Выбери любимый жанр

Иди куда хочешь - Олди Генри Лайон - Страница 4


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:

4

Былой хозяин Курукшетры, где сейчас гибли тьмы и тьмы.

Нет.

Не гибли.

Погибли.

– Я н-не знаю… – растерянно выдохнул Васятха. – Клянусь жалами Отца-Шеша, не знаю!

– И голос отовсюду, словно оползень в горах, – медленно повторил Рама-с-Топором. – Голос ЕГО…

– Кого – ЕГО? – не понял Здоровяк.

– Братца твоего ненаглядного! Черного Баламута! – аскет выплюнул это имя, как ругательство. – Кого ж еще?!

И бесстрастным старик теперь выглядел не более, чем весеннее половодье в отрогах Восточных Гхат.

– Да ты что, тезка, сдурел?! – брови Здоровяка вспугнутыми шершнями взлетели на лоб. – Кришна, он же… да не мог он такого приказать! Он вообще не любит приказывать… и в битву обещал не вмешиваться!

– Любит, не любит! Ты мне еще на лотосе погадай! Ах я, старый дурак! Вот она, Эра Мрака! Павший в бою наследует райские миры? Убейте всех ради их же блага! Пленных не брать! Любовь – побоку, Закон – на плаху, одна Польза осталась, и та с гнильцой… Убивайте! Всех, всех, а там Господь разберется, где свои… и огненный дождь на головы! Это ж какой сукой надо быть, чтоб «Южными Агнцами» сдающихся полоскать?! Дурак я, дурак… решил отсидеться…

– Мне надо туда, – катая желваки на скулах, сухо бросил Здоровяк. – На Поле Куру. Я отказался участвовать в бойне – но бойня закончилась. Пора вернуться. И взглянуть в глаза своему брату. Извини, тезка, но я не верю, что это – он. Ведь я люблю его…

Насмерть перепуганный Васятха смотрел на огромного человека, в котором только что все добродушие переплавилось в нечто совсем иное, и сердце змия захлебывалось от страха.

Наг, разумеется, слыхал рассказы о том, как бешеный Баларама убивал на арене Матхуры лучших борцов-демонов, смеясь в лицо царю-выродку – но раньше порученец никогда не принимал это всерьез.

– Ну, я пополз? – робко поинтересовался наг.

– Пополз, – согласился аскет. – Да не туда. Вот доставишь его на Курукшетру – тогда посмотрим… И меня заодно, – неожиданно закончил он.

– Да как же так? – бедный Васятха чуть не подпрыгнул от растерянности. – Мне же к Повелителю с докладом…

– Повелитель обождет, – аскет был неумолим. – Думается, по возвращении твой доклад будет куда полнее. Давай, поехали!

– Да не снесу я вас двоих! – взмолился наг.

– Еще как снесешь! – заверил его Здоровяк, мигом приняв сторону тезки. – Уменьшаться умеешь? Умеешь. Сам говорил. Значит, и увеличишься, ежели подопрет!

– Ну не настолько же! – продолжал упираться Васятха. – Кроме того, если я с докладом опоздаю, с меня семь шкур…

– Скажи-ка, тезка, чтишь ли ты Шиву-Милостивца? – словно забыв о существовании нага, обратился аскет к великану.

– Ясное дело! – удивленно ответил тот, еще не вполне понимая, куда клонит старик.

– А хотел бы ты хоть в самой малости уподобиться Синешеему?

– Ну… а в чем именно?

Видимо, в душу Здоровяка при воспоминании о привычках чтимого Шивы закрались сомнения.

– Шива, подвижник из подвижников, как ты знаешь, любит подпоясываться царской коброй. Ну хотя бы в этом мы с тобой могли бы последовать его примеру?

– Могли! – уверенно кивнул Баларама, убедясь, что никто не предлагает ему посвятить остаток жизни аскезе и с утра до вечера стоять на одной ноге. – В этом могли! Запросто.

– Вот и я так мыслю, – аскет задумчиво пробовал ногтем остроту секирного лезвия. – Наш чешуйчатый приятель, конечно, не кобра… зато головы у него две, и длина вполне подходящая. Так что ежели аккуратненько располосовать вдоль – быть у нас с тобой по замечательному поясу! Полагаю, Шива одобрит.

Здоровяк хлопнул в ладоши и расплылся в радостной улыбке, явно предвкушая водопад будущих милостей Синешеего.

– Ладно, уговорили, – промямлили обе головы нага, который внимательно следил за развитием щекотливой темы. – Все вы, люди, одной сурьмой мазаны: чуть что не по-вашему – сразу топором! Хоть нас, хоть киннаров, хоть друг дружку! Отойдите, дайте место…

– Вот и умница, – похвалил его Рама-с-Топором. – А Повелителя своего не бойся. Станет ругаться, скажешь: дескать, срочно понадобился самому Балараме, земному воплощению Змея Шеша. Тем более, что так оно и есть, – добавил аскет тихо.

Васятха тяжко вздохнул и начал быстро увеличиваться. Когда длина его достигла почти двадцати посохов, а в обхвате в самом толстом месте наг вполне мог сравниться со средней упитанности слоном, змий прекратил наконец расти, критически оглядел себя двумя парами глаз и, видимо, остался доволен результатом.

– Ну что, поехали? – поинтересовался он у тезок.

Здоровяк подхватил лежавшую под деревом цельнометаллическую соху, с которой почти никогда не расставался; аскет наскоро затоптал костер босыми ногами – и вот уже оба Рамы восседают в ложбине у шейной развилки змия.

– Поехали! – один седок хлопнул нага по левой шее, другой – по правой; и ездовой змий принялся споро ввинчиваться в Махендру, лучшую из гор.

– Хоть когда-никогда свой плуг по назначению использовал, – донесся из-под земли удаляющийся бас. – Сегодня, например, тебе огород вспахал! Теперь этого погоняю, подколодного… А то все больше заместо дубины…

Голос стих. Вскоре перестала дрожать и земля. Тишина вновь вернулась к пепелищу былого костра – и лишь огромная воронка, окруженная валом вывороченной земли, напоминала о странной троице, покинувшей благословенные склоны.

Ашока тревожно качнула ветвями и наконец успокоилась. Сейчас был тот редкий момент, когда ее действительно можно было назвать Беспечальной.

«Не зря его все же кличут „Добрый Рама-с-Топором“, – думало дерево, засыпая. – Все в итоге добром решил. А мог ведь и рубануть…»

Тишина. Звезды. Легкий шелест листвы, которую ерошит проказливый ветерок-гулена.

И не слышно больше в этом шелесте лязга металла о металл, стонов умирающих, конского ржания, скрежета стрелы по доспеху…

Великая Битва закончилась.

Все убиты.

Все ли?..

КУРУКШЕТРА,
лучшее из полей

– А, вот ты где! – насмешка звенела и переливалась, и хлестала семихвостой плетью.

От души.

Это было первое, чем встретила Курукшетра подземных путешественников, когда те выбрались наружу.

Насмешка-невидимка.

И лишь потом до их слуха донеслось сытое карканье бесчисленных ворон, круживших над Полем Куру.

Люди осматривались по сторонам, пытаясь сориентироваться; наг же спешно уменьшился до обычных размеров, затем подумал и уменьшился еще вдвое.

Светало. Медленно редея, плыла над землей кисея тумана, и сквозь нее углами проступали изломанные кусты, обугленные, сиротливо торчащие остовы деревьев – и трупы, трупы, трупы…

Видно было не дальше, чем на два-три посоха; но этого хватало.

Кусты, трупы…

– Тростники вместо дворцовых стен, жабы вместо наложниц? – насмешка ширилась, обжигая слух. – Озеро вместо державы?! Думаешь, это спасет тебе жизнь, Боец?

В ответ расхохоталось несколько голосов – пять? шесть? дюжина?..

Нет, не в ответ.

В поддержку насмешке.

– Царь Справедливости?! – удивленно спросил сам себя Здоровяк, тщетно пытаясь высмотреть хоть что-то в туманной мгле. – Раньше он был куда учтивее! Даже с врагами.

Рама-с-Топором молчал. Он знал, что Царем Справедливости с рождения именуют старшего из братьев-Пандавов, братьев-победителей – но никогда не встречался с ним лично, чтобы теперь распознать голос.

А еще аскет знал: Бойцом звали хастинапурского раджу Дурьодхану, сына Слепца – того, кто сумел настоять на своем еще при жизни Гангеи Грозного, Деда Кауравов.

Догадаться об остальном было проще простого.

– Где твоя хваленая гордость, Боец? – насмешка хищным ястребом взмыла над хохотом остальных. – Выходи, сразись с нами!

4
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело