Инстинкт гнева - Шалыгин Вячеслав Владимирович - Страница 78

• Предыдущая
• 78/81
• Следующая

– Что ты говоришь?! – опустив руки, прошептала Женя. – Ты не понимаешь, что ты говоришь!

Она была белее мела, а в глазах у нее отражался натуральный ужас. Она встала и замерла, будто памятник.

– Все это бред. – Хамелеон снова принял боевую стойку и поднял оружие. – Плод твоей больной фантазии, Вечный!

Дело запахло коротким раундом восточных единоборств, в которых Хамелеон разбирался явно лучше, и сыщик был вынужден мысленно осадить себя.

«Действительно, что это меня понесло? Какой смысл разговаривать с этим отморозком на человеческом языке? Все равно не поймет, у него мозги не так устроены, чтобы понимать нормальные аргументы. Но и гранату взрывать на самом деле не хочется. Неправда это все насчет Жени. Она для меня не пустое место и не враг… хоть и враг. Ну и как отползти?»

Сыщик внушил себе, что все получится, настроился и продолжил максимально спокойно:

– Хватит скалить зубы, Хамелеон. Расслабься и брось оружие. Каким бы ты ни был выродком, предложение остается в силе. Гарантии тоже.

– Ты сам сказал – инстинкты для меня превыше всего! – Враг медленно двинулся навстречу сыщику. Было похоже, что он начинает прозревать. – Вечные будут вырезаны под ноль. Ты в том числе.

Туманову этот ответ, понятно, не понравился. Он бесшумно шагнул на рельс и приготовился бросить гранату, одновременно с прыжком в сторону Жени.

– Переговоры зашли в тупик? Жаль. Но у нас еще есть шанс договориться о перемирии на годик-другой. Может, поумнеем, найдем компромисс. Как ты смотришь на такой вариант?

– Никак. Я не верю бессмертным, сыщик. Вы люди без чести. Все ваши компромиссы и гарантии – пустой звук!

Будто подтверждая его слова, откуда-то сверху, похоже, с крыши склада стукнул одиночный выстрел, и пуля выбила фонтанчик мелкой щебенки буквально у ног врага. Снайпер бил явно наугад. Видел, куда смотрит Туманов, и на всякий случай «прощупал» это место. Теперь все решали секунды. Или Хамелеон успеет убить сыщика и вырваться из окружения, или врага ухлопают Вечные, открыв огонь «по площади», – пан или пропал.

Виктор выхватил из-за пояса пистолет и выстрелил. Хамелеон успел увернуться от пули и вдруг резко сменил тактику. Вместо того чтобы убивать сыщика, он бросился к Жене. Гадать – зачем, не оставалось времени. Туманов выстрелил несколько раз подряд, но не попал. Враг передвигался, совершая хаотичные на первый взгляд движения, словно пьяный матрос в сильную качку, только не падая и слишком быстро. Ни одна из пуль его даже не задела.

Виктор расстрелял весь магазин и отшвырнул оружие в сторону. Пришедший было на помощь снайпер почему-то тоже не стрелял. Хочешь не хочешь, оставалось применить гранату. Увернуться от осколков Хамелеон, пожалуй, не сможет.

Враг тоже отбросил разрядившийся пистолет и рванулся к девушке. Туманов был к Жене ближе и сумел его опередить, но вспомнить навыки рукопашного боя и оказать врагу достойное сопротивление он не успел. Хамелеон был слишком быстр. Виктор вдруг отчетливо понял, насколько был прав Джонатан, говоря, что достигнуть Оптимума и стать сильнее – не главное. Важнее обрести навыки. Второе место по рукопашному бою двадцать лет назад – это повод сделать многозначительное лицо на пьянке, не более того. «Где служил, не скажу, но кое-чему нас учили…» В бою с сильным, опытным и постоянно тренирующимся противником «лицо» не сделаешь. Остается только его не потерять.

Туманов бросил под ноги врагу гранату и сгреб Женю в охапку.

Теперь все решали три секунды. Ровно столько времени оставалось абсолютно на все. Чтобы вспомнить прошедшую жизнь, проклясть врага, совершить какой-нибудь поступок – спасти человека, например, – возможно, единственный стоящий поступок в жизни… на все три секунды. Туманов закрыл глаза и начал отсчет: две…

Граната не скатилась по железнодорожной насыпи, как рассчитывал Виктор. Ее неуловимо быстрым движением подхватил и отбросил внутрь колеи Хамелеон. Граната звякнула о рельс и упала в двух шагах от сыщика. Это было очень скверно. Если бы граната упала рядом после броска Туманова – полбеды, но теперь получалось, что ее бросил Хамелеон!

Одна…

Боковым зрением Туманов увидел отпрыгнувшую в сторону серую фигуру Хамелеона, а прямо перед собой – пронзительно синие, полные ужаса глаза Жени. Ужас был уместен. Сыщик поймал себя на мысли, что, скорее всего, выглядит точно так же.

Ноль…

Прогремел оглушительный взрыв, и в спину сыщику ударил стальной дождь осколков. Взрывная волна подхватила обнявшуюся парочку и зашвырнула метров на десять вдоль по линии. На прогнившие деревянные шпалы старой железнодорожной ветки Туманов рухнул ничком, обеими руками прижимая к себе Женю.

Боли почти не было. Не было вообще ничего. Мир просто свернулся в точку и исчез, на этот раз без вспышки и медленно гаснущих софитов. В опустевшем личном пространстве Туманова осталась только смерть: без спецэффектов, серая и скучная. Настоящая. Навсегда.

Это походило на пробуждение после тяжелого долгого сна. В нем было много образов и событий, но ничто из происходившего по ту сторону не запомнилось, а лица и слова персонажей сна остались размытыми пятнами и невнятными звуками. Единственное, что запомнил Туманов, было слово «Вечность». Все персонажи сна говорили о ней, как о некоем месте, спрятанном в хитросплетении миров и путей Вселенной, а не как об отвлеченном понятии, но более глубокий смысл сказанного ускользнул от Виктора. Осталось лишь слово: «Вечность». Туманов чувствовал, что ему следует разобраться с загадкой, но во сне сделать это он уже не успевал. Волна пробуждения несла его куда-то вперед и вверх, приближая к залитому солнечным светом золотистому берегу Жизни. Виктор не помогал ей, но и не сопротивлялся. В холодной пучине вечного сна было спокойнее, однако и у суетливого солнцепека побережья имелись свои преимущества. В первую очередь там ждали те, кто был Виктору дорог. Насколько важно быть рядом с ними, понимаешь лишь, когда уходишь бесконечно далеко, теперь Туманов знал это точно. И насколько щедр этот подарок судьбы – вернуться, тоже понимаешь, лишь попав туда, откуда нет возврата. Почти нет, как выяснилось.

Волна вынесла Виктора на горячий песок, схлынула и больше не возвращалась. Туманов поворочался, тяжело перевернулся на спину и уставился в пронзительно голубое небо с ослепительным золотым пятном в зените. Солнце старалось изо всех сил, и его усилия не пропали даром. Виктор почувствовал, как теплеют руки и ноги, как из груди исчезает могильный холод, а ледяная маска превращается в лицо живого человека. В первую очередь начали слушаться веки – Виктор моргнул – затем губы. Туманов облизнул губы пересохшим языком и попытался что-нибудь произнести. Получилось не сразу, но Виктор повторил попытку, и слово все-таки сорвалось с губ. Едва слышное, слабое, но отчетливое.

«Вечность…»

Почему именно это слово? Кто знает? Туманов не знал.

Голубое небо стремительно побелело, а солнце уползло к «горизонту» и стало относительно тусклым, в пределах возможностей стоваттной лампочки. Виктор еще раз моргнул и осознал, что видит над собой потолок просторной комнаты. Туманов перевел взгляд вправо. Лампочка-солнце в изящном плафоне светила со стены. Взгляд скользнул ниже и наткнулся на одного из персонажей сна. Рядом с Виктором сидел человек в белой одежде и с мутным пятном вместо лица. Неужели Хамелеон?! Туманов моргнул несколько раз подряд, и зрение наконец пришло в норму. Лицо странного человека обрело черты. Нет, не Хамелеон. Сыщик с облегчением выдохнул.

– Здравствуйте, бригадир, – прошептал Туманов еле слышно.

Бригадир Островский вздрогнул и подался вперед.

– Вы очнулись! – он улыбался и, похоже, искренне. – Отлично! Вот, попейте.

Виктор ухватил губами соломинку и сделал несколько глотков чуть солоноватой жидкости. На эту незамысловатую процедуру ушли почти все силы. Туманов закрыл глаза и ненадолго провалился в забытье, теперь без образов и звуков. Очнувшись, он снова приложился к соломинке и окончательно утолил жажду. На этот раз силы его не оставили. Виктор почувствовал себя достаточно бодрым.

• Предыдущая
• 78/81
• Следующая