Это я, Эдик - Никитин Олег Викторович - Страница 66
- Предыдущая
- 66/71
- Следующая
– Психологический фон ужасен, – недовольно заявил я-2. – Так вы следите за порядком, кафиры?
– Что уж такого? На втором этаже лучше.
– Ты Эдик «Танк» Кулешов, рафинад, – заявил мой дабир.
– С ума сошел, – удивился я-2 и отрубил к шайтану звук у несчастного прибора. Это стало мне-1 хорошим уроком.
Ладно хоть все коммуникации и вай-фай точки в доме сохранились, а то бы пришлось в уме фантазировать, какие тут можно наворотить интерьеры. Люблю обширные пространства, и дом позволял разгуляться. Вдоль стен имелись полосы для установки подвижных «эскалаторов», имитирующих беспредельное продвижение во все стороны. Стены, если отскоблить с них налет времени, в должный день примут надлежащий нейтральный вид, пригодный для произвольной подсветки, а мебель обрастет придуманными мной паттернами.
– Не путайся под руками, – скомандовал я (достало твердить «я-2», и так ясно) Альмире. – И куда мой калам подевался, кто видел? Ты сперла, сука?
– Не видели… Да кончай ты дурью маяться, исполнительный какой.
– Это не дурь, а сканирование объема для будущего наложения пространственных моделей.
Я провел глазком дабирной камеры по потолку и опустил ее вниз, наткнувшись на обнаженную грудь девицы. Она с наглым видом выпятила бзаз и чуть ли не уткнула ее в прибор.
– Ну и как тебе такие изгибы пространства? Пониже еще круче.
– Помехи вносишь! А если дети застукают или кафир с шейхом?
– Они только рады, что от меня избавились. Я про спид пошутила, чтобы ты наверняка завелся.
– Извращенка.
Здесь запись дабира обрывается, и ничего дельного поведать о следующих десяти минутах я не могу. Меня теперешнего там не было, и оправдываться за чужие поступки не считаю нужным. Скажу больше – я рад, что этот идиот-дизайнер сподобился отключить дабир, хотя и сделал он так сугубо из практических соображений, а вовсе не с целью сокрыть деяние. Дело в том, что я немного занимался этими вопросами и знаю, что сканирование объема лучше не путать с прочими занятиями, иначе потом замучаешься пространственный «мусор» из памяти вычищать.
– …А потом я парнишкой познакомилась, он аж из Уродова приехал на стройке работать, – прошелестела Альмира. – С него-то мои беды и пошли.
Ее голова покоилась у меня-2 в районе шеи, остальная же диспозиция укладывалась в одно слово: горизонтально. По счастью, под моими костями (как выяснилось позднее) был расстелен довольно чистый плед.
– Да неужто? А по-моему, ты тут неплохо устроилась.
– Все равно скоро выставят, тогда пойду в другую секту, а может и раньше свалю. Эта уже надоела, скучная. Ни тебе оргий, ни таинственных ритуалов… А давай ты меня к себе возьмешь? Я даже готовить умею и посуду мыть вручную, прикинь – на счетчиках воды и электричества немеряно сэкономишь.
– Гонишь! Так что там за уродские беды на тебя обрушились, вещай.
И она поведала мне жутковатую повесть о своих злоключениях. Мол, любила она без памяти некоего крановщика, что день-деньской торчал в будке под облаками и передвигал бетонные плиты с места на место. А во время обеденного перерыва Альмира как невеста проникала на стройку и лифтом добиралась до верхотуры, чтобы попотчевать сердечного друга питательной трапезой. Да не какими-нибудь заморозками без цвета, вкуса и запаха, а белками и углеводами в лучшем виде, о жирах и речи нет. А потом они в тесноте, но с чувством любили друг друга в сияющих небесах, под недреманным оком Иисуса. Так и сказала. Зимми, что с нее взять!
– Да, высокая любовь, – признал я.
– Увы, закончилось все печально.
– Так всегда бывает.
Однажды надо было сооружать дом в особой спешке, и на секс времени не осталось. Однако горячая Альмира в ажитации припала к чреслам товарища, пока он ворочал плиты, и довела того до умопомрачения. Словом, проклятая бетонная хрень въехала не туда и сокрушила часть уже возведенного строения, а одному медлительному парню попало под дых и сбило дыхание вместе с парой ребер.
Гнев прораба был жуток. Когда виновник аварии сошел на почву, босс уже занес руку и открыл пасть, чтобы отправить крановщика в отставку, но приметил смазливую рожицу Альмиры со спермой на губах и призадумался.
– Так это ты – причина драмы? – возопил он, указывая на пери.
– Я, – призналась та. – Накажите меня, большой человек, а жениха моего не троньте, и мы отработаем убытки внеурочными трудами и адским рвением.
– Уж ты отработаешь, – облизнулся босс.
И окружающие строители враз обо всем догадались, заухали весело, даже раненый в пузо маляр улыбнулся сквозь боль и страдание, ибо возмечтал о повышенной компенсации.
– Сумасшедшие, – сказал я. – Дикари, что ли?
– Среди простого народа немало любителей реальных похождений, – суховато сообщила девушка. – Сам посуди, если они после работы вынуждены навещать родичей, играть в нарды и развлекать супруг, а днем трудолюбиво корпеть на стройке… На две-три жены далеко не у каждого средств достанет, это же не адвокаты и сетевые архитекторы, а обычные строители. Кому сейчас дома нужны? Платят за них мало, норовят поменьше квартирку занять.
– Ладно, не талдычь. Дальше-то что было?
– А то не догадываешься? Растлили меня всей стройкой, иначе грозились все на одного моего жених списать, чтобы только он за ущерб отдувался.
– Ты за него пыхтела, а он тебя разлюбил?
– Догадливый, черт.
Когда она примерно через неделю сообразила, что крановщик охладел к подруге и без прежнего воодушевления принимает от нее обеды и любовь, только и мечтая о завершении строительства, то сразу покончила с блудом. Не явилась на другой день, и все. Страдала, понятно, слезы проливала и даже подумала, не переметнуться ли ей к маляру, который уже подлатал ушибленное тело и являл собой образец любовника.
Но в плане брака рассчитывать на него, видимо, не стоило. Репутация Альмиры в этих краях как скромной пери была серьезно подорвана. И тогда она ушла в сектантки.
– Много сект поменяла, всего за два года, – похвалилась Альмира. – Кармелиткой была, сестрой Марией, москвичкой, санитаркой, ведьмой, схимницей… Теперь вот со староверами обретаюсь. Возьми меня к себе, я все умею делать, ты ведь уже понял.
– Да, ты хороша. Но что скажет Наталья?
– А у тебя с ней роман? – неприятно удивилась пери.
– Вроде как. Точно не уверен.
Альмира ничего не ответила на это, только напялила майку с трусами и приготовилась свалить. Я тоже стал выковыривать из-под кровати штаны, как вдруг у меня перед носом упала флэшка.
– Что за шняга?
– Передай своей хозяйке, – вздохнула дева. – Обронила в последний раз, а я подобрала и спрятала. Думала, там что-то интересное, а оказался похабный бред.
– Уродовские басни?
– Точно, уродские. Мистика про собачью голову, мне чуть дурно не стало. И кому только надо такую гадость выдумывать?
– Мало ли маньяков кругом!
– Ты прав, котик.
Пока мы так духовно общались, я-2 приладил флэшку Натальи к дабиру и скрупулезно скопировал ее содержимое. Уж не знаю, что в башке у этого «дизайнера» в тот момент творилось. Может, подсознание в моем-1 лице подсказывало ему так поступить?
Иные могут мне заявить, и будут отчасти правы: какого хрена, Танк? Делать тебе больше нечего, как собирать с разных архаичных носителей хроники несуществующего города, к тому же трактующие о банальных студентках никому не нужного колледжа? А я вот что скажу: это часть нашей жизни, какова бы она ни была, самая мрачная и грязная изнанка бытия, какую и увидеть-то дано не каждому, а уж отразить и подавно. Пусть это выдумка, как заверяет нас напыщенный кретин God, и нет в его славном Уродове ни чудовищных девиц, ни бродячих собак, ни 100-градусного самогона, ни прочих гноящихся язв на сочном теле нашего общества. Может, это плод извращенного воображения самого Творца, который устал от благолепного вида правоверных на саджжадах, что перебирают сабхи и творят саляты в его славу?
Да идите к шайтану, что я тут распинаюсь? Когда расследуешь такое невероятное дело, как это, всякое лыко может оказаться в строке, даже гнилое. И кроме того, обращаю ваше внимание – я честно предупреждаю слабонервных, что читать уродовские истории не обязательно. (Я тоже! Я тоже предупреждаю! Слушайте, что Танк говорит. – Прим. ред.)
- Предыдущая
- 66/71
- Следующая
