Инстинкт гнева - Шалыгин Вячеслав Владимирович - Страница 17

• Предыдущая
• 17/81
• Следующая

Где искать свидетелей и как заводить разговор, Виктор наметил еще до приезда в нужный район. Кварталы высотных новостроек и домов переменной этажности для «среднего класса» он исключил сразу. Оставались дома советской постройки и непосредственно лесопарковая зона. Для установления контакта с аборигенами сыщик прикупил несколько бутылок «огненной воды» и блок дешевых сигарет.

Довольно долго взятки оставались невостребованными, но ближе к десяти утра дело все-таки сдвинулось с мертвой точки. У одного из гаражей, приспособленного под нелегальный пункт приема цветных металлов, Туманову встретился сутулый тип в засаленной кепке, который, услышав звон из сумки, тут же проникся к сыщику симпатией и поведал, что некто Ерема, он же Еремей, он же Странный, попал позапрошлой ночью в какую-то историю. Подробностей истории респондент не знал и где искать Еремея, не ведал. Виктор щедро налил ему полстакана, не скрывая сей факт от любопытных глаз окружающих, и мгновенно получил новую порцию информации от другого страждущего. Выяснилось, что Еремей обитает в лесу к западу от гаражей, «недалеко, если по тропинке, минут пять». А еще выяснилось, что в историю попал вовсе не он, а кто-то другой, но Ерема знал все подробности ночного происшествия.

Ни через пять, ни через десять минут прогулки по лесной тропе пристанище Странного Еремея не обнаружилось, зато нашлись новые свидетели. Применив все тот же метод булькающей дипломатии, от них Виктор узнал, что Странным аборигены зовут вовсе не Еремея, тут сыграли злую шутку тонкости дикции, хромающей у некоторых «месных» в связи с недостатком зубов. Ерему презрительно обзывали Сраным, а вот Странным величали другого человека, серьезного и уважаемого обществом за полное отсутствие интереса к спиртному и его суррогатам. Пристрастия к наркотикам или токсическим веществам за Странным тоже не водилось. Он вообще вел себя не так, как все: бродил по парку в одиночку и словно бы что-то искал. Что – никто не знал, да никого это и не интересовало. У Странного всегда можно было стрельнуть сигаретку (хотя сам он не курил), даже занять червонец, но не чаще одного раза в день. О последнем факте информаторы сообщали почему-то почти шепотом, как об особо важном. На вопрос «Что в этом такого?» отвечали по-разному, но смысл ответов сводился к одному: Странный ни на кого не смотрел, не обращался по имени, мог вообще пройти мимо, если не окликнуть, но должников сортировал безошибочно. До полуночи подходить к нему с повторными просьбами было бессмысленно. Зато в полночь он будто бы «перезагружался» и снова мог занять, пособить, выручить и так далее.

Тратить еще одну «пол-литру» на выяснение, где обитает этот загадочный фрукт, Туманов не стал. По описаниям Странный вроде бы подходил на нужного клиенту субъекта, но когда Виктор попросил собеседников описать Ерему, то получил практически такой же словесный портрет. То есть достоверность информации была на грани, и Туманов продолжил поиск Еремея, отбросив на время побочные версии.

Еще через час прогулки по тайным тропам лесопарка Виктору пришлось-таки достать третью бутылку, чтобы завести душевный разговор с новым знакомцем, пожилым, но проворным и запредельно грязным. Представляться старик-лесовик не спешил, и Туманов присвоил ему условный номер. По номеру истраченной на него бутылки: «Третий». Добавив к авансу пачку сигарет, Виктор узнал, что Еремея Третий не видел уже «пару ден», зато перед тем, как прилечь, заприметил картинку маслом: несколько парней уводили в сторону жилмассива Странного. По мнению Третьего, кто-то из местных решил поговорить со Странным насчет позавчерашней поножовщины в лесу. Почему с ним, а не с Еремеем, Третий был не в курсе. Вроде как Странный тоже был свидетелем, но точно ничего сказать нельзя. «Он же мутный». Почему насчет поножовщины? Говорят, в ней участвовал кто-то из местных жителей, возможно, даже один из компании этих самых парней, только неясно, в роли пострадавшего или виновного.

Подытожив полученные сведения, Туманов решил скорректировать планы и двинулся в указанном Третьим направлении. Возможно, у местной шпаны имелись свои счеты со Странным. Возможно, к «ночному делу» этот тип не имел никакого отношения, но даже с таким допуском «мутный» след выглядел вернее, чем затерявшийся в лесу след Еремея.

Закончились поиски неожиданно и вовсе не тем результатом, на который рассчитывал Виктор. В зеленой зоне недалеко от трамвайного кольца он наткнулся на топчущуюся за милицейским оцеплением толпу зевак. Причина сборища выяснилась быстро, зеваки обсуждали одну и ту же тему: гибель местного жителя под колесами трамвая. Некоторое время Туманов еще надеялся, что происшествие не связано с его расследованием, но, услышав несколько раз кличку Странный в прошедшем времени, сделал правильные выводы и отошел в сторонку, чтобы сообщить новость клиенту.

– Похоже, я нашел вашего спасителя, – Туманов невесело усмехнулся. – Только немного опоздал.

– Как это? – Островский говорил торопливо, будто спешил закончить разговор и вернуться к прерванному делу. – Объект улетел на Гавайи?

– Вроде того. Думаю, там, куда улетела его грешная душа, тоже неплохой климат. Его раскроил трамвай.

– Как это «раскроил»? – Клиент, похоже, все-таки переключился на новую волну.

– На две неравные части: тело и голову.

– Давно?

– Вот только что. Даже простынями еще не накрыли. Думаю, меня кто-то опередил. Буквально полчаса назад объекта видели в компании крепких парней спортивного вида, а теперь он мертв. Не ваши люди?

– Что вы такое говорите, зачем мне это? – Островский явно задумался. – Я же хотел его отблагодарить. Вот что, господин Туманов, я попрошу вас выяснить обстоятельства и, желательно, данные погибшего. Мы позаботимся о похоронах и о его семье. Передайте информацию моему адвокату и можете быть свободны, ваша работа закончена. Деньги мы перечислим сегодня же.

– Так просто? – удивился Туманов. – А если это убийство? Вам не хочется выяснить мотив?

– Подробности мне сообщат из других источников, господин Туманов.

– Вы думаете, «другие источники» станут заниматься расследованием гибели бомжа? Зачем им лишняя головная боль?

– В любом случае, ваша работа закончена, господин Туманов, всего хорошего.

Виктор сунул телефон в карман и покачал головой. Все это было более чем странно. И работа эта, и реакция клиента на происшествие, и само происшествие. Туманов обошел скопление любопытных и приблизился к одной из милицейских машин. Рядом с новенькой «Шкодой» стоял черный внедорожник «Порше», а чуть дальше два белых фургона: «Скорая» и гражданский «Мерседес-Виано» с затемненными стеклами. Виктор невольно придержал шаг. Рядом со «Шкодой» в компании милицейского полковника прогуливался не кто иной, как адвокат Мартов! Как он здесь очутился и почему именно сейчас, оставалось гадать. Туманов свернул с намеченного маршрута и остановился под прикрытием милицейского «уазика», перегородившего трамвайные пути. Услышать, о чем беседуют Мартов и полковник, ему не удалось, но сам факт столь «своевременного» появления адвоката на авансцене наводил на размышления. Ничего конкретного в голове пока не складывалось, но мысли пришли в движение, а оперативное чутье в полную боевую готовность. «Мутные» клиенты определенно играли какой-то секретный спектакль, в котором сыщику отводилась роль статиста. Сыграл свою мелкую роль в эпизоде – и свободен. А что это была за роль и почему без слов, даже без фразы «Кушать подано», статисту знать не положено.

– Опять эти «модные» тут крутятся, – проронил кто-то за спиной.

Виктор оглянулся. Метрах в пяти позади него остановились двое подростков. Смотрели оба на немецкий микроавтобус.

– Я же говорю, фээсбэшники. Как маньяк завелся, они и начали тут появляться. У них здоровый такой.

– Нет, главный у них другой, а здоровый командует группой захвата. Я сам видел, как он в парке искал чего-то, наверное, операцию готовил.

– Чего ты видел! Ничего ты не видел, трепло! Операцию! Они вообще из фургона не выходят, только катаются.

• Предыдущая
• 17/81
• Следующая