Миссия Сокола - Шалыгин Вячеслав Владимирович - Страница 73

• Предыдущая
• 73/75
• Следующая

Эффект был налицо. От мистера Блэка не осталось даже ботинок, только оплавленное пятно на каменистой площадке.

Конечно, то, что Блэк сгорел без остатка, будто под броней из Н5А и вовсе не было человека, выглядело непонятным и невероятным, но главным был все же результат. В целом или частично – сейчас не имело значения, но проблема была решена.

Уничтожен ли вместе с подозрительно «растворимым» Блэком Прототип? Был ли мистер Блэк одновременно и мистером Главным? И как будут развиваться события дальше – сейчас сказать было трудно. Сейчас оставалось вернуться в пещеру и помочь тем, кто еще жив, убраться из каменной ловушки побыстрее и подальше. Пока шайку наемников почившего в небесном пламени мистера Блэка не возглавило новое начальство.

Цветные круги перед глазами растаяли, и Саша с трудом сел. Отвыкшие работать без помощи С4Н мышцы были вялыми, а синяки болезненными. Да и вообще Барков чувствовал себя неуютно, будто остался голым.

– Сделали гада? – прохрипел рядом Аслан.

Он тоже сел, прислонившись спиной к стволу поваленного дерева.

– Честно говоря, не знаю, кого мы сделали, – Саша растерянно оглянулся. – Будем надеяться, что Блэка. То есть Главного.

– А в чем сомнения?

– Я не вижу трупа.

– Значит, хорошая молния попалась, спалила без остатка.

– Не уверен, что так бывает, но теперь это неважно. Мы справились – вот что важно. Ты дрался, как настоящий герой, Аслан.

– Герой? – Аслан с трудом усмехнулся и покачал бритой головой. Капли дождя стекли по лицу, прокладывая едва заметные дорожки в маске из крови и грязи. – Нет, Искандер, я не герой. Героев вообще не бывает. Героизм – это всего лишь отчаянная храбрость и надежда. – Аслан закашлялся, утер с губ кровь и продолжил: – Отчаянная, потому что очень хочется жить, до отчаяния. А надеешься на то, что все получится, что повезет. Вот и весь секрет.

– Почему же одни становятся героями, а другие трусами?

– Просто одни хотят выжить, а другие умереть, – Аслан закашлялся снова.

– Кто хочет умереть? – Саша приподнялся и сел на дерево. – Не встречал таких.

– Не все признаются, а некоторые просто и не знают о своем желании, но таких много, поверь мне, – абрек дышал тяжело, но говорил не останавливаясь, будто опасаясь, что не успеет сказать что-то важное. – Бой – как раз тот случай, когда и выясняется, чего ты хочешь на самом деле.

– А, понимаю, это как у самураев – жить так, будто твое тело уже принадлежит вечности?

– Слишком красиво, – Аслан вновь закашлялся и сплюнул кровью. – Дышать тяжело… Нет, самураи – это другая песня. Вернее, мы другие. Только тот, кто хочет выжить, встает в полный рост с пулеметом в руках и крошит врага в мелкий салат. А трус сидит в укрытии и ждет смерти. Он думает, что хочет жить, но на самом деле это не так. Просто смерть в грязной и кровавой каше не подходит под его идеал. Он желает умереть красиво.

– А герою все равно, как выжить?

– Конечно.

– Тогда, может быть, ты помолчишь? Побережешь силы?

– Не тот случай, парень, – тяжело усмехнулся Аслан. – Дай мне выговориться.

– Ладно, почему же герой не бежит, а ломится на штыки?

– Лишь уничтожив врага, можно быть уверенным, что не получишь пулю в спину. А значит, пулемет в руки и в полный рост.

– Парадокс, ведь так больше шансов умереть.

– Шансов больше, если медлить, лежа в окопе и ожидая, когда враг подкрадется ползком. А когда встаешь, получаешь преимущество – сверху лучше видно. Остается только успеть жахнуть, пока враг не поднял голову.

– Поэтому ваши люди выходили даже из плотного окружения? Тогда, на твоей войне.

– Босиком по снегу и в полный рост? – Аслан опустил голову на грудь. – Да. Было. Мы не хотели умирать. Те, кто хотел, ползли. А остальные… шли: босиком, чтобы не скрипел снег, и в полный рост – так быстрее. Так что героизма нет, Искандер. Есть жизнь. Если ты ее любишь, всегда примешь… верное решение. И пусть любовники смерти считают его безумным… наплюй на них. Помни об этом.

– Я запомню.

– Это хорошо, – Аслан откинул голову назад и чуть сполз вниз, чтобы опереться затылком о ствол дерева. – Хорошо, что не утешаешь и не отворачиваешься. Я твой враг… всегда был твоим врагом, даже когда тебя еще не было на свете, но сейчас это неважно. Сейчас здесь только ты и я, и мы больше не враги. Потому, что ты живой, а я мертвый. Вот я и говорю тебе, что вижу, Искандер Барков. Ты ищешь смерти, но это не твой путь. Нутром ты это чуешь. Ты ее не найдешь, даже если убедишь себя, что должен умереть. Помнишь ту птицу? Это неспроста было, точно тебе говорю. Может, это даже был ангел. Твой ангел-хранитель. Так что… не сдавайся… никогда.

– Постараюсь, – Саша утер рукавом дождевые капли. – Не все зависит от меня, но…

– Нет, – Аслан медленно повернул голову и уставился на Баркова тяжелым взглядом. – Все зависит только от тебя. Поступай так, чтобы сохранить жизнь – и себе, и тем, кто тебе дорог, тогда все получится.

Бороев вдохнул, чтобы сказать что-то еще, но выдоха он так и не сделал. Саша несколько секунд сидел, глядя в его остекленевшие глаза, затем провел пальцами по векам Аслана и поднялся. Порыв ветра окатил его дождевой водой, как из ведра. Гроза бушевала, словно взбесившийся зверь. Саша накинул капюшон и побрел в направлении грота, но не тем путем, который привел его к логову мистера Блэка, а прямиком сквозь темный, шумно возмущающийся натиску стихии лес.

Встречи с солдатами или «дикими гусями» он больше не опасался. Потеряв генерала, армия Блэка-Главного наверняка «отошла на заранее подготовленные позиции», и до утра на подступах к пещерам никаких новых сражений не намечалось. Этот раунд вновь остался за «Соколом».

Финал уровня

Не будь вспышка молнии такой яркой, и не ударь она в землю так близко, Валуев не обратил бы внимания на очередной разряд. Гроза сыпала ими без остановки, как одноименный автомат; на все не насмотришься. Но большинство молний били, как и полагается, по верхушкам деревьев и скал, а эта почему-то шарахнула в склон неподалеку от командного пункта. Что ее притянуло, можно было только гадать, но сразу после удара прервалась связь с Блэком, и это был тревожный сигнал. Недолго думая, Борис вызвал из пещеры слегка контуженного в бою Николая, Балбеса и одного бойца-новобранца СБН, выстроил их колонной позади себя и осторожно двинулся в сторону КП.

Минут через десять разведгруппа Валуева выбралась на полянку, где стоял «трансформер» Блэка и были развернуты штабные палатки.

Сразу бросилось в глаза, что палаток стало меньше. На месте одной, центральной, тлело пепелище. Похоже, молния шарахнула именно в нее. Не факт, конечно, но в качестве предварительной версия годилась.

Наемники вошли на территорию КП и осмотрелись. За грохотом и свистом стихии услышать какие-либо звуки не представлялось возможным, а разглядеть силуэты и даже свет в пластиковых окошках двух оставшихся палаток мешала пелена дождя, но Борис все равно сделал вывод, что штабной лагерь холоден и пуст. А должен был кипеть, как полный чайник, раздавая радиоприказы рассыпавшимся по склону и увязшим в осаде катакомб подразделениям. Значит, что-то тут было не так, и следовало действовать по-прежнему осторожно. Валуев жестом приказал Балбесу и бойцу СБН зайти с флангов, а дяде Коле прикрыть тылы и пошел к пепелищу, оставшемуся от главной палатки. Не дойдя метров двадцать, он остановился и присел.

– Следы? – утирая с лица дождевые капли, рядом остановился Николай.

– А ты оглянись, – Борис встал, вытянул руку с фонариком и описал по земле лучом полукруг. – Видишь?

– Плешь, – Коля кивнул. – Выгорело все, даже камень поплавился чуток. Сюда, что ли, врезало?

– Похоже на то.

– А палатка почему сгорела?

– Откуда я знаю?

– Командир, тут охрана валяется! – с трудом пробился сквозь грозовые раскаты крик Балбеса. – Один наш – Фома, и двое гоблинов! Дохлые все!

• Предыдущая
• 73/75
• Следующая