Ее маленькая тайна - Полякова Татьяна Викторовна - Страница 14

• Предыдущая
• 14/16
• Следующая

– Встречались, – кивнула я, улыбаясь еще шире. – Больше двух лет назад.

Он внимательно смотрел на меня, молчал и даже хмурился. Где-то через пару минут сказал:

– Не может быть…

– Может, – хмыкнула я.

– Вы вроде бы уехали из города? А теперь вернулись?

– Да, начала скучать.

– Замуж вышли, супруг за границей, а вы к российским березам?

– Точно. Просто у меня какое-то стойкое неприятие заграницы, боюсь с тоски умереть, не годный я для эмиграции человек.

– Вы здорово изменились, – покачал он головой вроде бы с досадой. – Не узнать. Замужество на пользу пошло?

– Еще как. Ничто не красит женщину больше, чем настоящая любовь.

– Как же вы с такой любовью да врозь?

– Работа у мужчин всегда на первом месте, приходится проявлять понимание.

Мы внимательно смотрели друг на друга. Не знаю, что высмотрел он, а вот я – все, что хотела. И порадовалась. Боязнь, что с Орловым придется говорить долго, убеждать да уговаривать, разом исчезла. Заготовленная речь показалась смехотворной. Орлов был циником, причем убежденным, в законность верил, как я в обещания рекламы, а слово «справедливость» вызывало у него веселое фырканье. Бандитов он ненавидел зло и упорно по давней ментовской привычке и считал вполне искренне, что их следует вешать на фонарных столбах. Например, вдоль проспекта. Ночью взяли, утром повесили, а рядом их адвокатов, чтоб всякую сволочь не защищали. Висели бы они на фонарях на радость честным людям и для острастки всякой швали.

Таких дельных идей в его голове отыскалось много. Людей с убеждениями я всегда уважала, может, потому, что своих не имела. Помимо этих мыслей, его занимало еще кое-что, а именно карьера. Орлов перешагнул сорокалетний рубеж, звезд с неба не хватал, ментовская зарплата вгоняла в тоску, а постоянные нагоняи от начальства раздражали. Все чаще он с отчаянием думал, что большие чины не предвидятся, знакомств нужных нет, а талантами не блещет, значит, вскорости выйдет он на пенсию, унизительную в силу мизерности суммы, и пойдет куда-нибудь охранником или, того хуже, сторожем. И будет до конца жизни считать копейки, ходить под начальством да слушать упреки жены.

Как видно, мои пристальные взгляды его немного смутили, Орлов криво усмехнулся, устроился поудобнее в кресле и сказал:

– Что ж, я весь внимание…

– Не надеетесь ли вы услышать захватывающий рассказ? – в ответ усмехнулась я. – Я ведь просто хотела возобновить знакомство… справиться о здоровье вашем, ну и поблагодарить за то, что два года назад вы отнеслись ко мне с душевной теплотой.

– И только-то? – усомнился он, а я засмеялась.

– Нет, конечно. У меня есть предложение: давайте объединим усилия, будем бороться с преступностью и одновременно делать вашу карьеру. Выйдете на пенсию генералом. Как вам такая перспектива? Вдохновляет?

– Перспектива радужная, ничего не скажешь, – развеселился он. – Но генералов за просто так не дают.

– А вам не за просто так, вам дадут за доблесть в борьбе с организованной преступностью. Три-четыре удачных дельца каждый месяц, таких, например, как вчерашнее, – и на очередную звездочку можно рассчитывать. Или у вас тоже бардак и звездочки за доблесть не положено?

– Бог миловал, – вздохнул он, посверлил меня взглядом и спросил: – Вы это серьезно? Я не звездочки имею в виду, а вашу осведомленность.

– Вы сами могли убедиться в моей осведомленности, разве нет?

– Смог, Варвара…

– Можно без отчества, – перебила я. – Девушка я молодая, так что не обидите.

– Варя… надеюсь, вы отдаете себе отчет…

– Конечно, – опять перебила я. – Вы ж знаете, я ученая, по-глупому на рожон не полезу…

– Думаете в одиночку осилить бандитов?

– Почему в одиночку? – обиделась я. – А вы? А прокуратура? Нет, в одиночку я бы не стала…

– И как вы надеетесь получать сведения, ведь речь идет именно об этом, да?

– Это, извините, мое дело. Ваше – бандитов и жуликов арестовывать.

– Арестовать я всегда рад, если повод есть. Ну и засадить надолго тоже, было бы за что… Много у нас в городе всякой дряни развелось. Но…

– Евгений Петрович, – развела я руками. – Опять вы за свое? Я подставляться не собираюсь, а вы человек умный, придумаете, что своим рассказать… по непроверенным данным, и все такое. Может, я выражаюсь неправильно, извините. Знания у меня о вашей работе исключительно книжные, да вот беда: детективы не люблю, так что даже с этими знаниями туго. Но вчера на вашу работу смотреть было приятно, хоть и не дали полюбоваться вдоволь: прогнали. А жаль, очень впечатляло.

– Значит, вы еще и проверить решили, как мы сработаем? – покачал он головой.

– И вовсе не проверить. Любопытство одолело.

– Черта извинительная… – Орлов поразмышлял и вновь принялся меня увещевать, но уже больше для вида: – Вы стали женщиной редкой красоты и к чужим секретам доступ имеете, из этого я делаю вывод: есть у вас друг, который любит делиться с вами секретами. По опыту знаю, такие долго не живут. У преступников контрразведка отлажена будь здоров, вашего мальчика, каким бы хитрецом он ни был, в конце концов вычислят, а он и вас за собой потянет. Что дальше, вы сами хорошо знаете. Могу только добавить: второй раз вам вряд ли повезет. В том смысле, чтобы выжить.

– Странный вы человек, – обиделась я. – Женщина жаждет послужить правосудию, а вы ее отговариваете…

– Не отговариваю, а предостерегаю, – усмехнулся он. – Обязан, между прочим.

– Ну вот, а я в книжках читала, вы народ вербуете, чтобы на вас работали. Вроде бы даже деньги платите. А я из идейных побуждений…

– Хорошо, – хохотнул он. – А чего вы хотите от меня? Неужто одни идеи и никакого интереса?

– Есть интерес, каюсь. Обмен информацией. Кое-какие сведения о ваших подопечных, только то, что способно помочь в моей работе. Как видите, ничего особенного не прошу. Что ж, по рукам?

К этому моменту в голове Орлова бродило множество мыслей, суть их сводилась к следующему: «Девка вообразила себя Матой Хари, ну и черт с ней, пусть выпендривается. Мне от этого вреда никакого. О ней можно помалкивать, если узнает что путное – явная польза, а сгорит, что ж… я предупреждал».

– Соглашайтесь, – засмеялась я. – Не пожалеете. Опять же, вы ничем не рискуете, а генералом, может, и станете, чем черт не шутит, когда бог спит.

И мы ударили по рукам. Явился Док, принес коньяк, кое-какой закуски, и мы втроем усидели бутылочку, разговаривая мирно и с интересом, все больше о криминальной обстановке в городе. Она внушала печаль органам и тревогу гражданам.

Док выглядел задумчивым, но в разговоре участвовал и слушал внимательно.

Уже ближе к одиннадцати, договорившись, куда и как мне надлежит звонить, придумали разные хитрые словечки на всякий случай, наподобие пароля, и Орлов отправился домой. На мгновение у него мелькнула мысль: кто кого завербовал сегодня? Мысль эта мелькнула и исчезла, не приобретя опасного размаха, и я с облегчением вздохнула.

– Ты довольна? – спросил Док. Я мыла посуду, а он курил, стоя возле форточки.

– Я буду довольна, когда из нашей дружбы выйдет что-либо путное.

На следующий вечер мы опять отправились в казино и две недели ходили туда, как на работу. Казино были разные, и люди в них тоже, а вот мысли у этих людей совершенно неинтересные. Конечно, кое-что удалось выудить, но так, мелочевку. Беспокоить Орлова по пустякам не хотелось. Он тоже мне не звонил, и жизнь начала пугать откровенной скукой.

От этой самой скуки я стала звонить в милицию и сообщать о различных происшествиях: например, свинтили колесики у «Волги», оставленной хозяином возле подъезда по такому-то адресу, так найти их можно в гараже у гражданина такого-то, адрес также прилагался. Что характерно, в органах к моим звонкам относились не только недоверчиво, но вроде бы даже злились на подобную осведомленность. Ну свинтили колесики и свинтили, нечего тачку без присмотра бросать на всю ночь, для этого есть платные автостоянки, заявление от потерпевшего приняли, что еще надо? Я была настойчива и этим раздражала еще больше. Звонить из квартиры не рисковала, а из автомата было неудобно: мало их, и очереди большие.

• Предыдущая
• 14/16
• Следующая