Война колдунов. Штурм цитадели - Рудазов Александр - Страница 39

• Предыдущая
• 39/95
• Следующая

Их фузилерский полк идет в голове колонны, сразу за Четвертым Гусарским. Нет хуже, чем за кавалеристами топать – так и гляди, как бы в лошадиную какашку не вступить.

Солдаты шагают свободно, не в ногу, мундиры у всех расстегнуты. Иные вовсе сняли, несут на плече, вместе с фузеей. Жарища с утра смертная – июнь заканчивается, не шутка. Всякий нет-нет, да и глянет в небо с мольбой – дождичку бы, хоть чуточку!…

Хорошо хоть, скоро уже отдыхать. Войско возглавляет не кто-то там – сам батюшка Хобокен! Дед двоюродный, когда жив был, частенько приговаривал: «Железному Маршалу победа – супруга верная, а солдаты – сыновья родные».

Дед небось знал, про что говорит. Все-таки тридцать лет шинель проносил, в гренадерских войсках. В Ларию походом ходил, в Каридош, даже в Геремиаде побывал. Аккурат за год до армейской реформы в отставку вышел.

Вот бы старик порадовался, узнав, что внук тоже у Хобокена под началом служит…

При Железном Маршале походный порядок другой, не как у всех. Отдых – не ночью, а днем, когда солнце палит нещадно. А вечером, когда жара спадет, идти дальше – по прохладе, со всей приятностью.

Эх, поскорей бы уже на привал – пить охота, мочи нет…

– Что, молодой, жажда глотку дерет? – прищурился капрал Ростопчан.

– Дерет, дяденька, – виновато кивнул Тантален.

– А нечего было к фляге каждый шаг прикладываться, – наставительно сказал старик. – Водицу на походе понапрасну не расходуй, терпи до последнего. Много выпьешь – только еще хуже будет.

– Да как же терпеть-то, дяденька, если во рту сушь такая?! – взмолился Тантален. – Точно Единый в нем пустыню сотворил!

– Только Единому и дела – тебе, дураку, пустыни в роту творить, – хмыкнул Ростопчан. – Учись, молодой, пока дядька Цветро жив. Отхлебнул глоток – не глотай разом, а подержи в роту-то, пополощи, чтоб нёбо смочить. Тебе ведь по правде не пить охота, а просто слюни все от жары пересохли. Хлебца горбушку пожуй, сухарик – чтоб в роту пусто не было.

Тантален слушал, вздыхал и все глядел по сторонам – нет ли ручья или хоть прудика? Фузея тоже вот плечо натерла – вроде и не слишком тяжела, а рука уже занемела…

– Да ты не перекладывай зря фузею с плечо на плечо, – покачал головой капрал. – Не полегчает, не колгочи без толку. Приноровиться надо – тогда и тяжело не будет. Тут, братец, в привычке все дело…

– Шибко жарко, дяденька… – утер взмокшие волосы Тантален.

– Знаю, что жарко, знаю, – кивнул Ростопчан, доставая из кармана смятую бумажку. – Ну, еще разок повторить, что ли…

Со всего капральства потянулись солдаты. Эти бумажки в армии уже запомнили – такие выдали всем унтер-офицерам. Своего рода миниатюрный «разговорник» – несколько серых фраз с переводом на рокушский. До начала следующего сражения строго велено каждому рядовому выучить назубок.

Все равно на переходе делать нечего – мозги аж плавятся на солнцепеке.

– Це-ра-ка аш… аш… ашьтьях си, – по слогам прочел капрал. – Церака ашьтьях си. По-нашему, значит, «штык в землю»! Ну-ка, молодой, повтори!

– Еще раз прочти, дяденька?… – попросил Тантален, заглядывая в бумажку.

Читать-писать он не умеет. Вечно пьяненький деревенский жрец с грехом пополам учил крестьянских детей грамоте, но Тантален всегда предпочитал бегать в лес или на речку.

– Церака ашьтьях си, – терпеливо прочел еще раз Ростопчан. – Повтори.

– Срака – аж укуси! – повторил Тантален.

Солдаты весело загоготали. Седоусый капрал цыкнул зубом, тоже с трудом сдерживая усмешку.

– А что там еще, дяденька? – спросил покрасневший Тантален.

– «Цурукту» – значит, сдавайся, – вернулся к началу списка Ростопчан. – «Шу марехци танкай?» – «где твой командир?», «ху сшири тераца си» – «руки за голову», значит…

– Эх, ну и корявый ж язык!… – покрутил головой дюжий фузилер.

– У болотников и то поглаже…

– Да болотники по-нашему, по-рокушски говорят, токма корявенько…

– Да зачем мне вабще енту бредень учить?… – шмыгнул носом щербатый солдат. – Я с серой крысой не языком, а штыком балакать буду! Небось поймет!

– Нишкни, козявка! – прикрикнул капрал. – Маршал-батюшка наказал учить – значит, будешь учить, никуды не денешься!

Вдоль дороги потянулась живая изгородь. Армия подошла к месту сегодняшней стоянки – к городу Политай. Из-за ярко-зеленой растительности на идущих и едущих солдат смотрят тысячи глаз – похоже, встречать рокушцев собрались все, кто только может передвигаться.

Ларийцы пялятся на явившееся войско с раззявленными ртами. Паладины в серебристых доспехах, гренадеры-эйнхерии с синеватой кожей, размеренно вышагивающие дэвкаци с огромными молотами, громадные треноги Стальных Солдат. Медленно плывущий в небесах коцебу вызывает пораженные возгласы.

Отовсюду летят букеты цветов. Девушки подбегают к офицерам и рядовым, надевая им венки, протягивая съестное и бутылки вина. Многие норовят чмокнуть какого-нибудь солдатика в щеку, а то и в губы. Усатые вояки смущенно ухмыляются, распихивая по ранцам подарки и принимая поцелуи.

Вот паладины не смущаются. На родном Каабаре они привыкли к радушным встречам. Серебряные Рыцари кивают ларийцам, осеняют их символом иштарианства – перечеркнутым кругом. Благородная осанка и одухотворенные лица необычных латников сразу привлекли внимание – самые предприимчивые красотки кое-где уже пошли на приступ.

Королевскую карету облепили со всех сторон. Черные Драгуны ругаются, щедро раздают затрещины и зуботычины, распихивают зевак, но те лезут и лезут, выкрикивая верноподданнические возгласы. Каждый старается крикнуть как можно громче, приветствуя рокушского короля.

– Да здравствует король Обелезнэ!… – несется отовсюду. – Да здравствует освободитель Ларии!…

Серые ведь полностью вырезали местную королевскую семью. О том, что одна принцесса уцелела, почти никто и не знает. Естественно, многие полагают, что после победы на трон воссядет либо кто-нибудь из рокушских принцев, либо сам король Обелезнэ Первый, объединив страны в одну.

Нельзя сказать, что это сильно всех радует… но ведь лучше уж так, чем под владычеством серых.

Бокаверде Хобокена тоже облепили – но уже не просто зеваки. Маршала-эйнхерия встречают старые сослуживцы и даже противники. Те, кто знал его по прошлым кампаниям, воевал вместе с ним и против него. Престарелые солдаты, офицеры, даже какой-то генерал, увешанный орденами. В глазах ветеранов стоят слезы – спустя двадцать лет они вновь встретились с величайшим полководцем в истории этого мира.

– Рокушцы идут!!! – вопят мальчишки, размахивая шапками. – Железный Маршал идет на серых!!!

– Эх, ну и народ же, ну и народ… – сердито бормочет капрал Ростопчан. – Назойливы, точно мухи… Батюшка маршал устал верно, ему отдохнуть надо, так нет – словно в тиски живые поймали…

– Да на кой ему отдыхать-то, дяденька? – удивился Тантален. – Он же все равно мертвый, поди?…

– Нишкни, неразумный! – прикрикнул капрал. – Наш маршал всегда живой! Его и могила не удержала – вот он каков! Самому Демону рог вырвал!

Тантален почесал в затылке. Он слыхал, что маршала Хобокена и дивизию «Мертвая Голова» вынул из гроба новый королевский министр – великий и ужасный колдун, спустившийся с Луны на летучем острове. Этого колдуна в армии не на шутку боятся – хоть и свой, хоть и союзник, а только очень уж грозен.

Колдун – он и есть колдун, от него добра не жди.

Но Тантален слыхал и совсем другую версию. Слыхал, что маршал Хобокен и дивизия «Мертвая Голова» на том свете сражались с полчищами самого Демона. Тяжелая битва шла двадцать долгих лет, но в конце концов Железный Маршал, разумеется, одержал победу, вырвал Демону рог и вывел своих гренадер обратно в мир живых.

По войску эта легенда ходит во множестве вариаций. В ее истинности никто не сомневается – уж если кому и под силу разбить полчища Демона, так только Железному Маршалу.

Легионы серых после такой победы – пустяк, прогулка по орехи.

– Эй, молодой, об чем задумался? – пихнул Танталена капральский локоть. – Разувай ноги – отдыхать будем.

• Предыдущая
• 39/95
• Следующая