Десант центурионов - Никитин Юрий Александрович - Страница 20
- Предыдущая
- 20/20
Я бросил взгляд на табло. Сердце мое окунулось в ледяную воду. Установка отключена! Главный выбрал простейший путь обезопасить себя от риска.
– Начинай! – потребовал он.
– Нужно принять положение эмбриона в утробе, – начал я потухшим голосом. – Руки согнуть в локтях, полусжатые кулаки поднести к лицу…
Видеокамеры фиксировали каждое мое движение. Чуткие микрофоны улавливали оттенки интонации, в ЭВМ шли полные данные о моем состоянии. Я сидел на обесточенном кресле, шанса на побег не осталось. Рядом стояли два десантника, уже одетые в комбинезоны, такие же кроссовки. Скопировали даже пятно на заднике! Оба героя внимательно всматривались в мои жесты.
– Пальцы повернуть ногтями к лицу, держать на уровне рта, – продолжал я механически.
Вдруг среди напряженно слушающих гостей я заметил медленно продвигающуюся вперед фигуру. Человек появился из прохода, где толпился менее знатный люд: сотрудники Храма, местная стража, техники. Когда он начал скользить вдоль стены за спинами почетных гостей, я узнал Тверда. Он был уже в чистом, его голову закрывал шлем, укрывая окровавленную повязку.
Его заметили. К нему подошел центурион, сказал что-то. Тверд покачал головой. Центурион схватил его за руку. Тут же появился второй, вдвоем они потащили Тверда назад к двери.
Внезапно раздался металлический звон. Тверд прыгнул через упавших центурионов, которых ударил лбами, гигантскими прыжками ринулся через зал. Тут же без промедления взвизгнули оперенные стрелы, в спине Тверда выросло сразу три длинных стрелы.
Тверд пошатнулся, но еще два шага, и он оказался у дальнего щита. Отшвырнув жрецов, он ухватился за украшенный золотом огромный рубильник.
– Прощай, дружище! – донесся его голос, в котором слышался предсмертный хрип. – Предупреди в светлом мире.
Свистнули новые стрелы. Тверд стал похож на утыканного иглами ежа. Он был уже мертв, но рука его потянула рубильник вниз до упора. Зал ослепили вспышки, стреляли из бластеров. В спине Тверда возникли огромные обугленные дыры, но он все еще стоял, широко расставив ноги, загораживая пульт.
Я поспешно вдавил кнопку. Мелькнуло перекошенное лицо Главного. Математический гений в последний миг многое понял, он мчался к выходу. Меня уже выдирали из кресла крепкие руки, а ближайший преторианец выхватил бластер и выстрелил мне прямо в лицо.
Яркая вспышка ослепила, боль пронзила тело. Я еще видел полупрозрачные силуэты, видел, как Тверд исчез под грудой центурионов.
Я выпал среди зала. Не удержавшись, упал на четвереньки, и меня вторично подхватили сильные мускулистые руки.
– Через пятнадцать секунд! – раздался над ухом ликующий вопль, я не сразу узнал могучий глас Кременева. – Я же говорил, техника решает все!
Разом оборвался слитный гул силовых установок. В зале стало умиротворяюще тихо, но я успел увидеть сквозь завесу меж мирами, как страшный взрыв разносит набитый легионерами храм Кроноса, стирает с лица земли огромный город, выжигая воронку побольше аризонского каньона…
Меня окружили радостные, немного испуганные лица. Спустился Лютиков с халатом, который он старался набросить мне на плечи, хотя мой комбинезон был еще почти цел. Я машинально коснулся пальцами медного ошейника, пальцы наткнулись на выпуклые буквы.
– Он принес вещественные доказательства! – гремел над ухом трубный голос Кременева. Его могучие руки радостно сжимали мне плечи. – Это успех!.. Почему кровь? Стукнулся о дверь? Ничего, шрамы украшают настоящих мужчин!.. Теперь мы поедем, мы помчимся по прямой дороге прогресса без всяких задержек со стороны сопливых слюнтяев-гуманитариев!.. Нас ничто не остановит – ни на море, ни на суше!.. Ур-рра!!!
Он пустился в пляс. Стелла оглянулась на шефа, сказала восхищенно:
– Господи, он совсем не повзрослел! Дожил до седых волос, а совсем мальчишка!
Голос мой оставался хриплым от боли горшей, чем физическая боль:
– Да. Не повзрослел.
- Предыдущая
- 20/20
