Царь горы - Панов Вадим Юрьевич - Страница 64
- Предыдущая
- 64/85
- Следующая
– Надеюсь, вы не сходите с ума от беспокойства? – лукаво осведомился Густав.
– Я должен был догадаться, что это твоя работа, – угрюмо произнес Александр.
Но в его голосе чувствовалось некоторое облегчение: теперь, по крайней мере, судьба дочери стала проясняться.
– Ну как, дядюшка, оценили?
– Что?
– Что я тоже кое на что способен.
– Ты многому научился, – признал Бруджа. – Не думал, что ты…
– Достигну высот в столь молодом возрасте?
Барон ответил невнятным бормотанием. Пусть Луминар думает, что ему нечего сказать.
– Как Клаудия?
– С ней все в порядке, – заверил Александра лондонец. – И если наша встреча пройдет так, как вы обещали, дочка вернется к папочке в целости и сохранности.
– Почему ты решил, что ее жизнь что-то значит для меня? Истинный кардинал и Глаза Спящего… равноценная замена.
– Дядюшка, вы ведь гордец, зачем столь жалко врать? – рассмеялся Густав. – Вы обожаете дочь. И вы никогда не допустите, чтобы ей причинили вред.
Бруджа вздрогнул. Помолчал.
Родовой замок горит, гарки вот-вот пойдут на приступ, и жена умоляет: «Ты должен уйти, кардинал! Уходи! Спаси нашу дочь!!» И плачущая Клаудия на руках старого слуги.
Однажды Бруджа подумал, что если бы не ребенок, он бы тогда не вырвался…
Пауза слишком затянулась. Барон тряхнул головой и угрюмо бросил:
– Раньше ты не был столь подозрителен, Густав.
– Вы сами виноваты, дядюшка.
– Что же я сделал не так?
– Ваше предложение оказалось слишком заманчивым.
– Я был честен, – медленно ответил барон. – Я говорил то, что думал. И я продолжаю верить, что мы с тобой сможем договориться. Принесем клятву на Амулетах и создадим новую династию. Наши потомки будут править масанами. Будут, Густав, будут!! – Александр вновь выдержал паузу. – Ты оказался подлецом, но… но без этого качества хорошему правителю не обойтись.
– Отличные слова! – Из голоса Луминара исчезли веселые нотки. – В таком случае, дядюшка, вам не о чем беспокоиться. Клаудия побудет у меня до утра. Заодно ознакомится с поместьем будущего супруга. Ведь ей предстоит стать хозяйкой в моем доме.
– Как тебе удалось обмануть Глаза Спящего?
– Драконья Игла помогает не только в бою, – уверенно солгал Густав.
– Клаудия говорила, что перестала четко видеть твое будущее, – словно раздумывая, произнес барон. – Мы решили, что ты пребываешь в сомнениях.
– А я готовил сюрприз.
– Не думал, что ты добрался до высших арканов Крови.
– Я умен, – усмехнулся лондонец.
– Да, – после очередной паузы признал Александр.
– И еще я хочу знать, что стало со второй Драконьей Иглой?
– Ты получишь ее после клятвы на Амулетах Крови, – пообещал Бруджа. – Сначала заключим соглашение, только потом ты станешь настоящим кардиналом.
– Вы, дядюшка, тоже не из доверчивых.
– С молодыми нужно держать ухо востро.
Густав положил трубку и с улыбкой посмотрел на Тедди.
– Вот так.
– Я все равно не уверен, что мы поступили правильно, показав свою силу до решающей встречи, – невозмутимо произнес епископ. – Бруджа может повести себя непредсказуемо.
– Он думает, что я похитил Клаудию сам, – напомнил кардинал. – Старику и в голову не придет, что мы договорились с чудами. Подобные ходы не в традициях Саббат.
– Старик договорился с Темным Двором, – заметил Тедди.
– И считает себя самым умным.
– Тем не менее пропущенный удар…
– Тедди, перестань! Я поступил так, как должен был! Как от меня ждали! Я взял заложника. Теперь дядюшка на сто процентов уверен, что я хочу заключить соглашение. Я проявил осторожность, я продемонстрировал силу, я вызвал его гнев, но все равно согласился приехать в Италию. Старик думает, что видит меня насквозь. – Истинный кардинал вскинул подбородок и высокомерно улыбнулся: – Вскоре ему придется пожалеть о своей самоуверенности.
Правая ладонь легла на рукоять Драконьей Иглы.
– Позвольте задать вопрос?
– Задавай.
Епископ помялся:
– Господин… а что, если барон на самом деле хочет заключить с вами союз? Ведь два истинных кардинала – это огромная сила. Ваш с Клаудией ребенок сможет обладать и Драконьими Иглами, и Алым Безумием, Великим Домам придется считаться…
– Я все понял, – перебил помощника Густав. – И отвечу так: если дядюшка действительно собирался поделиться со мной властью, то он еще больший дурак, чем я предполагал. Запомни, Тедди, на вершину можно идти вдвоем, втроем, вдесятером, помогать друг другу, поддерживать друг друга, страховать друг друга. Но дойдет только один.
Густав замолчал, отключился, в трубке стало тихо, но Бруджа не отрывал ее от уха. Держал, невидяще глядя в стену, и продолжал сжимать кулак до тех пор, пока не хрустнул пластик и не посыпались осколки. Барон, очнувшись, стряхнул остатки трубки со столешницы и медленно, по очереди, оглядел находящихся в кабинете масанов.
Адриано стоял у книжного шкафа, лицом к дверцам, словно любуясь своим отражением в темном стекле.
Джакомо нервничал. Во время разговора он беспрерывно ходил по комнате и даже порывался что-то сказать, крикнуть, указать отцу, как следует вести себя с Луминаром. Пару раз он удостоился от Александра суровых взглядов и к концу беседы поутих, понял, что старый барон не в том состоянии, чтобы выслушивать эмоциональные вопли.
Руссо, сидевший в кресле напротив Бруджи, казался олицетворением спокойствия. На его лице не отражалось никаких чувств.
– Вы все слышали, – негромко произнес барон. – Вы все поняли. Клаудия останется заложницей.
– Я раздавлю эту тварь!! – Джакомо в ярости топнул ногой. – Отец…
– Как получилось, что ее смогли похитить? – негромко спросил Адриано. – Учитывая сложность предстоящего дела, я был уверен, что ты не выпустишь Клаудию из дома.
– Я просил ее оставаться на вилле. Она не послушала.
Барон потер лоб и жестом, в котором явственно читалась крайняя степень усталости, взял в руку стоящую на столе фотографию дочери. Полнолуние, парк, берег пруда. Клаудия в легком белом платье, едва скрывающем тоненькую фигурку, сидит на камне, опустив ноги в воду. В последний момент она почувствовала фотографа, оглянулась, посмотрела прямо на него. Взгляд не испуганный, скорее удивленный. И очень беззащитный. У человского папарацци, мечтавшего снять ведущую уединенный образ жизни дочь известного магната, был мощный объектив. Фотография сделана издалека, но качество оказалось отменным. И техническое качество в том числе. Просмотрев пленку, барон распорядился отпустить незадачливого папарацци и даже заплатить ему. А фотографию поставил на рабочий стол.
– Ты избаловал Клаудию.
– Я знаю, – негромко ответил Бруджа. – Но сейчас это не важно.
– Тогда я повторю вопрос: как получилось, что сестру смогли похитить?
Адриано жестко посмотрел на Руссо.
– Я бы тоже хотел услышать ответ, – добавил Джакомо.
– Епископа не было на вилле, а телохранители не рискнули спорить с Клаудией, – произнес Александр.
– Их надо наказать.
– Но как Густаву удалось выманить Клаудию? – продолжил Адриано.
– И как ему удалось организовать засаду? Она ведь прорицательница!
– Глаза Спящего!
Подтекст сыновних реплик Бруджа читал, как открытую книгу. Точные действия похитителей наводили на мысль о предательстве. И недружелюбные взгляды, которые молодые наследники бросали на спокойного Руссо, были красноречивее любых слов. Адриано и Джакомо не высказывали мысли вслух, но в воздухе носились беззвучные крики:
«Это предатель!»
«Нельзя доверять Руссо, пока не станет ясно, что он честен!»
И самые главные:
«Убери его!»
«Назначь на его место меня!»
«Нет, меня!»
Когда самым близким Брудже был Жан-Жак, скорее слуга и телохранитель, чем советник, братья оставались спокойны. Но возвышение епископа им не нравилось. Они чуяли угрозу.
- Предыдущая
- 64/85
- Следующая
