Тайны ночи - Беверли Джо - Страница 46
- Предыдущая
- 46/78
- Следующая
— Никто из пассажиров дилижанса ничего не знает о записке, и уж тем более никто не признался в том, что как-то связан с сектой Новая Республика, милорд. Мы не заметили никакого маскарада.
— Сколько там было женщин и каких?
— Всего две, милорд. Одна — жена адвоката, который ехал вместе с ней. Молодая, строгая и молчаливая. Вторая — худая как жердь, средних лет, сварливая. Она все возмущалась, почему мы ее остановили. Не помогла даже крона, которую мы ей дали в качестве моральной компенсации.
— Спасибо, лейтенант.
Молодой человек нехотя поклонился:
— А теперь, милорд, нельзя ли узнать, какое отношение ко всему этому имеет Новая Республика?
— Нет. Тем не менее продолжайте расследование. Узнайте, нет ли среди местной знати тайных приверженцев этой секты.
— Тайных приверженцев? — переспросил Крипп, явно заинтригованный. — Черт возьми, милорд, это сильно усложняет дело.
— Вот именно, Крипп. Выясните, пожалуйста.
Ротгар долго еще смотрел вслед уходящему офицеру. Конечно, заговор за пределами секты мог иметь место, но это маловероятно. Известно ведь, что коттериты строго и искренне придерживаются своего, особого образа жизни.
Нет, скорее всего на Бренда напали по личным мотивам, причем по наущению женщины. Потому-то Ротгар и не хотел, чтобы Крипп вникал в это дело. Надо разобраться во всем самому. Рано или поздно виновная в страданиях его брата будет наказана.
Они выбрались на рипонскую дорогу, миновав узкую тропку, едва пригодную для езды. К этому времени Диана стерла весь грим со своего лица и почти полностью очистила от него лицо Розамунды.
— Оставим только чуть-чуть, чтобы скрыть твои шрамы, — пояснила она. — Это и впрямь здорово помогает.
Взглянув в зеркало, Розамунда вынуждена была согласиться, несмотря на то что ей и не нравилось ее набеленное лицо.
— Все время так ходить я не могу!
— Ну тогда накладывай грим, когда выходишь на люди. Вероятно, есть и более естественный тон. Давай заедем в Ричмонд, к Далей. Она тебя быстро научит.
— Нет, мне надо поскорее вернуться в Венскоут. Я переживаю за Дигби. Как бы Эдвард его не расстроил!
— По словам коттерита, Эдвард уже уехал.
— Да, но он вернется и на обратном пути непременно остановится у нас.
Диана сжала руку Розамунды:
— Надеюсь, Эдвард скоро нам будет не опасен. И Дигби утешится.
Розамунда красноречиво поморщилась.
— Весьма необычный способ утешить мужа: «Дорогой, радуйся. Я наставила тебе рога, и ты будешь растить чужого ребенка!»
— Разве он не этого хочет?
— Он хочет ребенка, а не рога.
— Одно без другого никак не получится.
Розамунда тяжело вздохнула.
— Вся беда в том, что мне понравилось заниматься любовью, Диана. Больше того, я влюбилась в Бренда Маллорена! Вот в чем мой грех. Я обманула Дигби и боюсь, как бы он не догадался об этом.
Диана уверенно проговорила:
— Он не должен ни о чем догадаться.
Помолчав, Розамунда кивнула:
— Ты права. Мне нельзя его обижать. Я выброшу Бренда Маллорена из головы.
— Неужели?
Розамунда не обиделась на эту колкость кузины.
— Конечно. — Она положила руку на живот. — Главное теперь — молить Бога, чтобы он подарил мне ребенка. Я не вынесу такое снова.
— Конечно, вынесешь! — воскликнула Диана и была права.
Небеса ей помогали, но если ничего не получилось, придется повторить. Раньше это просто путало, теперь же стало невыполнимо. Почему? Ведь обстоятельства не изменились.
Нет, изменились. Какой смысл обманывать саму себя? Она полюбила Бренда Маллорена. Пусть глупо, пусть неразумно. Изменив, она совершила преступление против супружеской верности, но переспать еще с кем-нибудь — значит, решиться на преступление против чего-то глубинного и важного в ней самой. Вопреки всякой логике она чувствовала, что это ее убьет.
Диана опять уткнулась в свою дорожную карту.
— Я знаю одну тихую гостиницу в стороне от главной дороги, называется «Баран и овца». Хозяева — мои бывшие слуги. Пожалуй, остановимся там на ночь. — Она гордо выпрямилась и самоуверенно улыбнулась. Ей явно доставляла удовольствие возможность помериться силой с врагом. — Пусть дьявол-маркиз исколесит все дороги, он все равно нас не найдет!
Ох, если бы это и впрямь было просто приключение, цель которого — уйти от погони! Наверное, Диана поступала мудро, избегая любви, брака и длительных отношений с мужчинами. Розамунда отдала в руки кузины все нити сложной интриги, а сама попыталась привести свои мысли в порядок. По крайней мере она долго и упорно вызывала в воображении картину долгого и счастливого будущего в Венскоуте вместе с Дигби и любимым ребенком, наследником.
Если долго над этим работать, возможно, с годами она сумеет избавиться от пытки памятью и без следа изгонит Бренда Маллорена из своих мыслей.
Ощущая, что все это с ним уже было, Бренд ел чуть поджаренный хлеб и пил чай в надежде, что его желудок не воспротивится. В спальню между тем вошел Ротгар и отпустил слуг.
— Собираешься дать мне хорошую взбучку?
— Ну, если ты заслужил… Я решил, что ты не станешь рассказывать при свидетелях.
— Что рассказывать?
С радостью воспринимая присутствие Бея, Бренд все же не собирался с ним откровенничать. К тому же было неясно, что из его воспоминаний произошло на самом деле, а что привиделось в бреду.
— Историю о том, каким образом ты попал в развалившийся сарай, в котором тебя нашли, — наседал Бей.
— Меня нашли в сарае? Не имею понятия, как я там оказался, — А что ты скажешь про леди, которая крутила ручку?
Бренд вытаращился на брата.
— Что?!
— Отлично, — хмыкнул Бей. — Тогда расскажи мне все, что помнишь.
— Я помню кое-что интересное о животноводческих программах, — ляпнул Бренд, рассчитывая выиграть время для того, чтобы хорошенько поразмыслить.
— Прекрасно, но я не это имел в виду.
В ответ Бренд принялся сосредоточенно жевать второй кусок хлеба.
— Как я понимаю, ты не хочешь мне говорить, кто это сделал с тобой и почему…
Так оно и было. Хотя Бренд скорее сердцем, нежели разумом, противился открыть брату правду. Он без труда вспомнил свою прелестную даму, их страстные объятия и задушевные беседы. Свеча в окне. Черная смородина…
Уже не так отчетливо всплыло, как они спорили о будущем. Кажется, он звал ее с собой, а она упорно отказывалась.
Логика подсказывала, что незнакомка опоила его снотворным и вышвырнула из своей жизни, но верить в это не хотелось. Ну что ж, время покажет. В ближайшие день-два он наверняка вспомнит то, что делал перед забытьем, а также что ел и пил.
— Это личное, Бей, — наконец проговорил он, понимая, что огорчает брата таким ответом. — У меня в голове пока только смутные воспоминания. Я сначала все разложу по полочкам, а потом сам все улажу.
Ротгар тотчас достал из кармана два листка бумаги и положил их на кровать.
— Тогда тебе наверняка пригодятся вот эти записки. Они были посланы отдельно, и в обеих точно указано, где тебя искать. Одна написана на бумаге высшего сорта, с которой оторвали фамильный герб, вторая — на листе из пачки, что лежит в гостиной на первом этаже. И писали ее гостиничным пером.
Бренд прочел обе записки, но без особого интереса. Если его дама так сильно хотела сохранить свою тайну, что даже опоила его снотворным, вряд ли она стала бы так рисковать.
«А если не она, то кто же?» — в который уже раз спрашивал он сам себя. Неужели в Йоркшире полно людей, которые мечтают отравить его и бросить в пустынном месте? Но она не стала бы…
И тут словно молния осветила все вокруг — он увидел свою незнакомку в наспех обрезанной маске, открывающей лишь упрямый подбородок да полные мягкие губы. Эти губы предлагали ему рюмку смородинового ликера.
Она настаивала, чтобы он выпил. И отхлебнула сама…
Предательница! Сердце Бренда пронзила острая боль.
- Предыдущая
- 46/78
- Следующая
