Интим не предлагать - Полякова Татьяна Викторовна - Страница 13

• Предыдущая
• 13/13

– Чего тебе? – нахмурилась я.

– Девять и шесть – точняк, – заявил он, влезая на стул. Как я уже говорила, Васька коротышка, и ноги его до пола не доставали, когда он устроился на стуле.

– Чего? – не поняла я.

– Ну, номер этот. Я в кусты лазил, когда ты решила через балкон махнуть, оттуда наблюдать лучше. Но кот уже сидел там и одну циферку успел попортить, но девять и шесть – точняк, зуб даю, а чего между ними… – Васька развел руками и пригорюнился. – И что обидно, я ведь этот «Опель» тоже видел, вылетел из-за угла, я еще в сторону отскочил, нет бы на номер посмотреть, а я только матюгнулся вдогонку… знамо бы дело… Дарья, мы все в ментовку пойдем, пацаны так и решили…

– Зачем в ментовку? – испугалась я. – Чего опять натворили? Мало мне своих бед…

– Мы свидетельствовать пойдем, вот зачем. Чтоб они на тебя своих собак не вешали. Менты – народ подлый, запутают с протоколами и всякой там хреновиной…

– Марш отсюда! – рявкнула я и ткнула пальцем в сторону двери для убедительности. – Защитничек… Лучше б курить бросил, порадовал.

Чугунок стрелой вылетел в коридор, забыв закрыть дверь, затем вернулся на цыпочках и аккуратно прикрыл ее. Я же взяла карандаш, написала на листе бумаги цифры 9 и 6, оставив между ними пустое пространство, и на него уставилась. 9 и 6, а мне казалось 196; если Чугунок прав и он действительно видел две эти цифры, то между ними может быть любая из девяти. А почему тогда не единица? Номер «Опеля» 916? Еще часа полтора я размышляла над этим, а затем, отыскав в справочнике нужный телефон, позвонила Родионову. Он сам снял трубку.

– Слушаю.

– Александр Сергеевич, – запинаясь, начала я. – Это Дарья Агафонова. Кажется, я вспомнила номер «Опеля». Девятьсот шестнадцать. И номера точно наши, потому что в противном случае я что-нибудь бы подумала, а я не подумала, значит, ничего такого не было.

– Ясно, – обрадовался Родионов. – Спасибо, Дарья Сергеевна. Если еще что вспомните, сразу звоните.

Мне показалось, что он хихикнул, но утверждать это я бы не стала и все же, вешая трубку, чертыхнулась. Ничего не поделаешь, этот Родионов убежден в моей виновности. Что ж, придется самой о себе позаботиться, чтоб не оказаться в тюрьме.

Я решительно сняла телефонную трубку и набрала номер. Звонила я начальнику ГИБДД города, его сын, кстати сказать, четвертый год занимался в нашей школе и делал успехи. До Антипова я дозвонилась с третьей попытки и начала с места в карьер:

– Валерий Иванович, на нашу клумбу хулигански наехали. Ребятишки видели синий «Опель», вроде бы номер девятьсот шестнадцать или похожий… Может, кто из родителей, что детей встречают, постарались? Я их осенью заставлю все клумбы перекапывать…

– Узнаем, – заявил Валерий Иванович. – «Опель», значит? Синий… так и запишем. Перезвоню минут через пятнадцать.

Он позвонил через десять:

– Терентьев Виктор Кузьмич. Есть у нас такой?

– Сейчас по журналу проверю. Спасибо вам огромное. А адреса случайно нет, чтоб окончательно увериться?

– Есть и адрес, записывайте.

И я торопливо записала: проспект Космонавтов, дом тридцать шесть, квартира восемнадцать. Ну и что теперь? Сообщить об этом Родионову? Сообщу, он арестует несчастного Терентьева, а это вовсе не Синий пиджак. Нет, для начала мне надо на него взглянуть.

Я перевела взгляд на часы, нормальные люди в это время скорее всего работают, но на месте мне все равно не усидеть, к тому же Синий мало походил на нормального. Я взяла со стола бумажку с адресом и покинула школу.

Проспект Космонавтов находился в районе новостроек, и добиралась я туда троллейбусом ровно сорок минут. Вообще-то я предпочитаю ходить пешком, и эта поездка меня изрядно утомила, однако были в ней и свои положительные стороны. За сорок минут я успела успокоиться и даже выработать какое-то подобие плана. Еще минут пятнадцать я потратила на поиски тридцать шестого дома. Располагался он за большим сквером, и обнаружить его оказалось делом непростым, тридцать четвертый на виду, тридцать восьмой тоже, а вот тридцать шестой точно черти слопали. Редкие в это время прохожие качали головами и не могли объяснить, куда подевался тридцать шестой дом. Выручила моя врожденная гениальность, я обошла сквер и уперлась в девятиэтажку с цифрой тридцать шесть на фасаде. Труды мои были вознаграждены, потому что не успела я войти во двор, как тут же увидела «Опель» с номерным знаком 916. Сердце забилось чаще, и я даже немного постояла, боясь, что оно возьмет да и выпрыгнет, весьма некстати, если учесть, что я продвинулась в своих изысканиях и почти нашла Синего. Прогулявшись по двору, я направилась к первому подъезду и поднялась на четвертый этаж. План мой был исключительно прост: если в шестнадцатой квартире живет Синий пиджак, я звоню Родионову. Синий, безусловно, узнает меня и, очень возможно, начнет охоту (в фильмах, что я время от времени смотрела, именно так все и происходило), тем самым убийца быстро себя изобличит. А меня, само собой, будет охранять симпатичный Родионов или, на худой конец, участковый. Если же в шестнадцатой квартире живет вовсе не предполагаемый убийца, я побалую его сказочкой, которую придумала по дороге, и попытаюсь узнать, как его машина оказалась у Синего пиджака.

Собравшись с силами, я нажала кнопку звонка. Послышались торопливые шаги. Дверь открылась, а я выпучила глаза: передо мной стоял Тошка Сидорчук, которого я уже некоторое время прочила в чемпионы.

– Дарья Сергеевна, – расплылся он в улыбке, – проходите. Вот мамка-то обрадуется.

Мамка в самом деле обрадовалась, причем до такой степени, что забыла поинтересоваться, по какой надобности меня черт принес.

– Ой, Даша, – пропела она, появляясь из кухни. – Проходи. Я тебя сейчас таким пирогом угощу…

Надо пояснить, что во времена, когда я еще не была директором, Ольга работала у нас в школе аккомпаниатором, потом занялась бизнесом, говоря проще, стала торговать на рынке, и теперь виделись мы редко. Переезд на новую жилплощадь и появление некоего Терентьева Виктора Кузьмича в ее жизни было для меня неожиданностью.

– Хорошая квартира, – закинула я удочку, осматриваясь.

– Да… большая… правда, никак не привыкну, и район не очень. У нас дворик был тихий, а здесь… но сколько можно в «хрущевке» жить? Тошка растет, ему комната необходима. Да и Виктору Кузьмичу кабинет… Мы его и мою квартиры продали, добавили денег и эту купили, четырехкомнатную.

– Значит, ты замуж вышла? – сообразила я.

– Ага. – Ольга улыбнулась и скороговоркой выпалила: – Он хороший и Тошку любит, и вообще мы хорошо живем. Виктор Кузьмич – мужчина непьющий, конечно, постарше меня, но это, может, даже хорошо…

– А чем занимается Виктор Кузьмич?

– Он художник… – с легкой заминкой ответила Ольга, ловко накрывая на стол. – А сейчас у него своя мастерская, изготавливают двери, рамы, лестницы. Высокохудожественные изделия. Хочешь, фотографии принесу?

– Какие? – не поняла я.

– Ну… окна, двери… может, тебе что понравится?

– Мы сейчас ремонт не планируем, денег нет. Но если вдруг появятся…

Мы стали пить чай, а я прикидывать, как половчее узнать о Синем. Помог мне Тошка; уплетая пирог, он заявил с набитым ртом:

– Дарья Сергеевна, а у нас «Опель», новый. Папка его месяц назад купил.

– Это не он во дворе стоит, красивый такой?

– Он, – раздвинул рот до ушей Тошка. – Правда, здоровский?

– Мимо не пройдешь.

– Помешался на машинах, – шутливо нахмурилась Ольга. – Только иномарки на уме… А с «Опелем» этим одни нервы. Виктор Кузьмич – человек творческий, у него знаешь как: задумается и сам себя не помнит. Сегодня все утро ключи искал, так и поехал на работу троллейбусом, а я весь день у окна торчу, чтоб его, окаянного, не угнали.

Конец ознакомительного фрагмента. Полный текст доступен на www.litres.ru

• Предыдущая
• 13/13