Кромешник - О'Санчес (Александр Чесноков) - Страница 24
- Предыдущая
- 24/199
- Следующая
Последние фразы дон Паоло говорил уже как бы для себя, хотя формально обращался к Геку, который с любопытством внимал откровениям старого и мудрого волчары, матёрого и уже изрядно усталого.
– А бумагу марать – ни ума не надо, ни мужества… Ты у Механика был?
– Сегодня утром, как договаривались. У него все о`кей, можно забирать.
– Сегодня и заберёшь. Кстати, все забываю спросить: что можешь о нем сказать, вы ведь уже давно общаетесь?
Гекатор наморщил лоб:
– Дело знает – руки у него золотые, поддавальщик и любит поговорить. Старается дать понять намёками, обиняками, что всецело вам предан. При работе постоянно бурчит себе под нос. По рукам видно, что имеет дело с краской или тушью.
– Обиняками! Намекни ему при случае про оторванные яйца! Пусть почаще руки моет, и с мылом. Да, я помню, он действительно обязан мне выше крыши, но это не повод, чтобы звонить об этом на весь свет. На иных весах и голова не перевесит длинного языка. Он и на фальшивках попался по болтливости своей.
Механик, узник той же тюрьмы, специализировался на подделке документов. Необычайно даровитый пятидесятилетний задохлик при минимуме подручных средств мог творить чудеса с бумагой и прочей канцелярской фактурой. Дон Паоло добился для него пересмотра дела, тем самым на три четверти скостив ему срок, и определил его в тюремные мастерские. Он же создал ему льготный режим и оснастил «по специальности» так, как Механику и в годы процветания на воле не снилось. Дело пошло, и дон Паоло через подручных (теперь через Гека) широко пользовался магией Механика.
– Я скажу ему, дон Паоло, все же он не дурак, поймёт.
– Поаккуратнее, не задевай самолюбия, но – дай понять.
– Сегодня же вечером, дон Паоло, когда за бумагами пойду.
– А ты говоришь – заговоры! Вся жизнь в пустяки уходит – на пьяниц да на газеты. До политики ли тут? Ладно, ступай, а я вздремну… Вечером приходи на капуччино, жена какой-то особый кофе прислала.
Гек намеренно подставил Механика под неудовольствие дона, ибо в голове у него созрела долгожданная идея, что делать дальше. Он почти сердечно приветствовал маленького суетливого человечка, передал «по большому секрету» благодарность «одной важной особы», взял готовое, оставил новый заказ, попрощался и ушёл. Ничего необычного, если не считать того, что из нового заказа два комплекта предназначались лично для Гека, о чем дон Паоло не догадывался. Особо узкое место заключалось в необходимости фотографироваться, но Гек счёл риск неизбежным и рискнул. Заказ был исполнен в срок и с отличным, как уверял Механик, качеством. Тут же, при Геке, негативы и заготовки сожгли, но плоский квадратик – матрицу с печатью – Гек забрал с собой. Механик уже привык ко всем этим мерам предосторожности и как профессионал одобрял их в душе. Лишние хлопоты окупятся в случае провала: поди докажи, что подделки его рук дело, когда никаких следов почти не остаётся. Каждую неделю, считай, меняется бумага, краска, штампы и прочие «вещественные доказательства». Спасибо дону Паоло, он не скупится. Механика смешили потуги «заказчика» – змеёныша с репутацией душегуба – казаться самостоятельным и «основным», старого Джови не проведёшь: он-то знает, кто музыку заказывает…
Геку пришлось основательно поломать голову, чтобы найти безопасное место для хранения своих опасных сокровищ. Одно время он склонялся передать пакетик Лайзе, мулатке, но побоялся. В конце концов Гек затырил его в камере дона Паоло: её никто не обыскивал, сам же Гек бывал там практически ежедневно, и он же делал уборку. Дерзко? Да. Но если бы пакетик был найден, степень дерзости уже не играла бы никакой роли для Гека. И до конца срока осталось совсем чуть-чуть. Да, только не струсить, только бы не сорваться.
Сменился начальник тюрьмы. Механика пришлось убрать. Дон Паоло колебался недолго, и колебания заключались не в том, чтобы решить судьбу говорливого умельца, – надо было выбрать исполнителя. Тони – ему нельзя, парню месяц остался, его ждут, мало ли чего – бережёного бог бережёт… Да не мешало бы и алиби организовать – он же с ним чаще других контачил… А Механика жаль, но он шваль и болтун, и мастерство его, как оказалось, не столь уж надёжно: курьер-то засыпался. Может, не только из-за документов, но…
Гека прошило ужасом, когда он узнал о «самоубийстве» Механика. «Нашли затырку!» – первое, что мелькнуло у него в голове. Но когда он понял, что оснований беспокоиться нет, только природная выдержка не позволила ему обнять и расцеловать старого дона. (И тем самым нарушить жесточайшую субординацию почтённого общества, в котором чуть повыше дона стоял бог, а чуть пониже – Папа римский.) Он не решился расспрашивать дона о причинах, побудивших несчастного Механика лезть в петлю, а тот не счёл нужным что-либо пояснять…
Вот и минули полтора бесконечных года. Геку исполнилось девятнадцать – неделю назад. Ещё два дня, и он на свободе. За время отсидки Гек изменился: оставаясь по-прежнему стройным – набрал за счёт мышечной массы пять килограммов, вырос почти на четыре сантиметра; бриться теперь приходилось ежедневно. Он однажды поймал себя на мысли, что и думает все чаще по-итальянски, точнее, на сицилийском диалекте, как и все вокруг. Полтора года за его спиной свернулись в маленький бледный комочек, а два дня впереди казались вечностью. Гек изъял из камеры дона пакет с документами и печатью и теперь терпеливо слушал наставления. Дон Паоло готовил его к выходу: обеспечил одеждой, адресом, куда надлежало отправиться Тони, инструкциями – что говорить и как держаться, рекомендательным письмом, ещё кое-чем… Гек чувствовал благорасположение дона, выходящее за рамки заботы о своём подчинённом, и даже сам испытывал к нему нечто вроде благодарности.
– Я выйду в конце сентября, не позже. Ты должен обжиться за это время и проявить себя толковым и скромным парнем. Никаких сомнительных дел, никаких ковбойских штучек с пальбой и увечьями. Приказы – ты понимаешь, о чем я говорю, – только от меня лично. Надеюсь, ты будешь меня навещать?
– Каждое воскресенье, дон Паоло, если позволите!
– Ну-ну, такой жертвы я от тебя не требую, но когда позову – постарайся прийти. И ещё: времена неспокойные, мало ли кому что в голову взбредёт, будь осторожен, выбирай знакомства. За тобой присмотрят, естественно, помогут и предостерегут, но что касается твоей личной безопасности, то у любых твоих друзей могут возникнуть более важные проблемы, а у тебя – вряд ли…
«Он меня как на войну собирает».
– … Но все же я не думаю, что у тебя возникнут серьёзные проблемы, аккуратность же необходима. Ну а когда я выйду, подумаем дальше. Ты все усвоил из моих нравоучений?
– Да, дон Паоло. Я буду вас ждать и не посрамлю вашу рекомендацию, клянусь честью!
– Не удержался все-таки…
– От души говорю, дон Паоло, не осуждайте меня за мои слова! – В эту минуту Гек сам был готов поверить в собственную искренность, радость переполняла его до краёв и требовала выхода.
– Ну, с Богом тогда, Тони. Свобода всем желанна, кроме глистов. И я её жду… Счастливо тебе, сынок, и сохрани тебя святая Мария!
Дон Паоло расчувствовался, ему захотелось обнять Тони. Он так и сделал: обнял и поцеловал в щеку. Сейчас Тони был для него роднее и ближе сыновей – люди в тюрьме становятся сентиментальнее. Мудрый и многоопытный дон сознавал это и не противился внезапно нахлынувшему порыву: искренность никогда не мешает делу. Поначалу он планировал отправить Тони в Муссомели, тихое и сонное сердце Сицилии, – пусть поживёт там до осени, – но передумал. Там все друг друга знают, начнутся генеалогические изыскания, глядишь, и новоявленные родственники прорежутся, а зачем? В Палермо. Тамошние воротилы слишком вознеслись, молотят под американских бизнесменов, плюют на традиции… Крови не избежать. Тото Реине нужна и необходима помощь, он ещё молод и один не выстоит против городских бандитов. Дон Паоло неплохо знает его и уважает, да ещё из Пармы пришло письмо от друга с просьбой и ручательством – он привык верить другу. В предвидении грядущего дон Паоло пригрел Тони; парень – золото: смышлён, не болтлив, исполнителен и предать не сможет, да и к вендетте не обяжет, в случае чего. Будет работать в Палермо, изучит людей и город…
- Предыдущая
- 24/199
- Следующая
