Зачеловек - Никитин Юрий Александрович - Страница 26

• Предыдущая
• 26/102
• Следующая

– Но… как?

– Виртуально, – ответил Олег безмятежно. – Не обязательно же прикасаться к рулю, как вы думаете?

– Да, – пробормотала она, – да, но… как это, не прикасаясь к рулю?

Олег усмехнулся, промолчал, машина на Пушкинской площади выполнила сложное перестроение и свернула на Тверской бульвар.

– Вот нам туда, – показала Виктория.

Там, в центре Москвы, как раз напротив Литинститута, в бывшем здании МХАТа, разместился гигантский комплекс электронных развлечений. В первые годы просто залы с мощными компьютерами, где игроки соревновались в сражениях по сети, устраивали турниры и проводили чемпионаты, но мощь вычислительных машин росла стремительно, от виртуальных очков перешли к гермокостюмам со вшитыми датчиками, и вот уже игроки полностью погружаются в игровую реальность, бегают по пустыням, карабкаются по горам, стреляют в противников, а то и вовсе работают десантными ножами, после сеанса выходят с квадратными глазами, умиротворенные…

Большинство из игр вываливаются совершенно обессиленные, с кровоподтеками, но счастливые, они жили ярко, не то, что остальные двуногие, непонятно зачем шляющиеся по улицам и попивающие пепси. Общественность вяло бурчала, но подобные игровые комплексы росли по планете, как грибы, и все больше школьников забрасывало учебу, а студенты переставали посещать лекции, да и многие взрослые предпочитали вот такую виртуальную жизнь, что значительно ярче и интересней пресной и скучной реальной. Тем более что с полями сражений конкурируют залы, где виртуальщики занимаются виртуальным сексом не только с себе подобными или именитыми кинозвездами, но и со всякими чудовищами, каких придумали продвинутые, а то и вовсе полусумасшедшие художники. Общественность наконец-то отреагировала созданием активных групп, что на верхах лоббировали принятия запретов на такую деятельность, а на нижнем уровне создавали пикеты, демонстрации, а то и врывались в залы, устраивали погромы, срывали с лежащих в трансе провода. Впрочем, большинство компаний переходило на беспроводную технологию, так что активистам оставалось просто крушить ломиками аппаратуру, а потом в судах доказывать, что действовали в интересах человечества.

– Нам вот туда, – показала Виктория и продолжила предостерегающе – там удобная стоянка, но туда не надо…

– Понятно, – ответил Мрак. – Тогда на этой стороне бульвара?

– Лучше подальше, – посоветовала Виктория. – Страсти предполагаются нешуточные.

Олег заметил крохотную заминку перед словом «предполагаются», все понятно, не предполагаются, а запланированы, Мрак тоже понял, приткнул машину у Некрасовской библиотеки, ее начали перепланировать под хранилище для сеттлеров, там тоже бывали митинги протеста, но сегодня, как заверила Виктория, здесь будет тихо.

Возле «Виртуального полигона», бывшего здания МХАТа, пока что потрясали клюками и разворачивали плакаты крикливые старушки да пенсионеры, затем подошли группы взъерошенных интеллигентов с их лозунгами о великой русской культуре, которую нельзя топтать, подошли женщины из Комитета защиты детей, толпа стала плотной, между отдельными группками уже трудновато протискиваться к Центру Виртуальной Жизни, так полуофициально называли свое детище хозяева концерна.

Еще через четверть часа Олег заметил на бульваре тяжелые грузовики, на платформе привезли утяжеленный бульдозер, он тут же начал каракатисто сползать по откинутой платформе.

– Ого, – заметил Мрак, – серьезные ребята.

Олег покачал головой.

– Вы что же, намерены стену бодать?

– Иначе не получится, – объяснила Виктория. – Здание строилось в расцвет Советской власти, так что стены толстые, надежные, приспособленные выдерживать удары танковых снарядов. Двери достаточно узкие, тяжелым грузовиком не пробьешь, как взламывали входы в Останкинскую башню. Но и такая возможность предусмотрена…

Олег кивнул, строители все предусмотрели, театр строили на возвышении, к нему нужно подниматься по ступенькам, грузовик по ним не пустишь, но даже если заехать сбоку, со стороны стоянки, то все равно площадка слишком мала, чтобы развернуться, а удар в стену по скользящей просто отшвырнет сам грузовик, как конь копытом отшвыривает кусачую собаку. Но даже для такого удара не разогнаться, места нет.

Бульдозер сполз на землю, а в это время на другой стороне здания раздались крики, звон битого стекла, истошные вопли, взвилось пламя коктейля Молотова. Немногочисленная группа омоновцев двинулась в ту сторону, разрезая толпу, как ножом, однако если сперва их пропускали достаточно охотно, то возле служебного входа в Центр, где шел отвлекающий штурм, зажали в тиски, полетели камни, пенсионеры с дикими криками молотили палками по головам служителей порядка.

Мрак передернул плечами.

– Не знал бы, – признался он, – что там только отвлекают, решил бы, что на полном серьезе. Сколько же злости у людей накопилось!

– А они на полном серьезе, – объяснила Виктория. – Все группы действуют по своим сценариям, общий план не известен никому.

Олег сказал невесело:

– Тем более конечный результат.

Мрак поинтересовался:

– А каков конечный результат?

Виктория заколебалась, но Олег кивнул успокаивающе:

– От нас тайн не бывает. При желании мы все можем прочесть в секретных файлах, Виктория. Но не делаем потому, что связаны все той же работой, теми же обязанностями. Той же моралью, наконец.

Она ответила с большой неохотой:

– Погибнет около четырехсот человек. Из омоновцев пострадают двадцать-тридцать.

– Немного, – заметил Олег. – Не самых лучших послали?

– Да, – призналась она. – Лучших надо беречь. А сюда из самых небоеспособных частей, которым в результате комбинаций на два месяца задержали зарплату, плюс прошел слух о лишении ряда льгот и резком сокращении штата. Так что многие из них не просто сочувствуют штурмующим Центр, но и тайно потворствуют.

Бульдозер неслышно полз со стороны стоянки, на ходу поднял щит, видно было через стекло кабинки, как водитель выжал полную скорость и откинулся на спинку сиденья. Перед ним послушно разбежались, здесь действует группа «А», наиболее подготовленная, ей поручено проделать брешь в стене, а затем можно и отступить, пропуская вовнутрь разгневанных пенсионеров, школьных учителей, активистов сохранения озонового слоя и просто любителей постучать обрезками железных труб по дорогой аппаратуре.

Донесся глухой удар, Олегу почудилось, что огромное здание, похожее на красноватую глыбу гранита, содрогнулось, но, конечно, только иллюзия, для такого здания это не больше, чем укус комара. На противоположной стороне Центра завязалась ожесточенная потасовка, демонстранты старались прорваться в узкий служебный вход, но изнутри закрылись наглухо, омоновцы наконец протиснулись и, закрывшись щитами, начали методично раздавать щедрые удары дубинками, не глядя, кто перед ними: хилая старушка, дряхлый пенсионер с клюкой или такой же крепкий парень в пятнистом костюме.

После третьего удара часть стены вмялась, пробежали трещины, а после четвертого покрылось изломами, как черными молниями, выпал квадрат, прошел бы локомотив, глыбы рушились с тяжелым треском и гулом, кого-то сразу придавили, люди со свирепыми криками прыгали на щит бульдозера и устремлялись в пролом.

Водитель, судорожно орудуя рычагами, поспешно подал могучую машину назад. В черный пролом грозным потоком устремилась ревущая толпа.

Мрак сказал хмуро:

– Погибнет четыреста?.. Да их только в давке с полтыщи задавится.

– Это тебе не Ходынка, – заметил Олег. – Там внутри сразу по залам, а их великое множество. Особой давки не будет.

Виктория взглянула на него с уважением.

– По нашим подсчетам из штурмующих погибнет не больше сорока человек. От тридцати до сорока. А все остальные – игроки. Они сейчас в трансе, защищаться не могут. А когда врываются вот такие с обрезками труб в руках, то сперва бьют игроков. И потом уже по аппаратуре.

– Ага, – сказал Мрак понимающе, – а где же погибнут эти тридцать-сорок?

• Предыдущая
• 26/102
• Следующая