилительный контур, не позволяющий сигналам в сети затухнуть, и свернул в одно из пяти новых ответвлений. В десяти метрах дальше, как раз между датчиками, Милан и развернул свой диверсионный пункт. В люминесцентном свете фонаря, прицепленного им к пучку световодов, появился резак. «Будет жарковато и дымно», – подумал лазутчик. Физиономию его украсил респиратор.

Для начала он выдал из резака слабый, едва тлеющий луч, и огонек на панели антирадара заалел, сигнализируя о динамической подстройке мощности. Если датчики обеспокоились, то наверняка приняли аппарат за крысу (да и форма у них была сходная). По мере наращивания температуры луча прибор должен был усиливать компенсирующее тепловое поле, позволяя Милану оставаться невидимым для следящей системы. Так и вышло – все время, пока диверсант упорно плавил оболочки световодов, ничего не случилось. Едкий дым пластиковой оплетки заполнил тоннель, но ощутимый ветерок быстро развеял его. Будь здесь газовые датчики, им бы наверняка не понравились действия Милана.

Наконец толстый пласт плотно прижатых к стене оптоволокон обнажил свою внутреннюю структуру – миллионы прозрачных нитей, сплетенных в жгуты. Милан выключил лазер и попытался раздвинуть световоды пальцами, но у него ничего не вышло.

– Проклятье, – не сдержавшись, пробормотал он. – Неужели я что-то не продумал?

Точно, все кабели прочно крепились к стене посредством металлопластиковых ремней, порвать которые было немыслимо, так же как отодрать от креплений в стене. Помочь тут могли обычные стальные кусачки, но их-то у начинающего диверсанта и не было. Оставалось надеяться на резак, но выдержит ли антирадар повышенной температуры, которой потребует металлополимер? Делать было нечего, оставалось положиться на удачу.

Милан выбрал ближайший к месту диверсии крепеж, ухватился за него левой рукой, а правой навел лазер на верхнюю точку крепления. К счастью, пережигать пластик не пришлось – под действием веса Милана он потек, растягиваясь, и отпустил хватку. Оптоволокна получили относительную свободу, и диверсант затолкал в их гущу световую мину. Таймер был установлен на момент времени 16:13:46 – начало трехсекундного интервала, в течение которого сектор носителя, содержащий пакет с опасными документами, будет сбрасываться в архив.

Милан покинул подземелья тем же путем, что и проник в них. Не выходя на улицу, он скинул форму ремонтника и заменил ее на свою обычную одежду – длинные шорты и рубаху навыпуск, все скромных, не привлекающих внимание расцветок. Инфракрасные очки также исчезли в кармашке саквояжа.

– Пока все идет как надо, – сообщил Милан, добравшись до своего флаера.

Дикси кивнул и сразу отключился – кажется, звонок оторвал его от какого-то важного занятия. Но диверсант не обиделся: что тут можно было обсуждать?

Проснулся он часов в десять утра, в уже привычном бессолнечном полумраке своей квартирки, где даже отблеск солнца гостит час в сутки. Сухой завтрак и кружка доброго кофе быстро привели Милана в форму, и первой связной мыслью стало желание позвонить Свете. Все-таки он серьезно опасался, что шмидтовские «психологи» могут сделать с ней что-нибудь гнусное, вытряхивая из памяти сведения о проклятом диске. И тревога за себя не отпускала – в афере с брахмапурскими данными он принимал слишком живое участие.

На звонок с терминала долго не отвечали, а когда дисплей отобразил лицо собеседника, им оказалась вовсе не журналистка, а человек в белом медицинском колпаке. Сурово взглянув на Милана, он сказал:

– Кто вы, сэр?

– Это вы кто? – насупился Милан.

– Минутку. – Человек в белом протянул руку к чему-то невидимому, и спустя пару секунд на мониторе нарисовался бородатый тип в зеленоватой униформе, с торчащими по бокам черепа ушами, которые не смогла скрыть даже защитного вида кепка.

Выглядел он озабоченным. Милан мысленно чертыхнулся – общаться с полицией ему никак не хотелось. Но теперь делать было нечего: сигнал отслежен, избегнуть разговора не выйдет, к тому же разрыв связи навлечет на него ненужные подозрения.

– Роман Лодзински, капитан ПУЭ, Сектор преступлений против здоровья граждан, – сообщил новый абонент. – Назовитесь.

– Милан Хастич. В чем дело, офицер? Это ведь номер госпожи Сергеевой?

– Светлана Сергеева находится на временном излечении после тяжелой психической травмы, – сообщил полицейский. – В настоящее время проводится стандартная процедура опроса всех лиц, лично знающих ее. Полагаю, вы были знакомы, не так ли?

Милан кое-как обуздал эмоции, позволив вырваться наружу лишь малой их части – недоумению и горечи. Он сразу догадался, что Дикси все-таки послал к журналистке своих специалистов по снятию ментальной блокады, а те уж постарались на славу, доведя девушку до помешательства. Оттого к его чувствам примешались страх и раскаяние, но увидеть их офицеру не довелось – когда-то «деревянное» лицо диверсанта теперь легко поддавалось контролю.

• Предыдущая
• 77/92
• Следующая