Ночи без сна - Беверли Джо - Страница 28

• Предыдущая
• 28/74
• Следующая

«Нет, нет. Со мной далеко не все в порядке. Боюсь, что я в полном замешательстве. Я очень хочу встречи с Коном и одновременно цепенею от страха при мысли об этой встрече».

— Просто я устала. Прошлой ночью я тоже почти не спала.

— Я не хочу помыкать тобой, Сьюзен, но был бы рад, если бы ты бросила эту работу и не тревожилась обо мне.

— Я собираюсь подыскать себе замену, но сначала хочу в последний раз попытаться найти золото. А что касается тревоги за тебя, то как мне не тревожиться?

— Может быть, тебе лучше уехать отсюда?

Она остановилась в прохладной тени, отбрасываемой домом.

— Уехать? Ты хочешь, чтобы я уехала?

— Я не хочу, чтобы ты уезжала, но и не хочу, чтобы ты беспокоилась за меня. Не могу я обещать ради тебя жить без риска. Ты это знаешь.

— Знаю. Извини, я сегодня не в своей тарелке.

— Месячные, наверное? Не так ли?

Месячных у нее не было, но она улыбнулась и сказала:

— Что-то ты слишком много знаешь о женщинах.

Он рассмеялся, и они, пройдя под аркой, направились ко входу в поместье графа Уайверна.

Кон сбежал из Крэг-Уайверна.

Под официальным предлогом проверки состояния поместья и знакомства с арендаторами он, прихватив с собой молодого Джонни Уайта, сбежал в нормальный мир, о существовании которого легко забыть, если живешь, отгороженный от него крепостными стенами Крэг-Уайверна.

Проехав верхом около часа, он понемногу успокоился, наблюдая нормальное течение повседневной жизни в этой части Девона. Снова его поразила странная тишина и отсутствие людей, кроме стариков и детишек. Но постепенно вокруг становилось многолюднее, причем люди были настроены доброжелательно и, кажется, были рады поговорить с новым графом. И все они были контрабандистами, участвовавшими в операции прошлой ночью.

Воспользовавшись гостеприимством хозяев одного коттеджа, он пообедал с ними, поговорил о проблемах земледелия — как будто еда на их столе была выращена их собственными руками.

И повсюду он чувствовал невысказанный вопрос: как он относится к контрабанде? И он, не отвечая прямо, как мог, дал ответ на этот вопрос: он не намерен что-либо менять.

Это было чистой правдой. Любая попытка внезапного изменения ситуации была бы гибельной. Однако его долг заключался в том, чтобы в конечном счете прекратить деятельность фритрейдеров и подготовить местных жителей к такому неизбежному изменению ситуации.

Он упомянул о военных катерах, патрулировавших теперь побережье, а также о многочисленных армейских офицерах и других людях, жаждущих найти работу в мирное время. Когда одна пожилая женщина выразила радость по поводу того, что война кончилась, он напомнил, что следует радоваться и тому, что правительству теперь потребуется меньше денег и оно сможет снизить чудовищные пошлины на такие продукты, как, например, чай.

Она всей душой согласилась с ним, показав тем самым, что простой народ не понимает последствий этого: понизятся налоги — понизятся и цены, и заниматься контрабандой будет невыгодно. Никто не захочет рисковать и работать за десятипроцентную прибыль.

Работы по воспитанию этих людей непочатый край, для этого потребовалась бы целая жизнь, но он не хотел тратить на них свою жизнь. То, что попроще, он переложит на плечи своего управляющего, хотя для этого потребуется либо предоставить этому Карслейку более широкие полномочия, либо нанять ему в помощь дворецкого. Но это дело может подождать, пока он сам не оценит, что за человек брат Сьюзен. Он смутно помнил озорного парнишку с белозубой улыбкой.

Силы небесные! Но не может же он все здесь оставить в руках Сьюзен и ее братца!

Кажется, его владения в хорошем состоянии: земля давала урожаи, скот был здоровый и ухоженный. Даже не очень погожее лето не имело серьезных последствий для этих мест. Коттеджи и фермы находились в хорошем состоянии и, как видно, регулярно ремонтировались, люди, судя по всему, хорошо питались. Здесь в Черч-Уайверне была даже школа, которой управляла супруга викария с помощью мисс Амелии Карслейк. Его пригласили полюбоваться большой классной комнатой со скамейками, грифельными досками, глобусом и хорошо укомплектованной библиотекой.

Все это, несомненно, было оплачено за счет контрабанды, но если налицо процветание, то какая разница, из каких денег оно финансируется?

Он перекинулся несколькими словами с викарием, который с радостью согласился помочь привести в порядок личную библиотеку графа.

— Уж не интересуетесь ли вы сами черной магией, мистер Рафлстоу?

— Надо познать своего врага, милорд, — сказал викарий, но, судя по блеску в его глазах, его интерес объяснялся простым человеческим любопытством.

Викарий показался ему человеком прямым и здравомыслящим, поэтому Кон спросил:

— Скажите, как правильно поступить с черепом, мистер Рафлстоу?

— С чем, милорд? — удивился викарий.

— В комнате графа есть два человеческих черепа, которые, на мой взгляд, имеют не слишком давнее происхождение. Не было ли в округе случаев нарушения целостности могил?

— Упаси, Господь! Насколько мне известно, таких случаев не было. Здесь неподалеку есть участки древних захоронений. Все это весьма интересно, милорд. Но может, отложим решение этого вопроса до тех пор, когда я осмотрю эти черепа? До завтра, например?

«Еще один труженик-энтузиаст», — подумал Кон.

— Как вам будет угодно, сэр.

Он нашел Джонни за партой в классной комнате, прилежно разбирающим слова по азбуке. Еще до того как Кон ушел с военной службы, как раз накануне Ватерлоо, Джонни жил в сиротском приюте в Лондоне. И учиться ему почти не пришлось. Подумав, что надо будет организовать для него уроки чтения, Кон оторвал его от азбуки и повел с собой дальше.

Когда часы на городской площади пробили четыре, он повернул коней в обратный путь. Сегодня ему так же не хотелось возвращаться в Крэг-Уайверн, как и прошлой ночью. Но у него не было выбора: он исполнял свой долг.

Оставив коней и Джонни в конюшне, Кон направился к дому. Перед аркой он замешкался: ноги не желали вести его в Крэг-Уайверн.

Ему хотелось пройтись по вересковой поляне…

Горько рассмеявшись, он понял, что ему хочется встретить там своего друга, с которым можно шлепать по лужам, оставленным приливом в пещерах, валяться на солнце и говорить, говорить, говорить…

Он взял себя в руки, расправил плечи и, войдя под арку, направился в дом.

Он пересек огромный холл, где шаги отдавались эхом, понимая, что ждет встречи со Сьюзен — и настороженно, и с нетерпением. Она не появилась, но, может быть, она все еще была в офисе с Рейсом.

Однако, открыв дверь офиса, он обнаружил, что там находится с Рейсом некто другой. Со стула, стоявшего возле письменного стола, ему навстречу поднялся молодой человек.

Наверняка это был не кто иной, как брат Сьюзен. Они были очень похожи между собой, но если она выглядела как ангел эпохи Возрождения, то он казался воином той же эпохи.

— Вы мистер Карслейк? — спросил Кон.

— Так точно, милорд, — поклонившись, ответил мужчина.

Он был высокий, сильный, с военной выправкой, которую Кон сразу же отметил. Все встало на свои места. Это и есть Капитан Дрейк. А как же иначе? Он ведь сын Мэла Клиста. Кон едва удержался от улыбки. Нет, Сьюзен наверняка не была любовницей нового местного лидера. С другой стороны, подумал он, приходя в себя, она по уши увязла в делах контрабандистов.

— Итак, — спросил он, обращаясь к Рейсу, — как идут дела в моем поместье?

— Очень хорошо, милорд. Конечно, как и повсюду, окончание войны и общее падение цен сказались на хозяйстве,..

Кон придвинул к себе стул, стоявший у стены, и сел, чтобы остальные тоже могли сесть и продолжать разговор сидя.

Судя по всему, Карслейк везет на плечах две работы, но с работой управляющего он, кажется, справляется отлично. Если уж Рейс не раскопал никаких сомнительных мест в бухгалтерских записях, то, значит, их нет вообще. Кон задал несколько вопросов и получил на них разумные ответы. Когда Карслейку были нужны какие-нибудь цифры, он точно знал, где их найти.

• Предыдущая
• 28/74
• Следующая