Тебе держать ответ - Остапенко Юлия Владимировна - Страница 10

– Тебе нельзя было там оставаться.

Беда стряслась ещё до полудня. Вернее, стряслась-то она гораздо раньше, просто до полудня Адриан о ней не знал. Не знал и Том, и отцовские крестьяне, приютившие на ночь двух заезжих угольщиков. Слух проник за толщу замковых стен только с рассветом и понёсся по холму вниз, разносимый солнечными лучами и людским страхом.

Группа крестьян бросила работу в поле и шумно переговаривалась, стоя у дороги. При виде их сердце в груди Адриана заколотилось: может, отец уже успел разослать весть о его исчезновении, может…

– Эй, вы! – крикнул один из крестьян ещё до того, как телега успела с ними поравняться. – Часом не из замка теперь будете?

– Не из замка, мил человек, – с прежней невозмутимостью отозвался Том – даже вплотную приблизившаяся опасность не вынудила его потерять самообладание. – Мимо ехали, в деревне вашей заночевали.

– А не слыхали, правду про замок говорят? – спросил другой крестьянин.

Они ждали ответа в явном волнении, лица у всех были напряжённые и испуганные. Том придержал кобылу, и сердце в груди Адриана снова ёкнуло, но на сей раз – от невыносимо дурного предчувствия, так что захотелось вцепиться Тому в плечи и закричать: «Нет, не останавливайся! Давай скорее уедем отсюда!»

– А что – замок? – обеспокоенно спросил Том.

– Да, говорят, там ночью стряслось что-то, – нервно теребя в кулаке шапку, ответил первый крестьянин. – Вроде напал кто-то, то ли лорд соседний, то ли ещё какой бес. И лорда нашего, говорят, и леди повязали, и детишек их – всех как есть! Как знать теперь, солдат не пришлют?..

– Так не слышно же нечего, – возразил кто-то. – Всю ночь спокойно простояли, в замке вроде тоже всё тихо было…

– Ну да, говорят, там даже тревоги поднять не успели. Предатель в стены пробрался, видать, и ворота открыл…

– Что ж теперь будет? – в панике спросил кто-то, и тут все заговорили разом, крича и перебивая друг друга. Кто-то, махнув рукой, кинулся к деревне – собирать скарб и бежать в лес, пока время есть. Войны дорого обходятся крестьянам, порой дороже, чем их господам – особенно накануне жатвы.

На угольщиков внимания никто больше не обращал. Том воспользовался этим и стегнул кобылу.

– О чём он болтал? – наконец опомнившись от невероятного известия, выдавил Адриан.

– Молчи, – не оборачиваясь, ответил Том, продолжая стегать кобылу. Телега теперь не катилась, а скакала, взлетая на колдобинах и грузно валясь в ямы. Адриан вцепился обеими руками в бортики, пытаясь удержать равновесие, и обернулся на голубой силуэт замка Эвентри, высившийся на холме. Солнечные лучи беспечно блестели на башенных кровлях, и Адриан много отдал бы, чтобы узнать, что сейчас происходит под ними. Мысли у него путались.

Новость разносилась быстрее, чем телега катилась по долине. Поля пустели, крестьяне бросали работу и бежали к своим домам, кричали женщины, плакали ничего не понимающие дети. «Это неправда, – думал Адриан, – стойте, перестаньте кричать, ведь это же всё неправда, вас обманули! Не могло там ничего случиться, Эвентри уже почти восемьдесят лет не осаждался, не бывает такого, просто не может быть…»

Кнут свистел в воздухе, безжалостно охаживая взмыленные бока лошади. Том больше не останавливался и не оборачивался, только стегал и стегал кобылу, неуклонно правя к лесу, темневшему там, где кончались поля. За этим лесом проходила граница фьева Эвентри, дальше были земли лорда Кордариола, а сразу за ним – фьев Сафларе. Они придут на помощь отцу, если и впрямь стряслась беда, попытался уверить себя Адриан. Обязательно придут, они ведь собирались заключить с нами союз, и теперь…

И теперь не заключат, с холодным ужасом понял он. Отец не раз говорил, что запланированный, но не скреплённый союз ещё более шаток, чем одна только мысль о союзе. Сафларе пока что не давали им никакого слова. А значит, на их землях Адриан будет чужим… и хорошо если не врагом.

Хотя какая теперь-то разница… Сейчас у него есть только один враг – тот, что хлещет кнутом над его головой, – и у Адриана было чувство, будто это его бока вздрагивают под ударами, а не бока лошади. Избавиться от него как можно скорее, сбежать и…

И что, Адриан Эвентри? Дальше-то – что?

До леса они добрались, никем не остановленные. Проехав немного вглубь, так, что дорога и поле скрылись из виду, Том наконец позволил измученной кобыле остановиться и спрыгнул с козел.

– Выбирайся, парень, и поживее. Надо найти ручей, – отрывисто сказал он и, сняв с оглобли прицепленный к ней узел, сграбастал Адриана за плечо. Тот понял, что на сей раз вывернуться тоже не удастся, и подчинился.

Ручей нашёлся быстро. Том остановился, выпустил Адриана и, сев на корточки, опустил грязные руки по локоть в стремительно бежавшую воду.

– Слушай, Адриан, – сказал он, глядя перед собой. – Я знаю, что был груб с тобой. Но сейчас всё изменилось. Подумай головой. Тебе теперь просто некуда бежать.

Адриан замер, чувствуя невыносимое желание ответить – но любой ответ, приходивший в голову, казался глупым и нелепым. Кричать, что всё враньё, что он вернётся домой, что отец не допустит… Глупости, глупости и страх, опутавший грудь и горло при виде крестьян, в панике бегущих с полей. Нет, они не стали бы бежать просто так. Адриан знал, что не стали бы.

Том тем временем вымыл руки и, окунув голову в ручей, наскоро сполоснул волосы. Потом скинул лохмотья угольщика, и Адриан понял, что не ошибся – у этого человека была фигура воина, а не смерда. Ничуть не смущаясь наготы, Том развернул свой узел и вынул оттуда серый свёрток, который оказался балахоном пилигрима – тем самым, благодаря которому Том вчера слился с толпой паломников.

– Это ты, – сказал Адриан. – Ты впустил этих… этих… Ты открыл им ворота!

Мускулистые руки скользнули в рукава, подол балахона упал в траву.

– Не мели ерунды, – сухо сказал Том и вдруг замер, пристально глядя на Адриана. Адриан увидел, что этот человек моложе, чем ему сперва показалось. И лицо, как, впрочем, и волосы, были у него не такими уж тёмными. Но только легче от этого открытия не стало: в обращённом на Адриана взгляде было лишь подозрение, отрешённое раздумье и отстранённая неприязнь.

– Я сейчас уйду, – сказал Том. – Попытаюсь пробраться в деревню и узнать, что к чему. Надо бы тебя связать… но не стану. Если сбежишь, значит, ты в самом деле дурак, а дуракам – туда и дорога.

Адриан только потрясённо смотрел на него. Том подобрал с земли свои нищенские лохмотья и сунул их Адриану.

– Выстирай. Своё тоже. И вымойся как следует. Потом жди меня. Если не вернусь к ночи, беги через лес на юг. К Кордариолу не иди – если замок и вправду захвачен, могут перекрыть заставы.

Сказав это, он повернулся и зашагал туда, где они оставили телегу, а Адриан стоял, глядя ему вслед широко раскрытыми глазами. Вот она, долгожданная возможность побега – только её и ждал! Словно заворожённый, Адриан следил, как Том распрягает кобылу и, тихо приговаривая, уводит её за собой из леса. Потом он скрылся, и Адриан заметил, до чего же в лесу тихо – только высоко над головой тревожно шумели ветви деревьев.

Адриан увидел, что всё ещё сжимает тряпьё угольщика, и разжал руки. Груда рванья упала наземь. Он какое-то время смотрел на неё, пытаясь понять, что ему делать дальше.

Потом с отвращением стащил собственную замызганную одежду и полез в ручей.

Вода, казалось, смысла с него страх и оторопь. Вымывшись, Адриан неумело выстирал своё и Томово тряпьё. Раньше ему никогда не приходилось стирать, он только видел, как это делают дворовые женщины, макая одежду в пенящуюся воду, и пытался делать так же, но грязь почему-то не сходила, будто намертво въевшись в ткань. Бросив мокрое тряпьё на берегу, Адриан вернулся к телеге и вытащил оттуда узел со своей собственной одеждой – той, в которой он был, когда Том напал на него в замке. Она была сухой и чистой, и он переоделся в неё, но удовлетворения не почувствовал – почему-то казалось, словно он надел чужое, да ещё и к тому же неуместное платье.