Мужчина для досуга - Бестужева-Лада Светлана Игоревна - Страница 21

• Предыдущая
• 21/37
• Следующая

– А кто же опознал Ларису? – задала я давно мучивший меня вопрос.

– Ее нынешний сожитель. Бойфренд, по-современному. По его словам, ничего необычного в поведении подруги в последнее время не было. У них не было принято отчитываться, кто куда пошел, поэтому он не слишком беспокоился, что ее так долго нет. Но для него это несомненный шок, иначе парню надо не менеджером в медицинском центре работать, а в Голливуд ехать. Опознать, конечно, после такого крематория сложно, но на ней был браслет, сделанный на заказ знакомым ювелиром. Подарок этого самого бойфренда. Браслет слегка сплавился, но вещь уникальная…

Я непроизвольно передернулась, потому что живо представила себе этот кошмар: оплавленные перстни Марины, деформированный браслет Ларисы. Помнила я этот браслет, еще бы мне его не помнить. Лариса получила его в подарок на день рождения и специально приехала ко мне – тогда еще на Пречистенку, – чтобы похвастаться. Золотой браслет в палец толщиной, а на нем ее имя выложено мелкими бриллиантиками. Очень удачно вышло, что я в принципе равнодушна к побрякушкам вообще и к золоту в частности, иначе умерла бы на месте от зависти, чего Лариса, по-моему, от меня и ожидала.

А потом я почему-то вспомнила манеру Марины во время разговора постукивать пальцами по портсигару. У нее была такая причуда: носить сигареты в маленьком дамском портсигаре. И еще у моей подруги были очень красивые, как говорят, породистые руки с длинными тонкими пальцами. С моей точки зрения, перстней на таких руках следовало бы носить чуть поменьше, чтобы можно было оценить не ювелирные изделия, а их хозяйку…

Ниточка, едва потянувшись, похоже, снова оборвалась. Про Ларису я знала немного, а вот про Марину… Внезапное просветление воскресило в памяти тот странный разговор почти трехмесячной давности.

" – Смотри не проговорись моему драгоценному. Иначе, Наташа, для меня все может очень плохо кончиться. Пока у меня эта дискета, я в относительной безопасности.

– Тогда зачем ты ее мне отдаешь?

– А я больше никому не доверяю. Если со мной что-то случится… Ну, кирпич на голову упадет или грибами отравлюсь. Тогда… Впрочем, ерунда. Ничего со мной не будет, если ты не станешь трепаться. И вообще, нужно, чтобы кассета была спрятана не у меня. Хоть какая-то страховка…

– Ты можешь по-человечески объяснить, что происходит?

– Не могу. Лучший способ не проговориться – это ничего не знать. Я рискую – это мое дело, а тебя втягивать не хочу.

– Но ты уже втянула, если отдаешь мне дискету.

– Поверь, у мену есть на то веские причины. Но, возможно, это просто чудовищное недоразумение, и мне потом самой стыдно будет за свои предположения. Сейчас же, для моего спокойствия… Ты можешь исполнить мою просьбу? Не так уж часто я тебя о чем-то прошу".

Аргумент был убойный: Марина меня действительно никогда и ни о чем не просила. А мне помогала без всяких просьб с моей стороны: то доставала для сына, когда он был еще маленьким, дефицитные лекарства, то утешала после развода, то приглашала пожить недельку-другую на огромной даче, принадлежавшей ее родителям. А я ломаюсь, как копеечный пряник. И я сдалась, а потом благополучно забыла об этом – до вчерашнего вечера.

Узнать бы, что на этой чертовой дискетке! Последнюю фразу я, забывшись, произнесла вслух.

– На какой дискете? – резко спросил Андрей. – На той, про которую ваша подруга говорила? В послании на автоответчике?

Воистину, нет ничего тайного, что не стало бы явным. Но мне так не понравился повышенный интерес Володи к той же дискете, что я была готова попросить совета у любого человека, мало-мальски заслуживающего доверия. И, махнув рукой на последствия, рассказала Андрею все. А в заключение достала из дальнего угла шкафа то, из-за чего весь сыр-бор разгорелся.

– На будущее учтите, – буднично прокомментировал мои действия Андрей, – храните подобное с подобным. В белье принято хранить деньги и драгоценности – и именно там их ищут жулики. В первую очередь за дискетой полезли бы не куда-нибудь, а в ваш тайник.

– Для того чтобы влезть в тайник, необходимо проникнуть в квартиру, – резонно откликнулась я.

– Вы считаете, что это невозможно? У вас даже стальной двери нет, которая, кстати, для профессионалов вовсе даже и не препятствие. Так, защита от случайных воришек.

Я пожала плечами:

– Все замки, как известно, от честных людей. А у меня брать нечего. Если кому-то эта дискета и нужна, то только моему приятелю, а ему поздно в домушники переквалифицироваться. Он – отличный переводчик технической литературы, прекрасно разбирается в компьютерах, даже программы может самостоятельно делать… А я на компьютере только печатать умею, редактировать и в игрушки всякие играть, если время остается. Тупая, наверное.

– Дискету, значит, вы спрятали. А что на ней – знаете?

– Если честно, то даже не догадываюсь. Но теперь-то, наверное, можно посмотреть, вреда не будет? Ведь Марину, похоже, из-за дискеты и убили. То есть мне так кажется.

– Мне почему-то тоже. Во всяком случае, вам все равно придется передать эту дискету куда следует. Можете это сделать через Павла.

– Но сначала посмотрим? Ну правда, Андрей, если бы вы не пришли, я бы все равно этим занялась, а не просто так отдала бы. А вдруг там что-то нехорошее про Марину?

– И что?

– А то, что тогда не отдам, честно предупреждаю. Ну давайте попробуем.

Андрей сдался и махнул рукой. Я ввела дискету в компьютер, нажала на нужные клавиши и… получила кукиш с маслом. Не желала дискета открываться – и все тут. А мои познания в области программ можно было уместить на кончике булавки. Я умоляюще посмотрела на Андрея:

– А вы разбираетесь в этих вещах?

– Попробую, с вашего разрешения.

Показалось мне или нет, но голос у Андрея как-то неуловимо изменился. Добрее стал, что ли. Или не таким официальным. А может, ему самому эта дискета нужна? Нет, я определенно с катушек съехала. Он об этой дискете только что узнал, а вчера днем и со мной-то знаком не был.

У него, правда, тоже не сразу получилось, но дело, как известно, мастера боится. Минут через пятнадцать на экране все-таки появилось хоть что-то. И это «что-то» оказалось требованием: «Введите код».

– Так, – подвел Андрей предварительные итоги, – примерно этого я и ждал. Двойная степень защиты, причем второй этап мне не по зубам. Тут нужно либо знать код, либо…

– Либо что?

– Подключать шифровальщиков. Точнее, специалистов по взлому компьютерных программ. Кажется, они называются хакерами. У вас нет знакомого хакера, Наташа?

Чем-то он определенно был страшно доволен. Непонятно, правда, чем: дискету прочитать невозможно, почему погибли Марина и Лариса – неизвестно, кто виноват в смерти Валерия – тайна, покрытая мраком. А он радуется. Мужчины все-таки произошли от других обезьян.

– Боюсь, что скоро мне понадобится психиатр. У вас нет знакомого психиатра, Андрей?

– Сколько угодно. Только вам он навряд ли понадобится. Наберитесь терпения, мне кажется, что все в конце концов образуется. А в поведении вашего приятеля, безусловно, есть кое-какие странности. Будьте с ним поосторожнее.

– То есть?

– То есть если кому-то психиатр и понадобится, то скорее всего – ему. Он очень любил свою жену, как вы считаете?

– Трудно сказать. Володя – человек замкнутый, к романтике не слишком склонный. В молодости еще какие-то человеческие чувства испытывал, тот еще был бабник. А потом – нет. Работа, видеофильмы, очень редко – гости. Марина – да, любила его всегда, только его и любила. Эх, если бы удалось подобрать код к этой дискете! А что, кстати, может быть кодом? Цифры, как на замке?

– В принципе что угодно. Могут быть цифры, может быть одно слово. Но какое именно? Хотя…

Андрей замолчал. Видно было, что ему пришла в голову новая идея, но сформулировать ее он пока не был в состоянии. Я терпеливо ждала, зная по собственному опыту, что мысль все-таки нематериальна и вполне способна раствориться в космосе, если ее, мысль, ненароком спугнешь.

• Предыдущая
• 21/37
• Следующая