Импорт правосудия - Шалыгин Вячеслав Владимирович - Страница 28

• Предыдущая
• 28/62
• Следующая

Планер самостоятельно сбросил скорость, и Эрик был вынужден прижать его к обочине. На дисплее компьютера загорелась надпись «конец маршрута». Сыщик согласно инструкции включил радиосвязь на «прием» и принялся ждать. Долгие минуты ожидания тянулись в полном молчании. Алексей и Михаил Моисеевич смотрели на улицу, стараясь придать лицам как можно более нейтральные выражения. Эрик незаметно для них пролистывал сообщения, пришедшие на его электронную записную книжку. Сидоров рапортовал, что не спит и ждет дальнейших указаний. Красавчик сигналил секретным кодом, что едет в город и просил ответить с указанием координат. Маячки двух полевых агентов работали в режиме опознания «свой – чужой», а это означало, что парни следят за Эриком, вполне профессионально оставаясь вне поля зрения…

Занятие сыщика прервал фоновый шум включившегося приемника. Эрик настроил видеосвязь и внимательно всмотрелся в темный экран. После нескольких секунд напряженного молчания из темноты послышался монотонный гул, в общем многоголосии которого отчетливо выделялись высокие нотки девичьего, а возможно детского, голоска. Высокий голос приблизился и стал отчетливо различим. Прошло еще несколько секунд, и Эрик смог разобрать слова.

– Теолог ничего не изменит, и я, право, не понимаю, почему Бездна решила провести этот авантюрный эксперимент с возвращением Судьи. Однако я смиренный исполнитель ее воли… Поезжайте прямо, вдоль водоема, потом остановитесь перед воротами и подайте сигнал…

Связь оборвалась, и Эрик, слегка насторожившись, оттого что инструкции были такими краткими, вывел планер на дорогу. Беспокойство понемногу нарастало, и, когда впереди показались упомянутые детским голоском ворота, сыщик все понял. За железными створками скрывалось не только то самое место, откуда поступали указания всем одержимым в этом регионе, но и наиболее прямой путь к разгадке тайны многовекового противостояния Бездны и Черного Братства. В том, что такая тайна существует, Эрик уже не сомневался. Еще он ничуть не сомневался в том, что стоит ему войти в ворота и приобщиться к этой тайне, как его жизнь стремительно обесценится. Причем не только для и без того решительных монахов, но и для одержимых, которые пока считали его одним из своих…

Апостол сомневался в справедливости решения Бездны, а это говорило о высокой степени самостоятельности тайного руководителя одержимых…

Сыщик задумался. Получалось, что Апостол вполне мог быть таким же нестандартным представителем человеческого рода, как и Эрик? Открытие не стало для сыщика неожиданностью. Подобную версию он продумывал с самого начала. Последствием такого развития событий могло стать разоблачение Эрика. Для этого Апостолу не придется особо утруждаться. С другой стороны, сыщику не давали покоя слова Федора о множественности талантов Апостола, а следовательно – его возможная, мягко говоря, неоднозначность… Конечно, все эти размышления почти утратили свою актуальность, ведь планер стоял перед воротами, и до момента истины оставались считанные секунды. Однако Эрик предпочитал иметь в голове полную ясность, до того как ее внесет кто-то со стороны. Тем более что от того, насколько точно он предугадал ход событий, зависел исход всей истории в целом…

Створки ворот медленно разъехались в стороны, и в лобовое стекло планера плеснула волна полутораметровой пелены черного тумана. Он эффектно стелился от ворот до самого подъезда дома, скрытого в глубине огороженной территории. Эрик про себя оценил выдумку на «троечку» и потому скептически скривился. Возможно, для существ из-под Океана Вечной Боли это могло служить неким символом, но для нормального человека такая дымовая завеса имела мало смысла. Сыщик на всякий случай сбросил и без того минимальную скорость. Если настоящему одержимому следовало отреагировать на туман именно так, то Эрик получал «очко» в свою пользу, а если нет, то он мог списать все на демонстрацию важности дела, которое привело его к самому Апостолу. Что в целом приносило ему такое же верное «очко».

Планер остановился вплотную к широкому крыльцу мрачного двухэтажного дома. Серые стены и лишенная гармонии архитектура не устрашали, а скорее разочаровывали. Особняк ничуть не походил на киношные замки вампиров или другой нечисти. Больше всего он напоминал стандартную контору захудалого строительно-монтажного управления прежних времен, коим в те далекие времена, собственно, и являлся. Обитая рейкой, затертая дверь конторы со скрипом открылась, и перед глазами пассажиров умного планера появился невысокий, но еще крепкий старичок самого благообразного вида. Он подслеповато прищурился и, разглядев выбравшихся на крыльцо людей, махнул рукой, приглашая пройти внутрь здания.

Эрик деловито проверил оковы пленников и подтолкнул их вперед. Сразу за дверью начиналась довольно крутая лестница, по которой пожилой привратник проводил посетителей на второй этаж, в просторный холл. Внутреннее убранство дома практически полностью соответствовало его внешнему виду. На покрашенных блеклой голубой краской стенах висели ржавеющие огнетушители и пара плакатов на тему обязанностей гражданина по своевременной постановке на воинский учет, а также о сроках замены фотокарточек в паспорте. На почти пустом фанерном стенде с заголовком «Наши передовики» одиноко болтался листок с колонкой выцветших фамилий. Старичок остановился у входа и по-прежнему молча указал на дверь в дальней стене слева. Гости пересекли гулкий холл и вошли в следующее помещение. Здесь обстановка была не менее спартанской, но ее скрашивало наличие стола и нескольких дешевых стульев. За столом вполне по-хозяйски восседал уже знакомый Эрику полковник, а у стены верхом на скрипучем стуле расположился еще один мужчина. Что-то в его внешности показалось Эрику знакомым, но что, он вспомнить не смог. Скованные пленники остановились на середине комнаты и уставились в грязноватый пол.

– Возмутители спокойствия? – с иронией спросил полковник и перевел взгляд на Эрика. – Где Федор?

– Мы хотели помочь Ирине и наткнулись на засаду. Федора пришлось оставить… – как можно более естественно ответил сыщик. – Кроме монахов, в игру вступила милиция.

– С твоей подачи, – принимая спортивную терминологию, заметил полковник.

– Меня нельзя винить за то, что я делал раньше, – нагло заявил Эрик и уставился полковнику в глаза.

Тот спокойно выдержал взгляд и ответил:

– А тебя, разведчик, никто и не винит. Если в этой комнате и есть кто-то в чем-то виновный, так это наш уважаемый специалист по истории религий…

Михаил Моисеевич поднял усталый взгляд и кивнул:

– Я с вами согласен, только убежден в поправимости случившегося…

– В поправимости! – полковник рассмеялся. – Ну и выражения у вас, профессор! Что ж, выкладывайте, раз убеждены. Что нам следует делать?

– Это я могу сказать только Апостолу, – неожиданно заупрямился историк.

– Пожалуйста, – невозмутимо ответил полковник и нажал под столом на какую-то кнопку. В стене за его спиной вдруг образовалось мутное, неправильной формы окно, за которым прорисовалась тень сидящего человека. – Апостол вас слушает, профессор.

– Говорите, – не искаженный радиоволнами голос Апостола теперь казался однозначно девичьим, а не детским.

Эрик, сомневаясь, так же как и остальные, в том, что у историка есть определенный план действий, насторожился.

Что хотел предложить историк, так и осталось загадкой. Внезапно дверь в комнату рухнула, и в образовавшийся проход ворвалось несколько человек в масках. Судя по экипировке и отработанным выкрикам, это были не монахи. Эрик отошел в сторону, поскольку препятствовать группе захвата было бессмысленно. Полковник и человек, сидевший верхом на стуле, никакого сопротивления не оказали. Они послушно легли на пол и завели руки за спину. Мутное окно в стене исчезло, затянувшись, как ряской, слоем штукатурки. Пленных воины усадили в угол, а на Эрика один из них направил ствол автомата. Сыщик спокойно повернулся лицом к стене и оперся на нее руками. Когда следом за группой в комнату вошел их начальник, Эрик скользнул по его рыжей шевелюре недовольным взглядом и тихо, так, чтобы слышал только он, произнес:

• Предыдущая
• 28/62
• Следующая