Как заарканить миллионера - Биварли (Беверли) Элизабет - Страница 7

• Предыдущая
• 7/61
• Следующая

— Возбуждающее? — отозвался Адам, не поднимая глаз. На Мак он и взглянуть боялся. — По-моему, скорее раздражающее!

— Понимаю, старик, в твоем возрасте меняется отношение к сексапильным телкам. Но не переживай, ведь есть «Виагра»!

Последнее, о чем мечтал Адам, — беседа о пользе «Виагры» в присутствии Мак

— Оставь в покое мой возраст. Сам-то давно ли снял со стены картинку из «Плейбоя»?

— А кто тебе сказал, что я ее снял? — усмехнулся Лукас.

— Мне кажется, мистер Дариен прав, — медовым голоском вставила Дорси. — Не стоит завлекать читателей бульварными темами. Вы верно сказали: Лорен Грабл-Монро — идол масс-культуры. А читатель «Жизни мужчины» — это, — тут голос ее сделался еще слаще, — сексист, шовинист и закоренелый сноб. Ваши читатели, — продолжала Дорси, — много трудились и многим пожертвовали, чтобы сохранить свои сексистско-снобские взгляды на жизнь! Не надо их дразнить. Исследование масс-культурного феномена такого рода в рамки их предпочтений не впишется.

— Нельзя ли попроще, Мак? — заметил Адам. — Вы ведь не лектор, а мы не ваши студенты.

Мак нахмурилась, но промолчала, — как оказалось, кстати, поскольку Лукас еще не высказался до конца.

— Я как раз и хочу разоблачить Лорен Грабл-Монро, — продолжил он, — и показать, что она поступила безответственно.

— Это еще почему? — заинтересовался Адам.

— Ее книга может принести горе множеству людей, — подумав, ответил Лукас. — Тысячи женщин начнут искать себе миллионеров, следуя инструкциям, — и останутся ни с чем.

Адам лениво кивнул.

— Подумать только, сколько будет разочарований! — горячо продолжал Лукас. Адам взглянул на часы.

— Сколько разбитых сердец!

Адам внимательнейшим образом разглядывал свои ногти.

— Да выслушай же меня, наконец!

Адам закинул ногу на ногу.

— С удовольствием. Только давай поговорим о чем-нибудь другом. Я по горло сыт этой книгой!

Лукас уставился в свой бокал, задумчиво водя пальцем по ободку.

— Адам, — заговорил он наконец, — я очень хочу сделать этот материал.

— Да? С чего бы это?

— У меня на то свои причины.

— Не хочешь поделиться?

Лукас взглянул ему в глаза:

— Не хочу.

Адам не стал настаивать. И не потому, что ему не хотелось знать, что взбрело в забубенную головушку «молодого пера» (очень даже хотелось!) — нет, дело в том, что в его собственной голове в этот миг блеснула идея. Блестящая, но совершенно безумная. Безумная — но блестящая. Он не успел ее остановить: идея пустила корни, а в следующий миг уже расцвела пышным цветом.

Вот что нужно для журнала! — думал он. Читатели от счастья умрут. Все на месте: и сексизм, и снобизм… Правда, бульварности хватает — но у «желтизны» есть свои плюсы. В конце концов, самый упертый женоненавистник и сноб — тоже человек!

— Отлично, — заговорил он торопливо, боясь передумать. — Согласен. Пусть мисс Грабл-Монро станет темой номера. Но, — предостерегающе поднял он палец, — на моих условиях.

— Адам, так нечестно! — взвыл молодой журналист.

— Мой журнал — мои правила.

Лукас смотрел на него так, словно вот-вот заплачет.

— Не переживай, — утешил его Адам. — Тебе понравится. Ибо тебе, дорогой мой санитар леса, предстоит отправиться на охоту.

— Звучит отвратительно, — упрямо проворчал Лукас. — Ты же знаешь, как я отношусь к убийству беззащитных зверюшек!

— Знаю, — спокойно ответил Адам. — На зверюшек тебе плевать. И охотиться ты будешь не на зверей, а на женщин.

— Если так — можешь на меня рассчитывать! — просиял Лукас.

— Вот и молодец. Посмотрим, что у тебя выйдет.

Лукас презрительно фыркнул:

— А когда у меня что-то не выходило?

— Верно. Поэтому я и выбрал тебя. Задание сложное, никто, кроме тебя, не справится.

— Что за задание? Выкладывай скорее, я весь дрожу от нетерпения!

На сей раз пришел черед Адама расплываться в улыбке:

— Лукас, раз уж ты прочел книгу и она тебе понравилась, я хочу, чтобы ты взялся за дело и попробовал заарканить себе миллионершу.

— Опять прикалываешься! — разочарованно простонал Лукас.

— Я серьезен как никогда. Лорен Грабл-Монро обращается к женщинам, желающим заполучить богатого мужа. Почему бы ее советами не воспользоваться мужчине, желающему заполучить богатую жену?

Несколько секунд Лукас молча открывал и закрывал рот, словно рыба, выброшенная на песок.

— Ты… ты… — заговорил он наконец, — т-ты у психиатра давно проверялся? Не нужна мне никакая жена, ни богатая, ни бедная! Еще чего не хватало — жениться, а потом мучиться всю жизнь!

Адам оставался невозмутим.

— Жениться я тебе не предлагаю. Просто зааркань ее. Захомутай. Замани в свои сети. Очаруй, обворожи, заставь оплачивать твои милые прихоти. Словом, проделай все, что предлагает мисс Грабл-Монро. А потом поделишься впечатлениями, расскажешь, что у тебя из этого вышло.

— Ни за что! — с дрожью в голосе ответствовал Лукас.

— Настоящий журналист, — наставительно произнес Адам, — на все готов ради хорошего репортажа. А репортаж получится убойный. Молодой человек, симпатичный, неглупый, с большими планами на будущее — словом, точь-в-точь ты — читает книгу, принимает ее как руководство к действию и отправляется на поиски своей миллионерши. Подумай, сколько пикантных поворотов…

— Ни за что!

— Хорошо-хорошо, можешь обойтись без пикантностей. Просто сделай хороший репортаж. Увлекательный. С юмором. Но и с моралью.

— Куда уж увлекательнее! — с горечью отозвался Лукас. — О юморе и не говорю. А что до морали… Мораль будет, например, такая: «Как ошибался мой отец, когда уверял, что в богатую женщину влюбиться легче, чем в бедную!»

— Ты просто циник и не веришь в любовь, — нравоучительно заметил Адам.

— Странное замечание в устах сорокалетнего холостяка.

Адам хотел ответить: «Мне еще нет сорока!», но подавил искушение. Хотел попросить Лукаса заткнуться, но и с этим соблазном справился. Пусть говорит: из того, кто затыкается по первому требованию, не получится хороший журналист.

— Но все же мне хотелось бы заняться Лорен Грабл-Монро, — настаивал Лукас. — Давай так: я делаю для тебя этот идиотский репортаж, а в награду получаю возможность…

В следующий миг Адам в полной мере оценил правоту древней мудрости: «Язык мой — враг мой». Он открыл рот, желая ответить: «Трупом лягу, но не пущу эту стерву в свой журнал!» — однако, сам того не ожидая, ответил нечто совершенно иное:

— Нет, Лукас.

— Почему нет?

Адам с ужасом ощутил, как губы его сами собой изгибаются в хищной усмешке.

— Да потому, — ответил он, — что Лорен Грабл-Монро займусь я сам.

— А ты как думаешь, Дорси? Голубое или зеленое?

Дорси и рада была бы ответить матери, но мысли ее были далеко. Съежившись на краешке огромной кровати, застеленной розовым покрывалом, и закрыв лицо руками, она не чувствовала в себе сил даже поднять глаза на Карлотту Макгиннес. Ибо в ушах у нее до сих пор звучали эти слова:

«Лорен Грабл-Монро займусь я сам!»

Прошло три дня, но Дорси по-прежнему была в панике. Напрасно убеждала она себя все выходные, что слова Адама Дариена — пустая угроза. Что никакой, даже самый упорный журналист не сможет раскрыть истинное лицо Лорен Грабл-Монро. Что редактор и издатель найдут способ сохранить тайну — в конце концов, они обещали! И вообще все будет хорошо.

Но солнечный и ясный понедельник открыл горькую истину: уик-энд она потратила зря. Ибо все ее самоутешения были ложью. Ложью с первого до последнего слова.

До позднего вечера Адам и Лукас обсуждали, что сделают с мисс Грабл-Монро, когда она попадется им в лапы. В выражениях охотнички не стеснялись, не подозревая, что предполагаемая добыча слышит каждое их слово.

А фантазия у них была, надо сказать, на редкость живая и изобретательная.

К концу вечера эти двое успели раздеть Лорен догола, вымазать медом, привязать к столбу под палящим солнцем пустыни и повесить над головой плакат: «Стервятники, налетайте!»

• Предыдущая
• 7/61
• Следующая