И в аду есть герои - Панов Вадим Юрьевич - Страница 9

• Предыдущая
• 9/21
• Следующая

«Подонок, делает вид, что спит, а сам пялится на мои коленки!»

Клевавший носом пассажир заерзал – кино закончилось.

«Вот так-то лучше».

Похотливый мужичок напомнил Веронике Вагиза. Даже не Вагиза, а комнатку за баром, в которую ее привел драгдилер. Маленькую комнатку, заставленную ящиками со спиртным. Почему Вагиз не отвел ее наверх, где есть уютные «кабинеты», специально предназначенные для подобных целей? Вероника наклонилась и осторожно погладила ссадину на икре. Поморщилась.

«А на бедрах наверняка появятся синяки! Грубое животное!»

Вагиз был совсем не ласков. Его стальные пальцы с ухоженными ногтями яростно впивались в кожу девушки до тех пор, пока, удовлетворенный, он не оттолкнул от себя Веронику и брезгливо достал из кармана носовой платок.

«Ну и пусть! – Спрятавшиеся на дне сумочки ампулы заставили Веронику непроизвольно улыбнуться. – Зато у меня есть «стим». Целых две дозы!»

– Как он это сделал? – мрачно спросил Хвостов.

Приземистый мужик с большой круглой головой, он был начальником смены, и именно ему предстояло отвечать за произошедшее перед директором.

Румянцев виновато развел руками:

– Не представляю.

– Ты хоть понимаешь, сколько стоит твое «не представляю»? – с тихой злобой поинтересовался у надзирателя Хвостов. – Ты знаешь, в чем нас могут обвинить?

– Догадываюсь, – глухо буркнул Румянцев.

– За этой тварью цистерна крови! Его вся страна ненавидит! Что мне теперь прикажешь делать? Все ведь решат, что мы его специально замочили, чтобы он сумасшедшим не прикинулся!

– А я что могу?

– «А я что могу»! – передразнил Румянцева Хвостов и устало прислонился к распахнутым дверям камеры номер тридцать семь.

Емельян Остапчук лежал на спине, неестественно вывернув голову и вытянув руку так, словно пытался схватиться за привинченную к полу ножку нар. И серые стены, и бетонный пол камеры были залиты кровью и украшены быстро остывающими внутренностями маньяка, а его тело представляло собой кошмарное месиво мышц и костей. Если бы Хвостов или Румянцев были поклонниками стиля фэнтези, то они могли бы подумать, что несчастного Остапчука пожевал и выплюнул случайный дракон. Но надзиратели не читали сказки.

– Такое впечатление, что он в центрифугу попал, – буркнул начальник смены, пытаясь справиться с дурнотой. – Или в машину какую-то.

– Или его человек сто топтало, – угрюмо выдвинул свою версию Румянцев.

– Ну, тебе виднее.

Легкое удивление вызывало лишь то, что не пострадала голова Поволжского Людоеда. На ней даже не было крови, зато был дикий ужас, застывший в вытаращенных глазах. Ужас такой, словно Остапчук увидел все свои жертвы сразу.

«Нет, – поправил себя Хвостов. – Если бы этот гад увидел все свои жертвы, он бы только посмеялся».

Тогда что могло так напугать Остапчука?

Толпа уголовников с заточками? Хвостов знал, что криминальный мир с яростью следил за кровавыми похождениями Поволжского Людоеда, и сразу после его поимки по зонам прокатился приказ при первом же появлении убрать выродка. Но вряд ли бандиты вызвали бы у маньяка такой страх. Да и сколько их здесь ждет освидетельствования? Десяток? Два десятка? Хвостов покосился на Румянцева. Мог ли надзиратель допустить в камеру Остапчука уголовников? Теоретически…

Да какая, к чертовой матери, теория?! Чтобы притащить в это крыло криминальных отморозков, Румянцеву пришлось бы вступить в сговор еще как минимум с тремя надзирателями, как-то обмануть камеры видеонаблюдения…

«Кстати, о видеокамерах!»

Хвостов включил рацию:

– Двадцать первый, двадцать первый, это ноль второй, как слышите?

– Двадцать первый на связи, – отозвался дежурный на пульте видеонаблюдения.

Начальник смены помолчал, глядя на переминающегося с ноги на ногу надзирателя, и поинтересовался:

– Степаныч, ты видеозапись проверил?

– Проверил, – подтвердил дежурный, – все чисто.

– Что значит «все чисто»?

– В тридцать седьмую камеру никто не входил и не выходил, вплоть до того момента, как Румянцев поднял тревогу.

– Это точно?

– Абсолютно.

– Хорошо. Отбой. – Хвостов выключил рацию и снова посмотрел на Румянцева: – Пиши рапорт, Вася.

– А что писать?

«В настоящий момент проводится тщательное расследование происшествия, и единственное, что известно на сто процентов, это то, что Емельян Грицаевич Остапчук, известный как Поволжский Людоед, – мертв. Заявление администрации института Сербского весьма невнятно. Предполагается, что известный маньяк покончил жизнь самоубийством, но адвокаты убийцы уже заявили…»

– Да выключи ты эту передачу, – попросила Тамара. – Ни к чему ребенку слушать.

Анатолий кивнул, выключил радио и посмотрел на вошедшую на кухню дочь:

– Доброе утро, цыпленок!

– Доброе утро! – Настя взобралась на стул, задумчиво посмотрела на остатки яичницы в тарелке отца и внезапно выпалила: – А я сегодня ночью каталась с Дедом Морозом! Честно!

– Дед Мороз приходит под Новый год, – заметил Анатолий, прихлебывая кофе, – а сейчас лето. Так что, цыпленок, не обманывай.

– А он сказал, что летом путешествует, и покатал меня на своей повозке. – Настя поковыряла ложкой манную кашу. – У него такая повозка красивая. И запряжена белыми оленями. Они такие смешные, все время колокольчиками звенят, честно!

Родители переглянулись.

– И где же вы катались? – улыбнулась Тамара.

– А везде-везде! Только не по улицам, а прямо по облакам! Мы весь город объехали! – Настя помолчала и гордо закончила: – А еще Дед Мороз сказал, что когда я вырасту, то стану настоящей Снегурочкой! Вот!

– Конечно, ты станешь Снегурочкой, дорогая. – Тамара поцеловала белокурую макушку дочери. – Ты у нас самая красивая в мире.

Чуть позже, когда Анатолий уехал на работу, а Настя занялась своими куклами, в дверь квартиры Ермоловых позвонили.

– Тамара Викторовна?

– Да.

– Ортегов Иван Иванович. – Высокий черноволосый мужчина в элегантном костюме вежливо склонил голову. – Я представляю благотворительный фонд «Умное будущее». Вы позволите войти?

Тамара некоторое время разглядывала пришельца, а затем неуверенно кивнула:

– Проходите, но если вам нужны пожертвования, то хочу сразу предупредить, что…

– Ни в коем случае, – обворожительно улыбнулся Ортегов. – У меня совершенно иная цель.

Он уверенно прошел в гостиную, расположился в кресле, отказался от предложенного кофе и раскрыл на журнальном столике тоненький кейс.

– Хочу предупредить, Тамара Викторовна, что цель моего визита довольно необычна, поэтому прошу вас не удивляться и внимательно выслушать краткую предысторию.

– Да, конечно. – Тамара присела в соседнее кресло.

– Наш фонд «Умное будущее» образован десять лет назад. Основное направление деятельности: организация получения достойного образования для наиболее одаренных детей России. Мы хотим, чтобы талантливый ребенок мог раскрыть свой дар независимо от благосостояния родителей. Взносы в наш фонд поступают от крупных российских компаний, от людей, которые думают о будущем страны. – Ортегов улыбнулся. – Мы не ходим по квартирам с протянутой рукой.

– Извините.

– Ничего страшного. – Гость выложил на стол несколько листов бумаги. – Мы разработали целую программу поиска одаренных детей. Наши специалисты проводят многочисленные тесты в детских садах и школах, но в основном в садах, поскольку мы заинтересованы в том, чтобы ребенок начал получать хорошее образование как можно раньше.

– Честно говоря, мне уже захотелось пожертвовать вашему фонду пару десяток, – улыбнулась Тамара.

• Предыдущая
• 9/21
• Следующая