Черно-белое знамя Земли - Шалыгин Вячеслав Владимирович - Страница 24

• Предыдущая
• 24/91
• Следующая

– На связи, командир!

– Сможешь допросить беглеца? Что, черт возьми, за «волчонок» к нам прибился?

– Он в отключке.

– Плохо. Ходовая, что с активацией щита?

– Мощности пока не хватает. Нужна еще хотя бы минута!

– Командир... – попытался что-то сказать Уваров.

Густавсон жестом приказал ему замолчать, чтобы стал слышен продолжающийся отсчет управляющей программы станции.

«...Два один, два ноль, один девять...»

– Минуты у нас нет. Остается надеяться на удачу. Ходовая, каким бортом станция встретит метеоритное облако?

– Нашим, командир.

Густавсон решительно встал и кивком указал старпому на дверь.

– Всем покинуть корабль! Капитан Уваров, отвечаете за эвакуацию.

– Главный шлюз заблокирован станцией! – крикнул пилот.

– Черт! – негромко проронил командир и тут же продолжил в полную мощь тренированного голоса: – БЧ, всех роботов на прямую наводку! Десанту огонь из всех стволов! Выбить створки! Уваров, выводи экипаж! Я пойду замыкающим.

– Есть!..

...Сравнения были грубоватыми, но лейтенанту космодесанта Горохову было не до изящной словесности. Всего лишь двухсекундный залп разнокалиберной «космической картечи» превратил бронированный корабль в сито, а весь не успевший эвакуироваться экипаж – в мясо. Командир Густавсон погиб на месте, как и полагается настоящему капитану, вместе с кораблем. Выжили только те, кто в момент объявления эвакуации находился поблизости от главного шлюза: лейтенант Горохов, пятеро десантников из его группы и раненый беглец. Еще каким-то образом сумел выжить капитан-лейтенант Уваров. Он успел перейти с борта гибнущего корабля в шлюзовой коридор станции и задраил люк перехода за секунду до взрывной разгерметизации дока.

В момент взрыва спасшихся землян подбросило почти на метр вверх, и, рухнув с этой высоты, они крепко приложились к палубе. Почти в ту же секунду по трубе перехода разнесся вой сирены, замигали аварийные лампы и автоматически закрылись створки внутреннего люка. Получилось, что земляне заперты в шлюзовом переходе, и выбраться из него без посторонней помощи не смогут. В теории, конечно, без учета огневой мощи двух успевших выкатиться вместе с десантом «колобков» и оружия самих десантников.

Но спешить с опровержением теории смысла не было. Шлюзовой переход находился под силовой защитой станции, а значит, метеоритная атака выжившим землянам больше не угрожала. Теперь главная угроза таилась за внутренними створками, и, чтобы встретить ее во всеоружии, десанту требовалась пауза.

– Занять оборону! – Капитан Уваров встряхнул головой, пытаясь избавиться от легкого звона в ушах. – Роботы, трансформироваться, принять форму огневых позиций! Лейтенант Горохов, рассчитать личный состав по порядку!

– Нас семеро, господин капитан, плюс один штатский. Еще семеро на грунте. Вернее, уже стартовали, на подлете. Только, думаю, их к нам не пропустят. Если кто-нибудь узнает, что тут произошло, у правительства Дао возникнут серьезные проблемы.

– Это точно. – Уваров присел рядом с раненым. – По-русски понимаешь?

– Я... да... понимать мало... говорить мало.

– Рядовой Минь, – позвал Горохов. – Ко мне! Поговори с земляком.

– Что спросить, господин лейтенант?

– Почему его преследует местная полиция? И почему она даже не попыталась с нами объясниться?

Минь перевел вопросы, терпеливо выслушал прерывистые, сбивчивые объяснения раненого и перевел ответ:

– Его зовут Чжен Линфань. Он узнал какую-то большую тайну. Плохую тайну, опасную для Федерации. Что-то случится в ночь с двадцать четвертого на двадцать пятое. Он говорит о какой-то бомбе.

Ответ беглеца землян не устроил.

– Где эта бомба взорвется? – уточнил капитан Уваров. – На Земле? Где конкретно? И какой месяц он имеет в виду – этот или следующий?

– Отключился. – Минь развел руками. – Слабый очень. Крови много вытекло. Если добудем санитарную укладку, я смогу его взбодрить.

– Вон там поищи, налево по вспомогательному коридору. – Горохов кивком указал направление. – Там должна быть аварийная ниша-капсула с «НЗ».

«Внимание, персонал станции, аварийная ситуация в доке номер шесть. Системный сбой. Силовой щит отключен. Доступ в док закрыт до окончания метеоритной атаки. Медицинским бригадам приготовиться к оказанию экстренной помощи пострадавшим. Ремонтной группе приготовиться к выходу в космос для ликвидации внешних повреждений».

Управляющая программа станции повторила предупреждение на английском.

– Системный сбой! – Уваров сплюнул. – Вот уроды!

– Не в этом фишка, господин капитан. – Горохов что-то проверил, на секунду заглянув в виртуальность. – Так и есть. Нас списали подчистую, вот в чем проблема. Полиция Дао теперь ни за что не отпустит нас живыми. Официально мы все погибли во время метеоритной атаки.

– Это мы еще посмотрим! Как думаешь, Ваня, хватит у роботов энергии, чтобы выбить внутренний люк?

– Нет, Вася, не хватит. Зато у них получится удерживать проход как минимум час. Конечно, если китайцы не догадаются выставить против них такой же металлолом. У них есть, как думаешь?

– У них все есть, – поморщился старпом. – Кроме совести.

«Внимание, ожидается вторая волна метеоритной атаки. Готовность – двадцать секунд. Девятнадцать, восемнадцать, семнадцать...»

– Как говорится, развернитесь и немного наклонитесь, – невесело хмыкнул Горохов.

– Ты о чем? – обернулся капитан к десантнику.

– Вот взгляни. – Горохов открыл служебный доступ в Гипернет. – Так сказать, вид сбоку. Станция сняла силовую защиту с этого коридора. Мягко говоря, нам конец.

– Герметизация! – крикнул Уваров и захлопнул лицевой щиток скафандра. – Все к внутреннему шлюзу! Держать...

Что капитан хотел сказать дальше – неизвестно. Под потолком снова замигали оранжевые лампы, а в радиоэфире поднялся натуральный шторм из мощных помех. Старпом попытался продублировать приказ жестами, но сумел взмахнуть руками лишь один раз, да и то в тщетной попытке удержать равновесие. Залп из нескольких десятков метеоритов прошил переход насквозь, а заодно, в точности как это случилось чуть раньше на корабле, продырявил двоих из семерых спасшихся людей. Первым, кому не повезло, оказался именно капитан Уваров. Мизерный, не крупнее пули «небесный камень» пробил верхнюю часть шлюзового перехода, раскроил капитана от плеча до бедра и ушел в пол. Второй землянин погиб долей секунды позже, ему метеорит снес голову, попав чуть ниже затылка. В это самое мгновенье по всей длине перехода отключились гравинагнетатели, и оторванная голова поплыла в невесомости прямиком к Горохову. Долететь ей помешал еще один метеорит, разнесший фрагмент многострадального тела на мелкие кусочки и разнокалиберные, но идеально круглые кровавые шарики.

Горохов видел еще не такие кошмары, поэтому не оцепенел и не растерялся. Да он, если честно, и не успел бы запаниковать, даже если бы захотел. Вторая волна метеоритной атаки длилась всего около трех секунд. Несинхронный залп картечью из тысячи орудий, и все кончено. Тем не менее лейтенант за эти три секунды успел больше, чем остальные его товарищи. В первую очередь он успел спрятаться в боковом аварийном коридоре – бронированном «аппендиксе», пристроенном к шлюзовому как раз на случай отказа силовых щитов, – а еще он поднатужился (за секунду до наступления невесомости) и умудрился втащить туда обмякшее тело раненого беглеца. Поступил он так не потому, что старался спасти свидетеля, просто этот Чжен Линфань был к лейтенанту ближе других. Забросив раненого в бронированную капсулу, десантник развернулся с твердым намерением втащить в убежище еще хотя бы одного товарища, но тут сработала автоматика, и титановые створки отрезали спасательную капсулу от изрешеченного шлюзового перехода.

Горохов с досадой треснул кулаком в люк, отлетел к дальней стенке отсека и едва сумел погасить инерцию, уцепившись за поручень. Вряд ли кто-то из оставшихся за бортом «ковчега» ребят был еще жив, лейтенант это отлично понимал. Автономный комп «аварийки» выполнил свою программу безупречно и спас, кого сумел. Но человек не компьютер, ему свойственно надеяться, причем до последнего. Горохов не видел трупов, а значит, надеялся, что парни живы, и поэтому ему стало досадно. Впрочем, пять секунд спустя все сомнения исчезли, а досада уступила место более насущным мыслям и соответствующим моменту эмоциям.

• Предыдущая
• 24/91
• Следующая