Рискованное приключение - Беверли Джо - Страница 44

• Предыдущая
• 44/85
• Следующая

Он помог ей высвободиться от его рук и ног, и вскоре они стояли в гробу, держась за руки, — единственная реальность друг для друга.

— Ты прекрасно говоришь по-английски, — заметил он.

О Боже!

Теперь Эльф поняла, что с момента похищения она инстинктивно перешла на родной язык. Они все время перешептывались, и совершенно очевидно, что пока еще он не узнал ее голоса.

В такой опасной ситуации это не имело значения. Кроме того, они обрели нечто ценное, братство, основанное на общих испытаниях. Она не допускала мысли, что можно разрушить все их семейными проблемами.

— Мерси, — продолжила она с французским акцентом. — Полагаю, меня неплохо учили.

— Тебя учили очень хорошо, моя сладкая, но какому языку? Я всегда считал, что в чрезвычайных ситуациях люди говорят на своем родном языке. — Его пальцы нашли ее щеку, и он легко поцеловал ее в губы. — Можешь пока оставить при себе свои секреты, Лизетт, — добавил он по-французски. — Первое, что нам надо сделать, это выбраться отсюда.

Эльф возблагодарила Господа, хотя в его пока ясно угадывалось предостережение.

К несчастью, этой ночью Лизетт должна исчезнуть. Она планировала приключение на одну ночь, но теперь едва ли сможет выдержать до утра.

Что произойдет, если девушка во всем признается? Сможет ли граф отказаться от злобы и ненависти? Человеку, которого она узнала сегодня ночью, неведомы эти пагубные чувства.

Он отпустил ее руку, и теперь она могла его только слышать.

— Пол выложен плиткой.

Отложив на время безрадостные раздумья, Эльф выбралась из гроба и направила все усилия на то, чтобы сориентироваться.

— Не могу больше выносить эту темноту. Я согласна даже на клочок ночного неба в окне.

— Или шум. Если это гостиница, то удивительно тихая.

— Но сейчас глухая ночь.

— Все равно.

Эльф встала. Один чулок съехал вниз, напомнив ей, насколько неприлично она одета. Девушка принялась шарить в гробу в поисках подвязки и налетела на Уолгрейва.

— Извини.

Стараясь сохранить равновесие, она дотронулась до чего-то мягкого.

Эльф быстро отдернула руку. Это были интимные части его тела! Почему-то коснуться их случайно показалось ей непристойным, а трогать сознательно — нет.

Форт фыркнул и, нащупав ее руку, притянул к себе. К ткани.

Он вложил что-то в ее руки, и она догадалась, что это монашеская накидка.

— А тебе она не нужна? У меня есть сорочка.

— В темноте я обойдусь без единой нитки. Надень ее.

Мысль о том, что он расхаживает в темноте абсолютно голый, странным образом повлияла на способность Эльф держать равновесие. Она с трудом устояла на ногах, пока надевала накидку.

Одеяние обволокло ее, мягкое, и теплое. Она двинулась назад за подвязкой и чуть не упала, споткнувшись о подол.

— Ой, слишком длинная.

Он нашел ее в темноте и занялся подолом.

— Так и есть. Насколько мне известно, здесь нет ножа, придется оборвать. Если бы был шнур, мы бы подвязали ее повыше.

Эльф сняла накидку и вернула ему. Он отошел, но она не услышала шороха одежды.

— Ты не надел ее?

— А зачем? — В его голосе звучал смех.

— Ну, чтобы я случайно не задела чего-нибудь.

— Я ничего не имею против.

— Но я имею!

— Примите мои извинения, мисс Утонченность и Этикет. — Послышался шорох. — Все. Теперь я надежно прикрыт.

— Благодарю. — Эльф слышала свой до смешного добропорядочный тон, но ничего не могла с собой поделать. Мысль о том, что он непринужденно разгуливает нагишом, волновала ее.

— А ты?

— Что — я?

— Ты прилично одета?

Очередное напоминание возымело действие. Эльф быстро нашла подвязку и надежно закрепила чулок. Затем она завязала ворот сорочки, чтобы он не болтался на середине груди.

Девушка снова содрогнулась при мысли, в каком виде она предстала перед похитителями.

— Пока это все, что можно сделать, — пробормотала она.

Ах, если бы она оказалась менее порочна и надела сорочку и чулки из хлопка, замышляя это приключение! Но нет. Ей понадобилось нацепить тончайшую шелковую сорочку и нелепые кружевные чулки. Ощупывая себя, Эльф обнаружила, что сорочка порвана в нескольких местах во время похищения и громадный треугольный лоскут вырван, обнажив ее бок.

О, все что угодно за булавку!

Решительно отбросив запоздалые заботы о приличиях, она принялась обследовать шаг за шагом их беспросветную тюрьму.

— Интересно, почему они вообще захватили эту накидку? — проговорил он явно из другого конца помещения.

— Возможно, чтобы нести тебя. Меня перекинули через плечо, но ты слишком тяжелый.

— Вероятно, ты права. Одна загадка разрешена. Остальные, правда, окутаны глубокой тайной. Чего они хотят? Проклятие! Я ничего не помню. Что произошло?

— У меня тоже немного воспоминаний. Я проснулась, когда они схватили меня. Был какой-то шум. Может быть, драка.

— Надеюсь, это был я. — Через минуту он продолжил:

— Хотя я не уверен. Кроме головы, на мне, кажется, нет никаких отметин, да и руки никого не били в последнее время.

В его голосе звучало явное разочарование. Эльф закатила глаза, возмущаясь образом мыслей мужчин.

— Не думаю, что это важно, — назидательно сказала она, — но я сочувствую тебе из-за головы. Сильно болит?

— Да. — Он так немногословен от боли или от того, что на нем нет более почетных ран?

Эльф подавила вздох.

— Нужно бежать, пока они не сделали того, что задумали, — напомнила она ему. — Не мог бы ты заняться этой проблемой?

— Лизетг, ты, очевидно, не имеешь ни малейшего представления, насколько неприятно мужчине заснуть в собственной постели, а проснуться чьим-то пленником без единого синяка! — Не дождавшись от нее ни слова, он добавил. — Ну ладно. Давай займемся обследованием.

Эльф медленно двигалась на ощупь, с трудом сдерживаясь, чтобы не рассмеяться вслух над его брюзжанием.

— Полагаю, ты мечтал стать рыцарем в сверкающих доспехах. Или победителем драконов?

— Ты слишком увлекаешься. Я всего лишь хотел сломать несколько костей.

— О-о, как ужасно.

Она услышала, как что-то звякнуло в другом конце помещения.

— О-о, как реально. Что, по-твоему, происходит, когда рыцарь в сверкающих доспехах втыкает свою пику в тело противника?

Увлеченная этим захватывающим разговором, Эльф налетела на препятствие. Ощупав его, она сказала:

— Здесь здоровенная бочка. Судя по размеру и запаху — для пива.

— Я нашел несколько таких поменьше. Возможно, с вином. Нет… — Эльф услышала, как он постучал, — пустая. Итак, Лизетт, если нам удастся вырваться на свободу и встретиться с нашими врагами, ты действительно хочешь, чтобы я был мягок и явил собой образец рыцаря? Или предпочтешь, чтобы я сломал несколько костей?

— Можешь не сомневаться: я помогу тебе их ломать. — Она постучала по бочке перед собой. — Эта тоже пустая. На ней заклепки. Как ты думаешь…

— Ага.

— Что? — Девушка инстинктивно повернулась на голос, хотя и не могла ничего видеть в такой темноте.

— Я нашел дверь. Разумеется, заперта. — Она услышала приглушенные удары. — Крепкая, черт бы ее побрал. Не представляю, как мы ее откроем голыми руками.

Эльф понравилось это мы. Сейчас они оба обыкновенные люди, занятые общим делом. Почти как Адам и Ева, подумалось ей, — голые в саду Эдема.

— Накидка все еще на тебе? — поинтересовалась она.

— Да. Меня не слишком заботят соображения скромности, но здесь довольно прохладно. Ты уверена, что она тебе не нужна?

Он прав. Несмотря на лето, в погребе холодно и сыро. Ее ноги в тоненьких чулках и голые руки дрожали от холода, а все остальное было на грани этого.

— Нет, спасибо, — ответила Эльф, тронутая тем не менее его вниманием.

Впрочем, думала девушка, прислонившись к бочке и потирая замерзшие руки, есть, чему радоваться. Они живы, хотя всего лишь несколько минут назад им угрожала неминуемая смерть. На время они могут забыть о своем прошлом — общественном положении, семьях, вражде, — так же как и о нормальной одежде.

• Предыдущая
• 44/85
• Следующая