Муравьи - Никитин Юрий Александрович - Страница 3

• Предыдущая
• 3/5
• Следующая

Натальин торопливо шлепал по придорожной пыли босыми ногами и вздрагивал от каждого шороха. Стыдно признаться, но он не любил поздно вечером заходить даже в собственную комнату. Во всяком случае, всегда сначала заглядывал под кровать, в шкаф, лишь потом начинал раздеваться. А тут неожиданностей может оказаться больше!

Над головой нависали тучи, казалось, до них можно дотянуться рукой. Горизонт вырисовывался четко, сиреневая почва дисгармонировала с темным свинцом неба.

Натальин шел и шел по твердой, высохшей почве, солнце пекло и через эти апокалиптические облака. Ему стало жарко до одури, но тут все чаще начали попадаться гигантские растения. Странно: они росли вдоль муравьиной дороги, росли ровными рядами, а в стороне попадались редко. Словно лесополоса вдоль автострады. Приятная прохлада, защита от ветра и пыли, приманка для травоядных животных…

Натальин с сожалением отвел глаза от ровного ряда деревьев. Надо следить за дорогой. Любой профан ухватился бы за гипотезу о разуме. А мирмеколог знает, что муравьи постоянно заготавливают в камерах съедобные семена. Но только не всякий муравей доносит добычу благополучно. Иные растяпы теряют. Вот и прорастают семена вдоль дороги…

Запах постепенно усиливался. На тропе все чаще попадались фуражиры, наконец блестящие черные тела буквально запрудили дорогу. Мелкая пыль висела в воздухе вдоль всего пути, переливаясь крошечными блестками, оседала на деревьях. Натальин благоразумно шел по бровке, стремительные тела проносились рядом.

И вдруг за одним из поворотов открылся вид на муравейник. У Натальина перехватило дух. Вдали возвышалась огромная конусообразная гора, сложенная из громадных деревьев, валунов и обломков скал… Исполинский муравейник, словно замок разбойников-рыцарей, был окружен большим земляным валом.

– Ну-ну, – сказал Натальин.

Мелкая противная пыль сделала все-таки свое черное дело: все тело чесалось и зудело. Он поймал себя на мысли, что останавливается в который раз, чтобы завернуть обе руки за спину и поработать ногтями.

Возле муравейника жизнь била ключом. Тысячи муравьев сновали во все стороны, мириады ног стучали по каменистой почве, от столкновения трещали панцири.

Натальин подошел к ближайшему отверстию, опасливо зашел внутрь. Так и есть – «живые ворота». Несколько крупных с мощными жвалами муравьев-солдат расположились веером, голова к голове. Челюсти разведены, длинные усики все время шевелятся, переплелись у входа. И попасть в муравейник можно, только прорвав эту преграду.

Он медленно приближался к пульсирующей диафрагме. Страшные, зазубренные челюсти – кривые, похожие на серпы, – в любой миг могут сомкнуться и рассечь любой панцирь, любой череп.

Натальин перевел дыхание, напрягся… Ноги стали деревянными, пришлось посылать команды каждой мышце. Страшная диафрагма надвигалась!

Он сделал последний шаг, и несколько пар усиков коснулись его тела, требуя пароль. Он осторожно погладил ближайшие антенны и шагнул под темный свод. Страшные челюсти подрагивали в готовности. Натальин царапнул локоть и похолодел: конец! Но запах держался стойко, никто его не тронул, и мирмеколог благополучно проскользнул в муравейник. Признали!

Теперь он – полноправный член муравьиной семьи, может идти, куда вздумается, и делать, что захочется. Правда, ему уже сейчас не очень хочется оставаться в этом аду, среди лязгающих челюстей, металлических панцирей и крючковатых лап.

Он постоял немного, пока глаза привыкли к темноте. Впереди – туннель, из потолка и стен торчат обломки камней и сломанных деревьев, пол достаточно ровный, местами отполирован миллионами ног. Запах несколько иной, похоже, что где-то поблизости находятся грибные плантации. Скорее всего, несколькими этажами ниже.

Он осторожно начал продвигаться вперед. Через несколько метров туннель раздвоился на два совершенно одинаковых хода. Оба вели в глубь муравейника, откуда доносился приглушенный шорох множества ног.

Натальин несколько мгновений колебался. В правом ответвлении поворотов несколько больше, чем в магистральном туннеле. Под ногами шелестели сухие листья. Этот ход тоже постоянно двоился и троился, так что прошло совсем немного времени, и он заблудился самым постыдным образом. Какой ход ведет внутрь, какой выводит? Единственное, в чем еще можно было ориентироваться, – это старая добрая гравитация. Верх-низ – достаточно просто, а вот слух отказывал в мире, где шорох трущихся панцирей и лап раздавался со всех сторон.

Он выбрал ход, ведущий вниз. В подземельях расположены все склады, плантации, камеры куколок и личинок, покои царицы. В складах заготовлен впрок корм. Всякая добыча. Даже если ее еще не удалось вышелушить из панцирей. Или скафандров.

Натальин спускался по наклонному ходу, он дважды имел возможность испробовать прочность муравьиных панцирей. В первый раз вынырнувший из бокового хода фуражир задел его кончиком брюха, и мирмеколог отлетел в сторону и грохнулся о камни. Второй раз буквально лоб в лоб столкнулся с рабочим муравьем, тащившим личинку. К счастью, этот трудяга не летел, как на пожар, и мирмеколог благополучно отделался легким ушибом.

По мере того как он опускался вниз, становилось прохладнее. От стен тянуло сыростью, светящийся мох сменился светящейся плесенью. Дважды он поскользнулся на слизистом полу, больно ударился коленом.

Склад – горы мяса, пропитанные соответствующими ферментами, дабы не портились. На входе маячат несколько придирчивых часовых. Натальин покосился на их челюсти и решил в середину не заходить. Неинтересно, да и все знакомо по земным видам.

И вдруг среди шорохов и мелкого топота в затхлом и влажном воздухе послышался далекий человеческий крик. Натальин замер, прислушиваясь. В длинном туннеле зияли молчаливые боковые ходы, небрежно сложенные стены не выглядели монолитами, в них кое-где внутри виднелись щели, сквозь которые можно было заглянуть в соседнее помещение. Кричали оттуда?.. Но вход в камеру мог оказаться на другом конце муравейника. А может, это только галлюцинация?

Он чувствовал, что устал. Хотелось есть.

• Предыдущая
• 3/5
• Следующая