Царь горы - Панов Вадим Юрьевич - Страница 20

• Предыдущая
• 20/85
• Следующая

– Какое-то время назад я был очарован вашим замыслом, – признался Густав. – Но время идет, становится только хуже, и я понял, что планы несбыточны. Масаны обречены выживать поодиночке.

– А если я скажу, что появился шанс?

– Еще один?

– Настоящий шанс.

Александр колебался: говорить или не говорить? Новость о том, что он вернул себе могущественный артефакт, могла вызвать у Луминара дополнительные подозрения, но как еще заставить проклятого лондонца поверить в реальность перспектив? Как заставить сделать то, что требовалось барону? Сейчас Александру было необходимо доверие молодого собеседника, и он рискнул:

– Я снова владею Колодой Судьбы.

Листья прошуршали, и на некоторое время в зале повисла тишина.

– Разве это не сказка? – выдавил наконец Густав.

– Ты знаешь, что нет.

– И вы откроете «Королевский Крест»?

– Мы еще вернемся к этому вопросу, – пообещал Бруджа. – А пока я бы хотел поговорить о твоей мечте.

– У меня ее нет, – просто ответил пришедший в себя Луминар. – Я имею все, о чем только может мечтать масан: власть, силу, авторитет, много пищи и возможность исполнить любую прихоть.

– Но ты пользуешься своим положением достаточно осторожно.

– Не заметил.

– Во всяком случае, твои прихоти не идут ни в какое сравнение с фантазиями Бориса.

При упоминании двоюродного брата Густав скривился.

– Борис всегда отличался некоторой несдержанностью.

– Ты слышал о его последней выходке?

– О Корабле Уродов?

– Нет, о Стеклянном Доме. Он приобрел у контрабандистов несколько «протуберанцев» и теперь развлекает подданных изысканной казнью: медленным поджариванием. Говорят, шоу пользуется большим успехом.

– У участников?

– У зрителей.

– Власть без злоупотребления теряет свою прелесть, – усмехнулся Густав. – Братишка всегда отличался экстравагантностью. Не скажу, что мне нравится его поведение, но мало кого из нас можно назвать праведником. Борис сажает своих врагов в Стеклянный Дом, а вы истребляете под корень.

Все кардиналы Саббат старались следить за конкурентами, и Александр не удивился тому, что Луминару известно об участи греческих сепаратистов.

– Я понимаю, о чем ты говоришь, Густав. Но мы вожди и вольны поступать с вассалами так, как нам угодно.

– Саббат распадается, – протянул лондонец. – Тебе не удержать клан силой.

– Об этом я и говорю. – Бруджа помолчал. – Но вернемся к твоей мечте.

– У меня ее нет, – жестко повторил Густав.

– А Борис?

– Меня вполне удовлетворяют женщины.

– Я имею в виду кинжал Бориса.

Теперь замолчал Луминар.

– Вторую Драконью Иглу, – уточнил барон.

– Я и без нее являюсь истинным кардиналом, – медленно и очень тяжело произнес Густав.

– Не спорю, – тонко улыбнулся Александр. – Но в клане Луминар должен быть только один истинный кардинал. Так заведено.

«И пока ты не владеешь обоими кинжалами, ты неполноценен». Этого Бруджа не сказал, но то, как он посмотрел на собеседника, как откинулся на спинку Каменного Трона и забросил ногу на ногу, как сверкнуло на его груди Алое Безумие, – презрительно, как показалось Густаву… Бруджа не сказал, но Луминар услышал.

Завладеть второй Драконьей Иглой!

Прямое столкновение с Борисом исключалось. Кланы почти равны по силе, у каждого лидера половина Амулета Крови. Борис хорош в бою. Густав умнее. Чем закончится война, не сказала бы даже Клаудия, Глаза Спящего, а потому братья осторожничали. Каждый предпринял по несколько попыток заманить соперника в ловушку, каждый разрабатывал хитроумные планы, отправлял на смерть воинов, но так ничего и не добился. Теперь Бруджа предлагает помощь. Два истинных кардинала против одного. А если быть честным, то полтора против половины. Плюс «Королевский Крест», который можно открыть на гибель Бориса. Верная победа? Заманчиво, очень заманчиво… Но Александр – опытный интриган, чего он потребует в качестве платы?

– Не буду скрывать, дядюшка, предложение интересное. И… черт побери, вы были правы: собрать Амулет целиком – моя мечта. Пожалуй, я ошибался, говоря, что располагаю всем, что мне надо.

– Надеюсь, ты не думаешь, что твоя мечта столь же неосуществима, как и мой замысел?

Луминар подался вперед, впился взглядом в непроницаемые глаза старика:

– Осуществим ли план, который вы предложите, или нет, это вопрос второй. Вы все равно не расскажете о нем до тех пор, пока не будут выдвинуты условия.

– У меня есть условие, – кивнул Бруджа.

– Я весь – внимание.

Но Александр не торопился. Помолчал, выдерживая взгляд молодого кардинала, даже улыбнулся, чувствуя, как дрожит от возбуждения собеседник.

«Получилось!»

– Как ты понимаешь, Густав, разрабатывая план, я выбирал, к кому из вас обратиться, к тебе или к Борису.

– Представляю ваши муки. В подобных вопросах нельзя ошибиться.

– Я не сомневался, что каждый из вас не откажется от моей помощи, но, к счастью для тебя, Борис слишком одиозен. И непредсказуем. Он бы не согласился с моим условием.

– С каким?

– За то, что я отдам тебе кинжал и сделаю полноценным кардиналом, ты подпишешь со мной договор на Амулетах Крови.

– Вассальный?

– Союзнический. Вечный мир, дружба и раздел территории. Объединив усилия, мы сможем взять под контроль всю семью.

– Теоретически это выполнимо, – прищурился Густав. – Я получу нью-йоркский клан и с его помощью помогу вам вернуть власть над южноамериканскими Бруджа. Затем мы придавим Западное побережье Штатов, и останутся только Африка с Азией.

Небольшое количество австралийских вампиров Луминар решил не учитывать.

– Все правильно, – подтвердил барон. – Ты умен и просчитал почти все мои дальнейшие шаги. Азиатские и африканские вожди не рискнут ссориться с двумя истинными кардиналами. По моим расчетам, через десять-пятнадцать лет нашу власть не признают лишь одиночки.

– Почему столь долгий срок?

– Потому что я предполагаю действовать в основном дипломатическими методами. Убеждать и уговаривать, а не завоевывать.

– Разумно. – Луминар откинулся на спинку кресла и побарабанил пальцами по подлокотнику. – Разумно…

– Что тебя смущает?

– Вы предложили хороший план, – вздохнул Густав. – Но невыполнимый. Каждый масан знает: объединившись, мы сразу же станем мишенью для Тайного Города. И этот факт перечеркивает любые доводы.

– И для тебя тоже?

– И для меня тоже. Я не хочу умирать, дядюшка. Лучше быть неполноценным кардиналом, чем мертвым. Подожду, когда Борис сам сдохнет.

– А если я скажу, что с Тайным Городом можно договориться?

Луминар не удивился: он ждал, что Александр скажет нечто подобное. Ждал, но знал, что ни в коем случае нельзя показывать, что просчитал ход разговора. Густав блестяще сыграл удивление: выдержал паузу, пристально глядя на «дядюшку» сквозь Пелену Дружбы, потер пальцами лоб и только после этого пробурчал:

– Нас сметут. Как только масаны узнают, что мы снюхались с Сантьягой, нас не спасут даже Амулеты Крови.

– Постепенно подданные убедятся в нашей правоте. А до тех пор им незачем знать.

– Что вы вкладываете в понятие «договориться»?

– Все знают мое отношение к Треми и Гангрел, – жестко произнес Бруджа. – Я их ненавижу. Но, как ни крути, они наши братья. И без них будущего у семьи нет. Семь кланов было при становлении, и семь кланов пройдут через века. Так суждено.

– А договариваться с ними, значит, договариваться с навами.

– В конце концов, единственное, что беспокоит Тайный Город, это режим секретности. Действия большинства кланов Саббат нарушают его, создают угрозу раскрытия тайны перед челами, и именно поэтому нас стараются уничтожить. Если мы пообещаем вести себя тихо, война сойдет на нет.

– Введем Догмы Покорности?

– Назовем их как-нибудь иначе.

– Но суть не изменится?

– Нет. – Барон выдержал паузу. – Теперь ты понимаешь, почему я обратился к тебе, а не к Борису? Ты умен и способен объективно оценить ситуацию, а твой брат уже бился бы о Пелену Дружбы, пытаясь добраться до меня.

• Предыдущая
• 20/85
• Следующая