Будущего.net - Шалыгин Вячеслав Владимирович - Страница 35
- Предыдущая
- 35/90
- Следующая
По обширной площади перед театром мечутся люди. Они хотят укрыться в подземных переходах и на станции метро, но в панике устраивают перед входами в подземелье немыслимую давку. Отчаянные крики, вой сирен и клаксоны. Десятка четыре горожан взобрались на купол театра. Один из них размахивает трехцветным флагом, остальные некоторое время что-то скандируют, а затем по одному спускаются к краю и прыгают вниз, на серое каменное крыльцо. Однако никто на это зрелище не обращает внимания, жути хватает и без того. Наземные экипажи сбиваются в металлическое стадо и то и дело врезаются в толпу. Одна машина неожиданно вспыхивает, выбросив сначала столб пламени, а затем облако черного дыма. Давка у входа в метро усиливается…
А затем… а затем все это столпотворение накрывает волна ослепительного, невыносимо яркого света…
…Свет меркнет. Перед глазами Волка возникает сумеречный каменистый берег. Он простирается вправо и влево на многие километры, но по ширине – всего на один рывок. Один отчаянный рывок сквозь плотный огонь береговой оборонительной системы. Сквозь огонь тысяч автоматов, пулеметов и орудий, под леденящие душу завывания минометного обстрела и разрывы гранат. Рывок прямо на доты, колючую проволоку и глубокие, заполненные ядовитой смесью рвы.
На штурм только одна попытка. Сейчас или никогда. Или остров будет взят морским десантом, или его придется превратить в радиоактивное пепелище. Но в последнем случае победа станет равной поражению. На Земле и так почти не осталось пригодных для жизни мест. Если уничтожать каждое пристанище бунтарей ядерными зарядами, «чисто белые пятна» – как горько шутят бойцы – исчезнут окончательно. Ради сохранения таких вот островов люди готовы пожертвовать жизнью, а значит, только классический десантный штурм.
Отмашка связисту… Ракетные подлодки всплывают с перископной глубины и дают дружный залп. Боеголовки стартующих в первый и последний рейс толстых серебристых стрел начинены новейшей пластиковой взрывчаткой. Почти вся ядерная начинка хранится на главной военно-морской базе в Буэнос-Айресе. Почти, потому что подлодка «Индевор» – флагман армады Кука несет на борту комплект из четырех ядерных ракет. Сейчас это единственный корабль, оставшийся в двадцати метрах под водой и не участвующий в штурме. Воздух наполняется грохотом ракетных двигателей. Его раскаты оглушают, бьют звуковыми молотами по камням и убегают в глубь побережья. Ракеты уходят в небо, чтобы упасть в заданных точках и разнести военные объекты островитян в клочья.
Еще один сигнал, и по линиям береговых укреплений начинают работать ракетные установки и орудия надводных кораблей. После решающей битвы с бразильцами их осталось мало, но, чтобы пробить в линиях мадагаскарской обороны брешь для десанта, достаточно. А дальше будет прорыв и молниеносный марш к Новой Москве – второй столице острова бунтовщиков. И поведет воинов к сердцу Мадагаскара сам легендарный Джеймс Кук…
…Взгляд назад, в море. Где же корабли? И почему снова день? И берег уже не каменистый, а ровный, песчаный. Рядом кто-то любимый, почти родной, но рассмотреть его не удается. Все внимание приковано к морю. Там по спокойной лазурной глади медленно идет странная сцепка. Впереди скользит небольшой кораблик-лоцман, а за ним неторопливо, узлов десять, движется гигантская баржа-катамаран, внутри которой на понтонах покоится здоровенная ржавая подлодка… Почему вдруг стало неуютно и прохладно? Что это за странное чувство? Эта лодка… такая знакомая и в то же время чужая…
И снова дневной свет становится невыносимо ярким…
…Свет фонаря ударил по глазам безжалостно и хлестко. Волк прикрылся ладонью.
– Убери!
– Видел будущее? – Ник усмехнулся и отвел луч в сторону.
– Будущее?
– Говорят, многие из тех, кто впервые проходит под черной лампой, видят фрагменты будущего.
– Не знаю. – Володя пожал плечами. – Я видел, как Джеймс Кук штурмует Мадагаскар. Так что скорее я видел прошлое.
– Ну да. – Студент опять загадочно хмыкнул. – Все в мире взаимосвязано. Все замкнуто в великий жизненный круг. То, что для одних прошлое, для других будущее, и наоборот.
– Ты напрасно злоупотребляешь путешествиями по экстази-порталам…
– Не веришь? Твое право. Придет время, сам все поймешь.
– Опять грузишь человека своими теориями? – Ефимыч вышел из тени на пару метров правее. – Пошли, пошли, некогда сейчас. Твои коллеги на пятки наступают, нутром чую.
– Никого же не видно, – удивился Волк. – Почему ты так решил?
– Долго объяснять…
Вот тут Ефимыч ошибался. Долго объяснять не пришлось. Слева от Ника что-то сверкнуло, и из стены вывалился кусок штукатурки. Бородач тут же ответил беглым огнем. Дополнительных приказов не потребовалось. В руке Волка сам собой оказался пистолет. Но, в отличие от Ефимыча, выстрелить лейтенант не смог. Там, в темноте, могли быть его товарищи. Пусть они думали, что Волк предатель, но сам-то он так не считал.
– Дай сюда! – Ник выхватил у Володи оружие и несколько раз выстрелил в черную завесу.
– Колька, уводи лейтенанта! – Бородатый страж саркофага одной рукой оттолкнул к стене сразу обоих спутников. – Сейчас! – Ник бросил Володе фонарь. – Беги по прямой! Встретишь упырей, не останавливайся. Беги!
Сам он не спешил выполнять приказ дяди. Встав на колено, студент еще пару раз выстрелил в темноту тоннеля. Волк попятился, а когда из мрака, словно стая сверкающих стрижей, полетели лазерные импульсы, он развернулся и побежал.
Он успел сделать всего десяток шагов, когда позади кто-то вскрикнул. За грохотом пороховых выстрелов разобрать, чей это был голос, лейтенант не сумел. Выяснилось это еще через минуту, когда пальба прекратилась и Волка догнал Ефимыч.
– Суки легавые! – Бородач нервно сунул Володе горячий пистолет. – Ты не в счет. Патронов пять осталось.
– А Ник?
– Полчерепа снесли, – хрипло ответил Ефимыч. – Наверное, из «МК-110» шмальнули. Нету больше племяша…
– Прости…
– Да ты-то тут при чем?!
Тоннель изогнулся вправо, и на некоторое время беглецы исчезли с линии огня. Бородач немного сбавил темп и схватил Волка за плечо.
– Приготовься. Сейчас налево повернем, прибавить ходу потребуется. Там зеленоватое свечение покажется, а вдоль стен всякие полупрозрачные пятна будут бродить, на привидений похожие. Так вот, ты на них внимания не обращай. Даже если приставать начнут. Просто беги что есть сил.
– А если остановлюсь?
– Дозу радиации хапнешь, рентген сто пятьдесят. Тебе это надо?
– И долго бежать?
– Всего-то метров двести. А там новый поворот, направо, почти под прямым углом, потом еще стометровка, и мы под Зубаревкой.
Пройти «всего-то» двести метров оказалось не так просто. В кратком инструктаже Ефимыч не изложил и половины правды о коварной сущности странного тоннеля. Свечение вдоль стен и зеленоватые вытянутые пятна, которые дергались и вихлялись будто сдуревшие призраки, оказались настолько впечатляющим зрелищем, что Волк сбавил темп и, запнувшись, растянулся в полный рост. Ничего не отбил, но заработал ссадину на ладони и синяк на колене. А еще, поднявшись, обнаружил, что брюки и рубашка на животе испачканы какой-то флюоресцирующей пылью. Володя начал быстро отряхиваться, но тут ему в спину врезался Ефимыч, взмокший и пыхтящий, как доисторический паровоз. Картину дополнял фонарь, который он держал над головой.
– Ты какого хрена встал?! Твою мать! Бегом!
– Я сейчас… – Володя наклонился, чтобы отряхнуть пыль с колен, но обнаружил, что она не стряхивается, а переползает на другие участки одежды и на кисти рук. Переползает словно живая или намагниченная.
– Да шевелись ты! – Бородач толкнул Волка вперед. – Сейчас решетка опустится!
Володя оставил бессмысленные попытки стряхнуть светящуюся пыль и припустил следом за проводником. Шаги, до сих пор неслышные, вдруг стали гулко отражаться от стен, а громкое дыхание беглецов приобрело звонкий металлический отголосок, как будто его уловили скрытые в темноте микрофоны. О какой решетке толкует Ефимыч, стало понятно ближе к повороту. Танцующие вдоль стен размытые светящиеся пятна быстро заняли весь тоннельный просвет и начали плести что-то вроде сети или решетки. Пока их изделие не имело четкой структуры, но с каждой секундой ячейки сети становились все более мелкими, отчетливыми и яркими. Светящаяся зеленоватым огнем стена оплывала потеками невесомого флюоресцирующего вещества и едва заметно пульсировала.
- Предыдущая
- 35/90
- Следующая
