Человек с топором - Никитин Юрий Александрович - Страница 37

• Предыдущая
• 37/111
• Следующая

– Насколько больше?

– Настолько, что я даже боюсь… вышептать.

Тонет атомная подводная лодка, подумал он со злостью и смятением. Бросаться спасать или нет? Только в России сто пятьдесят миллионов человек. Постоянно кто-то где-то гибнет. А на планете шесть миллиардов. Что же, превратиться в зачуханных спасателей, как какие-нибудь обамериканившиеся супермены? Правда, все эти супермены, бетмены и прочие люди-молнии спасают только «своих», американцев, но для нас, невров, все человечество – наше, так что будем носиться как угорелые, вытаскивать из горящих поездов, самосвалов, наказывать мафиози, спасать тонущих… и в то же время тысячи людей все равно будут гибнуть – ибо даже нам не дано разорваться и поспеть всюду.

– Да, разменяемся, – согласился Мрак, – это точно. Но что же делать, если на глазах тонет ребенок?

Олег сказал со злым хладнокровием:

– Ну и хрен с ним. Мне важнее, чтоб на его место родился другой, поумнее. А лучше – два.

– Ну, Олег… А говорил, я – зверь.

Олег сказал раздраженно:

– Я не собираюсь размениваться. А те ценности, которыми живут здесь в данный момент… не становятся автоматически моими ценностями! Мы никогда так не мельчали, Мрак. Забыл, как мы дрались за весь род людской?

– Ну-ну, вспомнил…

– Забыл, как решились подойти и заглянуть за Край?

Он вздрогнул, побледнел, зябко передернул плечами. Мрак пробурчал:

– Это ты заглядывал. Я – нет.

– Но за род людской дрались, – возразил Олег настойчиво, – а за Край… за нынешний Край на этот раз заглянем вдвоем.

Мрак дернулся:

– Ты о чем?

– Пока только о Таргитае.

– Ну, если только о Таргитае…

– Тогда Край Мира был совсем рядом, – обронил Олег. Он вскинул голову, смотрел вдаль. Лицо стало жестким. – А теперь он отодвинулся… отодвинулся сильно. Все эти катастрофы и мелкие войны на планете – чепуха. Укус комара заметнее. Настоящая угроза может прийти только извне…

– Из космоса? Олег, ты ошизел.

– Один блуждающий камушек, – проговорил Олег, – размером с Тунгусский, отбросит в Средневековье. Если с Аризонский – в век пещер. А был и тот, что смел с лица земли все крупнее ящерицы… Тогда исчезли не только динозавры. Есть и такие камешки. Всю планету вдрызг… А кроме комет и блуждающих метеоритов, есть и другие гадости…. Очень близкие, кстати! Так что, Мрак, я уже почти готов выглянуть… за Край. Ты со мной?

Мрак смотрел дикими глазами. По телу Олега пробежали искорки, он превратился в жидкий металл, вытянулся в колонну – острую и тонкую, как непомерно длинное копье, затем неуловимо быстро опал до прежних размеров, какую-то долю секунды побыв железной черепахой, и тут же рядом с Мраком снова летит прежний рыжеволосый волхв с зелеными глазами и унылой, как у коня, умной мордой.

Свой крохотный домик они рассмотрели еще из стратосферы. Тоненькая женская фигурка застыла на веранде, такой хрупкой, игрушечной, словно морозный узор на стекле. Ирма смотрела вдаль на дорогу, а потом, как будто ощутила их присутствие за десятки миль, вскинула голову и взглянула, как показалось даже Олегу, прямо в глаза обоим. Ему почудилось, что Мраку захотелось спрятаться.

Мрак нацелился было вниз, Олег сказал коротко:

– Уран…

– Ах, черт, – сказал Мрак с досадой. – Он же радиоактивный. Это нам по фигу… Где-то в лесу запрятать? Кстати, а ты можешь его как-то… укрыть?

Олег мгновение смотрел ошалело, потом выговорил:

– Ну вот, а мы все: дурак Мрак, Мрак – дурак… А я не додумался, представь себе.

Он окутал Мрака силовым полем, упаковал уран в контейнер с непроницаемыми для радиации стенками – все необходимое сотворил тут же, уплотнив с километр воздуха и перестроив его атомную структуру. Незримыми проникли сквозь перекрытия в кабинет, Олег упрятал контейнер, а оттуда уже вышли через дверь. Ирма ахнула:

– Пресвятая матерь божья!.. Что с вами?

– Просто сильно устали, – ответил Мрак торопливо. – Приготовь ванну, если тебе нетрудно. И… если покормишь, я тебя бить за это не стану.

Она даже не улыбнулась, с отчаянием смотрела в его исхудавшее лицо, потом метнулась на кухню. Олег незримо проник туда раньше ее, уволок батон колбасы и сунул Мраку. Тот сожрал, как будто быстро-быстро почекрыжил ножом, облизнулся, сразу повеселел.

– А ты ведь можешь и песок, – сказал Олег тихонько. – Я видел! Когда над пустыней…

– Там всего несколько песчинок, – отмахнулся Мрак. – А если вот так ковшиком, я ж захлебнусь. Насчет урана ты прав, его будет легче. Противно, но легче.

Из столовой донесся веселый возглас:

– Мойте руки, я уже накрываю стол!

– Ура, – сказал Мрак ликующе, – кормить будут!.. Разве это не жизнь?

– Жизнь, – согласился Олег.

Он отправился искать ванную комнату, Мрак заскочил в столовую чмокнуть Ирму, а когда вбежал в ванную комнату, то на миг опешил, застыл на пороге.

Его друг, который никогда не обращал внимания на свою внешность, сейчас неотрывно смотрел на свое отражение в зеркале. Лицо удлинялось на глазах, надбровные дуги выступили острыми навесами. Нос стал с горбинкой, нижняя челюсть потяжелела, выдвинулась и стала шире. Глазные впадины вместе с глазами поплыли в стороны, а цвет глаз изменился на ярко-синий, потом на коричневый, а теперь еще и на лиловый.

Одновременно он становился то выше ростом, элегантный такой денди, то опускался ниже среднего, но раздвигал неимоверно плечи, шея как у быка, массивный череп, толстые короткие руки, эдакий Джон Буль – британский бык, волосы обретали то цвет соломы, и тогда Олег выглядел сказочным викингом, то делал их иссиня-черными, как у горцев Колхиды, однажды примерил абсолютно седые, делая их то коротко подстриженными, то отпускал почти до пояса. Странно, что бороду так и не попробовал, словно чувствовал к ней неприязнь, зато перемерил около двух десятков носов, ртов – от толстогубых, как оладьи, до узкой щели на мертвенно-бледном лице.

В заключение вернулся к прежнему облику: красноголовому, как дятел или ирландец, с зелеными внимательными глазами, рослому, крепкому, но не так уж совсем, чтобы все оглядывались на переразвитую фигуру. Даже показалось, что чуть-чуть уменьшил ширину плеч и груды мышц.

Мрак втихомолку перевел дух. Не хотелось, чтобы Олег принял какую-то иную личину, но по своей злобной манере сказал насмешливо:

– Чо, ты – самый лучший?

– Наверное, – ответил Олег, он все еще внимательно всматривался в свое отражение. – Наверное…

Он отвернул кран, ударила тугая струя воды. Он подставил ладони, нимало не интересуясь, холодную открыл или кипяток.

– Еще бы! – сказал Мрак. – Ты ж у нас само совершенство.

– Мрак, ты же знаешь, я очень не люблю рисковать. Тем более когда нет необходимости. Острой необходимости.

– А морду сменить – риск?

Олег, к его удивлению, ответил очень серьезно, даже торжественно:

– Мне кажется… почти уверен, что внешность тесно связана с психикой. Измениться внешне – измениться и… словом, это буду уже не я.

– А если будет лучше, чем ты? – спросил Мрак насмешливо. Он спохватился: – Нет-нет, это меня за язык дурь дернула. Лучше не надо, я к такому привык.

Олег подумал, сказал кротко:

– Если бы точно, что лучше… а если хуже?

– Да-да, я ж говорю – не рискуй.

– Боюсь, – сказал Олег виновато, – что будет все-таки хуже. При любом изменении. К этому я уже приспособился. Уже накинул узду, управляю. А новая внешность даст новые желания, навяжет новые вкусы… Может быть, мне вообще расхочется мчаться куда-то помогать Таргитаю? Нет, Мрак, оставаться нам в этих телах!

– И с этими мордами, – поддакнул Мрак.

– Это у тебя морда, – ответил Олег.

Он тщательно вытирал полотенцем пальцы, хотя с его способностями абсорбировать все, что коснется кожи, это уже смешно. Мрак намочил ладони, взял мыло, вдруг застыл, глаза стали квадратными.

– Олег… – произнес он в великом недоумении. – Но не чудилось же все это нам!

• Предыдущая
• 37/111
• Следующая