Передышка в Барбусе - Никитин Юрий Александрович - Страница 25
- Предыдущая
- 25/98
- Следующая
Он заметил, что человек с бледным лицом смотрит на него с откровенной враждебностью. Девушка словно уловила этот взгляд, вздрогнула, сгорбилась, неслышно исчезла.
Мрак в ожидании заказанного неторопливо осматривался. Странно, отсутствие секиры за спиной совсем не тяготит. Еще полгода тому не смог бы заснуть, если бы пальцы разжались на рукояти секиры. Без секиры за спиной на любом празднике чувствовал себя голым, а сейчас сидит себе, осматривается, слушает и никого не жаждется сграбастать и шарахнуть о стену…
Перед ним опустилось широкое блюдо. Нет, это поднос, а на нем пара мисок, одна с гречневой кашей, другая с нарезанным мясом. И мясо, и каша исходят паром, явно приготовлено только что.
Мрак кивнул:
– Спасибо, золотко. Присядь, расскажи новости.
Она покачала головой, улыбнулась застенчиво.
– Меня тут же выгонят, если буду к столам присаживаться.
– Что, – удивился Мрак, – такие нравы строгие?
– Нравы совсем напротив, – ответила девушка печально, – но всегда найдется работа. Хотя бы со столов убрать, пол подмести или вымыть. На кухне… словом, нельзя.
– Нельзя так нельзя, – вздохнул Мрак. – Только мне показалось, что больно ты печальная.
Девушка отступила на шажок. В глазах метнулся испуг. Мрак поймал короткий боязливый взгляд, который она бросила на крепыша с бледным лицом. Тот опустил кубок, застыл, явно ловит каждое слово.
– Я пойду, – сказала девушка. – Если вам больше ничего не нужно, я пойду.
– Иди, – разрешил Мрак. – Только ты не печалься. Мир добр… Если кто обижает, ты только пожалуйся добрым людям. Всегда помогут.
Девушка улыбнулась бледно, как неудачной шутке, быстро пошла в сторону кухни, исчезла за дверью. Мрак с охотой ел мясо с кашей, еда привычная и добротная, а вот дворцовая чересчур странноватая, будто лягух едят, запеченных в тесте…
Он ел едва ли не впервые в жизни неспешно, так ему казалось, неторопливо, прожевывая каждый кус. Уши ловили каждое слово. Это брехня, что ему медведь на ухи наступил, а потом еще и по морде потоптался. Хотя насчет морды верно, а вот слышит он получше Таргитая… Вон те мужики как раз и завели разговор о налогах, о порядках в городе, а он для того и пришел, чтобы узнать о жизни простого народа. Аспард Аспардом, он хорош во дворце, но лучше самому узнать, услышать, пощупать…
Он насыщался, потом вступил в разговор с прибывшими скотоводами, от них хорошо пахнет воловьими шкурами, соленым потом, пылью и солнцем. За это время исчезло ощущение сверлящего затылок взгляда. Бледный крепыш исчез, девушка вытерла стол, снова слабо улыбнулась Мраку, но, когда он улыбнулся ей широко и открыто, пугливо опустила голову, исчезла и больше не показывалась.
Скотоводы оказались парнями дружелюбными, хоть и шумными. Один из них, Массан, все рвался перевернуть весь город, а когда Мрак спросил зачем, ответил с гордостью: просто так! Пусть знают, что это мы приехали, самые лихие парни! Другие посмеивались, и Мрак понял, что никто город переворачивать не станет, а этот юнец скоро упьется так, что заснет под столом среди объедков.
Парни в самом деле дружелюбные, они готовы были хоть сутки напролет рассказывать ему в подробностях о жизни скотовода, о приплоде, о погоде, но город не знали. Мрак выпил с ними еще, перешел к столу черных как уголь людей, они в самом деле оказались углежогами, но тоже знали хорошо лес и его окрестности, могли рассказать в тонкостях, как лучше жечь уголь, так что Мрак выпил и с ними, а когда вышел, луна стояла в самом зените, ее окружало светящееся кольцо, а звезды сияли ярко и колюче.
Он побрел по улице, чуткие уши уловили стук мелких шажков. Невольно ускорил шаг, впереди мелькнуло и тут же исчезло за углом светлое платье. Он видел его только краткий миг, но сразу узнал, ускорил шаг еще, вскоре догнал без труда.
Она испуганно оглянулась. В глазах метнулся страх.
– Ой… как вы меня напугали!
– Разве? – удивился Мрак. Он пошел с нею рядом. – Я топал, как подкованный гусь… наверное, ты очень задумалась. Меня зовут Мрак. Ты чего так поздно возвращаешься?
– Меня зовут Ликия, – ответила она тонким голоском. Глаза ее испуганно мерили его рост, за столом он не казался таким высоким. – Много работы… Я еще и убираю на кухне… да и вообще везде.
– Значит, хорошо зарабатываешь, – сообщил Мрак.
– У меня большая семья…
– Дети?
– Нет, отец и мать без работы, двое совсем малых братиков…
Улочки становились все проще, дома ниже, каменная мостовая сменилась сперва бревенчатой, а потом и вовсе дома по обе стороны улицы пошли глинобитные, а земля потянулась просто утоптанная, вся в рытвинах. Наконец и городская стена оказалась за спиной, а они вышли в то, что называется загородом или пригородом. Ликия становилась все напряженнее, со страхом поглядывала по сторонам. Луна светила ярко, но Мрак напомнил себе, что это он все видит почти как днем, а эта девчушка идет, возможно, почти в потемках. Вон даже остановилась на миг, глаза с таким ужасом смотрят в темное пятно, что Мрак едва не бросил туда камень, чтобы ее успокоить.
Когда они вошли в очередную улочку, грязную и темную, Мрак увидел впереди несколько человек. Грязные, в лохмотьях, со злыми лицами. Ликия их еще не видела, но они их заметили, неслышно сдвинулись в стороны, затаились в тени.
Мрак придвинулся ближе к Ликии, сердце застучало чаще, нагнетая кровь для короткой драки. Она взглянула на него с удивлением, но он указал ей вперед, спросил громко:
– Это твой дом?
Она взглянула с удивлением:
– Откуда знаешь?
Он широко улыбнулся, но и сам не мог ответить, почему так решил. То ли в ее доме все пропитано ее запахом, а ветерок оттуда, то ли еще что, но сейчас лучше думать про эти темные фигуры…
Они скрывались в тени, полагая, что он их не видит. Ликия в самом деле ничего не замечала, так прошли несколько шагов, миновали спрятавшихся, Мрак коротко оглянулся, все тихо, начал успокаиваться, но тут впереди точно так же из тени вышли трое и загородили дорогу.
Мрак оглянулся. Так и есть, те тоже вышли, отрезая дорогу назад. Ликия дрожала, в глазах заблестели слезы. Мрак посмотрел на тех, кто спереди. Верно, бледный крепыш там, он не унизил себя прятаньем в тени, вот прямо сейчас появился позже всех, по-хозяйски.
За спиной Мрак чувствовал чужое шумное дыхание, подходят ближе, а эти, что спереди, тоже придвинулись на расстояние вытянутой руки.
Крепыш заговорил первым:
– Я же тебе сказал, шлюха, чтобы ты…
Мрак ударил. Волк не только в десятки раз лучше слышит, в сотни раз – нюхает, но и двигается намного быстрее. Он не волк, а человек, но память о скорости осталась: он развернулся ко второму, ударил, к третьему, четвертому, а вожак только-только содрогнулся всем телом, начал опускаться на ватных ногах.
И только последнего Мрак ударил некрасиво: удар перешел в деревенский толчок, и жертва не опустилась там, где стояла, а отлетела шагов на пять и ударилась о стену дома.
Мрак повернулся к Ликии. Она смотрела с ужасом и неверяще то на него, то на разбросанные тела. Только двое еще шевелились, остальные лежали с разбитыми лицами.
– Давай, – сказал он заботливо, – доведу до двери. А то кто знает, что здесь за порядки…
Она прошептала:
– Кто ты?
Он хмыкнул:
– Варвар, кто же еще?
Она дрожала и хваталась за его руку еще больше. В окнах дома горел свет, а когда они подошли к калитке, открылась дверь, на крыльце показалась фигура со свечой в руке.
– Ликия? – донесся старческий голос.
– Я, – ответила Ликия, – это я, отец.
– А кто с тобой?
– Странник…
– Пусть, – ответил отец, – зайдет… Сейчас ночь, куда идти? Поделимся тем, что у нас есть.
Ликия прошмыгнула в дом, тихая и пугливая, как мышка, Мрак вдвинулся боком, узкий дверной проем не рассчитан на его плечи. Старик замыкал шествие. Трепещущий свет, чересчур контрастный, метался по стенам. Комната только одна, да еще за отгороженной старыми одеялами занавесью чувствуется кровать. Мрак понял ноздрями, уловил, что там старая женщина и двое детей… Дети спят под кроватью на тряпках, как и везде в бедных деревнях. А здесь стол с чисто отмытой и отскобленной ножом поверхностью, две широкие лавки по краям, в углу табурет с ведром воды.
- Предыдущая
- 25/98
- Следующая
