Ночи без сна - Беверли Джо - Страница 38

• Предыдущая
• 38/74
• Следующая

Сказав, что ее присутствие необходимо на кухне, она чувствовала себя обязанной отправиться туда. Однако, пересекая холл, она выглянула из окна и увидела Кона, который, закатав рукава, помогал своим людям снимать дракона с не желающей принимать его невесты.

Изменив направление, она взбежала по винтовой лестнице и вошла в ближайшую комнату, из окна которой можно было наблюдать за тем, что происходит в саду.

Дракон теперь лежал на земле — слава Богу, на дорожке, а не на цветочной клумбе, — но женская фигура все еще была распростерта на своем месте. Лишенная воды и насильника, она словно пребывала в каком-то экстазе.

Неужели страх и экстаз так близки? И не является ли экстаз результатом насилия? Надо над этим подумать, это могло бы многое объяснить.

Кон перепрыгнул через бортик фонтана и потянулся за каким-то инструментом. Он снял галстук, и рубаха распахнулась на груди. Он принялся отвинчивать какую-то гайку, крепившую фигуру.

Наблюдавшая за ним Сьюзен почувствовала, что крепко сжимает черный шелк балдахина, вышитый драконами. Она находилась в Китайской комнате, где Кон спал в первую ночь после своего приезда. И наблюдала она за ним из того самого окна, из которого он смотрел на нее в то первое утро.

Это было утро всего лишь вчерашнего дня. Всего один день, а словно прожита целая жизнь.

Надо идти. Нельзя, чтобы он увидел, что она наблюдает за ним из окна так же, как он наблюдал за ней.

Но он едва ли взглянет в ее сторону, потому что так поглощен работой, будто освобождение бронзовой фигуры было для него вопросом жизни и смерти.

Понятно. В Испании он чуть не изнасиловал женщину. А теперь освобождает женщину. Сьюзен было больно за его мучения, но она не могла не порадоваться тому, что, хотя на войне солдаты привыкают к насилию и черствеют, он, по всему видно, не очерствел.

Конечно, не очерствел. Ведь это Кон.

Опомнившись, она выпустила из кулака смятую занавеску и разгладила ее. Вышитые на занавеске китайские драконы символизировали бодрость духа и радость, но на груди у Кона был изображен другой дракон, тот, которого побеждает святой Георгий. Злобное чудовище, требующее, чтобы ему приносили в жертву невинные души. Такой дракон, какой был изображен на фонтане, — губил все, что было чистого и хорошего.

Почему Кон всегда хотел быть святым Георгием?

Она видела, как он перебросил инструмент Уайту, поднатужился, чуть расставив ноги. Мышцы на предплечьях напряглись. Он не был атлетического телосложения, но мышцы у него были тренированные.

Она почувствовала, что облизывает пересохшие губы.

Рослый Пирс с помощью толстой палки приподнял фигуру женщины и ухватил ее за щиколотки, чтобы перетащить через бортик фонтана и положить на землю рядом с ее поверженным мучителем.

Кон бросил на нее свой пиджак.

Сьюзен отступила на шаг от окна и перевела дыхание. Пусть даже на груди у Кона вытатуирован дракон, он остался все тем же доблестным Георгием. И никем другим он быть не может.

А ей следовало бы пожелать ему счастья со своей избранницей.

Однако она не могла в последний раз удержаться от искушения и, выйдя из комнаты, спустилась по черной лестнице в библиотеку, надеясь, что там не будет ни Рафлстоу, ни де Вера, Ей очень хотелось посмотреть в справочнике родословную любимой женщины Кона.

В библиотеке никого не было. Там было множество книг, но ими редко пользовались. Старый граф держал свои любимые книги у себя в комнате. Недавно в библиотеке производили тщательную уборку, но, несмотря на это, в ней царил дух запустения.

Здесь была и относительно свежая «Книга пэров». Сьюзен взяла ее с полки и раскрыла на столе.

Леди Анна Пекуорт…

Средняя из трех дочерей графа Аррана, Ей двадцать три года, младшая и старшая ее сестры были замужем по крайней мере уже два года тому назад, когда был составлен этот справочник.

Сьюзен наморщила лоб, думая о том, почему леди Анна до сих пор не замужем. Глупо было бы задаваться вопросом, достойна ли она Кона, ведь он сам сделал выбор. Но Сьюзен все-таки думала об этом. Он заслуживает самой лучшей женщины, которая бы его обожала. Однако скупые сведения на странице справочника ничего не говорили ни о ее характере, ни о чувствах.

Но разве может Анна не обожать Кона?

Может быть, они были помолвлены давно и бракосочетание было отложено только из-за войны? Но в таком случае они поженились бы сразу же после войны, а не спустя почти год после битвы при Ватерлоо.

Однако сколько Сьюзен ни смотрела на набранную убористым шрифтом страницу, ничего нового она не узнала. Она захлопнула тяжелую книгу, подняв облачко пыли, и попыталась подавить в себе бесполезное любопытство. Но все равно продолжала думать о том, что когда уедет из Крэг-Уайверна, то обязательно побывает там, где живет леди Анна, чтобы узнать, что она за человек и достойна ли она Кона. А если она окажется недостойной, то…

То что она сможет сделать? Убить ее?

Криво усмехнувшись, она поставила книгу на полку. Это дело касалось ее не больше, чем, скажем, правительство Индии.

Сьюзен уже хотела уйти, но решила, поскольку она находится здесь, обыскать комнату на предмет тайников.

Совсем недавно здесь под ее наблюдением проводили генеральную весеннюю уборку, когда протиралась каждая полка и каждая книга. Она тогда простучала задние стенки полок, пытаясь отыскать пустоты в стене.

Она выпрямилась, уперев руки в бока. Где, черт возьми, мог сумасшедший граф спрятать золото? Наверное, где-нибудь ближе к апартаментам Уайвернов, но ведь они занимают весь верхний этаж, а также коридоры, причем тайник мог быть устроен еще до того, как она родилась. Возможно, он был запланирован еще тогда, когда строился Крэг-Уайверн, Поиск тайника походил на сизифов труд.

Она снова выглянула в сад. Ей хотелось посмотреть, как продвигается работа, но если быть честной с самой собой, то ей хотелось лишний раз взглянуть на Кона.

С нижнего этажа мало что было видно, но, кажется, Кон и его люди уже ушли. Ее одолело любопытство, и она вышла в сад.

Да, так и есть, все ушли. Она подошла к фонтану и увидела, что дракона и девицу уже унесли, осталась лишь цепь, одним концом вмонтированная в камень, тогда как другой ее конец свободно свешивался в сухой бассейн. «Интересно, что будет делать Кон с двумя бронзовыми фигурами?» — мелькнула у нее мысль. Ведь невесту следует похоронить достойным образом.

От всей композиции в центре фонтана остался лишь камень, на котором лежала невеста, и металлическая трубка, торчавшая вверх, через которую вода поступала в полость фигуры дракона. Интересно, не исчез ли музыкальный плеск воды теперь, когда убрали фигуру? Наверное, нет. Ведь вода все равно будет падать на камень.

Она подошла к вентилю и стала поворачивать кран.

Потребовалось сделать три полных оборота, прежде чем полилась вода и фонтан заработал на полную мощность.

Струя воды забила вверх. Насквозь промокшая Сьюзен отступила на несколько шагов и, не сдержавшись, радостно рассмеялась, словно ребенок, оглядываясь на высокую струю, на цветы и кусты, с благодарностью впитывающие капли неожиданно обрушившегося на них дождя.

И тут она увидела Кона, который наблюдал за ней с другого конца садика. Он все еще был в пиджаке.

Кон неожиданно улыбнулся ей.

Может быть, ему было смешно, что она вся промокла и хохочет под струями воды, — ей было все равно. Он улыбался ей той самой улыбкой, которая осталась в ее памяти.

Наверное, это выглядело очень глупо, но она не могла остановиться и хохотала как сумасшедшая. Сьюзен попыталась заткнуть рот ладонью, но ничего не вышло.

— Тебе не кажется, что надо выключить фонтан? — услышала она его голос.

Он подошел ближе и остановился по другую сторону бассейна, старательно выбрав место между струями.

— Мне почему-то жаль, — сказала она.

— Жаль, что закончится такое искреннее веселье в Крэг-Уайверне?

Безумный приступ веселья улегся. Она торопливо направилась к крану, но задержалась.

• Предыдущая
• 38/74
• Следующая