День Дракона - Панов Вадим Юрьевич - Страница 78

• Предыдущая
• 78/83
• Следующая

– Теперь я понимаю, почему вы до сих пор испытываете к асурам такие чувства, – задумчиво пробормотал Мечеслав.

Нав на мгновение замолчал, бросил быстрый взгляд на барона, но комментировать его слова не стал. И лишь ОЧЕНЬ внимательный собеседник мог бы заметить блеснувший в глазах Сантьяги иронический огонек – Мечеслав, мягко говоря, был далек от понимания истинных причин ненависти.

Ни люд, ни Гуго не относились к ОЧЕНЬ внимательным собеседникам, а потому комиссар, выдержав короткую паузу, позволившую де Лаэрту убедиться в истинности выдвинутой бароном гипотезы, продолжил:

– Вы спрашивали, Гуго, почему асуры открыли нам столь ценное сокровище? Потому что они ненавидели нас так же, как мы их. Они потеряли все и искренне надеялись, что тайна Железной Крепости ударит по нас сильнее, чем самое смертоносное оружие. Асуры хотели изменить саму Навь, но… Нашлись холодные головы, нашлись те, чья колоссальная сила воли не позволила поддаться искушению. Нам было непросто, мы пережили чудовищный кризис. Но Навь осталась Навью. И даже стала сильнее.

– Ты был там? – тихо спросил Мечеслав.

– Нет. Но я знаю. Каждый нав знает.

– И запечатали самые великие сокровища Вселенной…

– Таким был выбор Тьмы. Мы отказались от многого, но получили еще больше. Мы сохранили себя.

– Полагаю, в тот день, когда пал Уратай, князь пожалел о своем выборе.

– Не уверен. Воспользуйся мы подарком асуров, катастрофа Темного Двора наступила бы еще раньше.

– Почему?

Гуго попытался ответить ничего не понимающему барону, но не успел.

– Потому, – с улыбкой объяснил Сантьяга, – что сокровище принадлежало асурам, они владели им, они умели им пользоваться, они создали его и… Они правили Землей вполовину меньше Нави.

Люд, осознавший, как он сглупил, засопел.

– Полагайся только на то, в чем уверен. Мы сделали ставку на самих себя и не прогадали.

– Хорошо, – пробурчал де Лаэрт. – Ваш рассказ о том, что же на самом деле таится в Железной Крепости, принимается. Несмотря на недомолвки. – Комиссар приятно улыбнулся рыцарю. – Вы не были до конца откровенны.

– Я не исследовал Крепость и сам вынужден полагаться на чужие слова.

Мечеслав хмыкнул. Чуд покачал головой:

– Вы всегда найдете выход из положения.

– Боюсь, что именно сейчас вы становитесь свидетелями обратного: я не контролирую ситуацию.

– Поэтому мы и собрались, – напомнил Гуго. – Проблема у нас общая, и решать ее следует совместно. Три головы лучше одной. Тем более три светлых головы.

Спорить с рыцарем собеседники не стали. Мечеслав пробурчал под нос что-то вроде: «Не время заниматься самовосхвалением», Сантьяга промолчал.

– Сойдемся на том, что Навь призывает остальные Великие Дома не пытаться вскрыть Железную Крепость и не предъявляет свои права на нее, – продолжил Гуго.

– Мы рекомендуем сохранить статус-кво, – подтвердил комиссар.

– Вплоть до объявления войны? – поинтересовался барон.

Сантьяга и на этот раз промолчал, но это молчание было красноречивее любых слов. Темный Двор редко, очень редко угрожал. Темный Двор предлагал компромисс, пытался уговорить, рекомендовал. И лишь когдасами навы приходили к мнению, что дальнейшие переговоры бессмысленны, Темный Двор начинал боевые действия.

– С Железной Крепостью пусть разбираются главы Домов, – подвел итог де Лаэрт. – Если великий магистр и королева захотят обсудить с князем подробности, пусть обсуждают. У нас другая задача. – И жестко посмотрел на Сантьягу. – И я настаиваю, чтобы на следующий вопрос ты ответил честно. В противном случае я покину совещание.

– Кажется, я догадываюсь, о чем пойдет речь, – вздохнул нав.

– За кем мы охотимся?

Жесткий взгляд Гуго буравил Сантьягу.

– За князем, – сразу же ответил тот.

– За князем?!

– Твой повелитель сошел с ума?

– Он же вылез из Крепости! Это другой! – Рыцарь тряхнул головой. – Объясни!

– Я же говорил: Искушение. Порабощающее Искушение. – Сантьяга отвернулся. – Мы запечатали в Железной Крепости нашего князя. Нашего первого князя. Мы запечатали в ней Яргу – Повелителя Драконов. Нава, которому мы обязаны победой над асурами.

– Надеюсь, ты оторвался от слежки?

Вильгельм Ундер посмотрел на сына, затем каким-то неуверенным, кривым движением провел ладонью по лбу и негромко спросил:

– Ты хоть представляешь, как мне тяжело слышать твой вопрос?

Горечь, невероятная горечь звучала в голосе рыцаря. Ядовитым облаком проникла она в душу молодого Ундера, но… вряд ли хоть что-нибудь могло усилить рвущую ее боль.

– Теперь представляю, – жестко ответил Витольд.

– Теперь?

– К сожалению – да, только теперь. – Молодой чуд помолчал. – Прости меня, отец.

Они встретились подальше от посторонних глаз, на обочине МКАД. С одной стороны летели автомобили, с другой росли деревья. С одной стороны, есть челы-свидетели, в присутствии которых особо не повоюешь, с другой – можно отступить, нырнуть в хоть и небольшой, но все-таки лес.

Витольд появился первым, приехал на такси, отпустил машину и минут десять стоял на обочине, бездумно разглядывая мчащихся по своим делам челов. Вильгельм подъехал на своем «Чероки», выбрался из машины и теперь стоял в шаге от сына.

– За что простить?

– За то, что тебе сейчас тяжело, – после паузы ответил Витольд. – Тебе и матери.

– И за то, что ты предал Орден?

– Для тебя это важнее того, что я сказал?

– Не менее важно.

Витольд покачал головой, горько усмехнулся и произнес:

– Я не предавал Орден. Возможно, я поступил неправильно, необдуманно, но мои действия не были направлены против Дома.

– Это точно?

– Да.

Вильгельм вздохнул с облегчением. С громадным облегчением. Витольд увидел, что во взгляде отца появилась привычная уверенность.

«Для него это очень важно…»

– Тогда говори, что натворил. И как все можно поправить.

Ундер-старший поверил. Увидел глаза сына и поверил. Теперь старый вояка предлагал свою помощь.

«Мальчик просто запутался, ему требуется надежное плечо, чтобы опереться…»

– Что я натворил, тебе скоро расскажут, – спокойно ответил Витольд. – Причем расскажут правду, я позаботился об этом. Запомни имя: Итар Кумар…

– Шас? Ты связался с шасом? Большая ошибка.

– Выслушай, у нас очень мало времени.

– Извини. Я удивился…

– Итар найдет тебя и все расскажет. Не обвиняй его ни в чем. Он пытался отговорить меня…

– От чего отговорить?

– Узнаешь. – Глаза Витольда лихорадочно блеснули, он облизал губы и продолжил: – А поправить что-либо могу только я. Понимаешь? Только я.

Вильгельм понял. Все понял. Ундера-отца удар должен был надломить, но Ундер-рыцарь сумел вынести его. Лишь зубы стиснул. На мгновение.

– Что ты задумал?

– Тебе не будет за меня стыдно, отец. Клянусь.

Еще несколько мгновений старый Дракон смотрел на молодого Дракона. Отец на сына. Не искал сомнений во взгляде Витольда, просто… старался запомнить.

– Я привез все, что ты просил, – глухо произнес Вильгельм.

Голос предал старого рыцаря, показал, сколь силен был удар сына. Но только голос. Только он.

Ундер-старший открыл багажник «Чероки».

– Твои сабли и артефакты.

Вильгельм не был хорошим магом, обычный Дракон. Витольд – другое дело, его способности внушали уважение. Но, несмотря на все предпринятые меры предосторожности, Ундер-младший не смог почувствовать, что их слушают. Птичку, сидевшую на ветке дерева, готовил лично мастер Превращений, лучший специалист Ордена по производству артефактов, и засечь его творение мог лишь равный ему маг. Птичка слушала разговор отца с сыном и транслировала его двум рыцарям, находящимся неподалеку в машине, а они с помощью хитрого устройства передавали информацию прямо в Замок.

• Предыдущая
• 78/83
• Следующая