Обратный отсчет - Шалыгин Вячеслав Владимирович - Страница 4
- Предыдущая
- 4/111
- Следующая
– Сталкеры теряют, – с заметным запозданием добавил товарищ. – И уже не первый день. Я знаю, кто этот огнеметчик. Это Смокер. После Стрелка самый мутный тип в Зоне. За его шкуру торгаши хорошую цену назначили.
– Ну, иди, попробуй, добудь эту шкуру, – уныло произнес Мотя. – Своей лишишься на раз. Зажигалку его видел?
– Я бы справился, но… – Фил помотал головой. – Не могу. Не до того. Этот… Зов. Тянет. Идем, или меня сейчас вывернет наизнанку.
– Меня тоже корежит, – признался напарник. – Черт возьми, Фил, мы сгинем, если пойдем дальше!
– Знаю, – напарник ответил равнодушно, как робот. – Мне все равно. Я пойду.
– А этому… Смокеру… все нипочем, – Мотя вздохнул. – Везет чокнутым.
– Все равно. – Фил споткнулся на ровном месте, упал на одно колено, поднялся, используя дорогой итальянский дробовик SPAS-12, как обычный костыль, и снова побрел в направлении далеких развалин Ново-Шепеличей, северо-западной окраины мертвого города Припять – центра Зоны.
– Может, и все равно, но я пойду первым, – сказал Мотя и, сняв рюкзак, пошел в трех шагах перед товарищем.
– Все бессмысленно, – едва слышно прошептал Фил. – Кто пойдет первым, не важно. Ни Зов, ни смерть этим не обманешь.
Пройдя сотню метров, он отцепил и бросил подсумок со скудным уловом артефактов, скинул рюкзак, а затем, абсолютно без сожаления, бросил и ружье.
Басовитый, на грани восприятия, Зов одновременно пугал и манил. Сочетание безотчетного ужаса и неуместного восторга, сродни эйфории от предчувствия большой удачи, создавало ощущение нереальности происходящего. Так не могло быть, но так было. Остатки рассудительности пытались отрезвить теряющего над собой контроль старателя, но все было тщетно.
С каждым шагом, с каждым метром, приближающим Фила к городским руинам, загадочный Зов становился настойчивее и, казалось, объемнее. Он заполнял не только все пространство вокруг, но и проникал в каждую клетку тела, затрагивал каждый нерв, каждый нейрон, отчего движения становились скованными и неуверенными, словно у зомби, а воля и разум окончательно растворялись в жутковатом, но мелодичном море низкого звука. Старатель шел, больше не думая о поджидающей впереди смертельной опасности, не испытывая никаких чувств, кроме тяжелого, как бетонная плита, страха и гибельного желания поскорее добраться до неведомого источника Зова. И этому желанию не могло помешать ничто. Даже давний страх Фила перед «Каруселью», монотонно кружащей в предрассветных сумерках.
Фил на миг запаниковал, но проклятое равнодушие безжалостно растоптало спасительную в данном случае панику, а Зов продолжал тянуть вперед, прямо в смертельно опасную аномалию.
Фил тоскливо взглянул на сутулую спину бредущего впереди и чуть правее напарника. Мотин маршрут пролегал буквально в трех метрах от условной черты, шагнув за которую человек рисковал мгновенно погибнуть. Невидимый, но сильнейший вихрь раскручивал и рвал жертвы на части, разбрасывая вокруг лишь мелкие ошметки несчастных. Возьми Мотя чуть левее, и ему точно стало бы не до проклятого Зова. Однако напарник шел, где шел. К тому же у него в подсумке лежал далеко не один ценный артефакт. Была там, кроме «Ежей» и «Души», еще и «Ночная звезда», серьезно ослабляющая притяжение аномалий, вроде этой самой «Карусели». Так что сейчас Филу следовало беспокоиться не о товарище, а о себе. Его-то маршрут как раз пролегал «где надо». То есть, наоборот, где не следует, точнехонько через центр вихря.
Фил попытался остановиться, но тело не послушалось. Ноги упрямо несли навстречу гибели. Той самой, которую он предчувствовал, будто уродливый мутант «карлик», с самого начала, с первого похода в Зону.
Старатель собрал в кулак всю волю, стиснул зубы и попытался изменить маршрут, взять хотя бы на несколько метров правее, но воля превратилась в воображаемую воду, просочилась сквозь пальцы, и Фил продолжил свой путь строго по прямой.
Очень скоро мрачная мелодия Зова зазвучала для Фила по-новому. Теперь в ней отчетливо слышались вариации на тему похоронного марша. Но сталкера это уже не волновало. Все происходящее казалось ему сном.
До «Карусели» оставались считаные шаги, когда ходок в последний раз очнулся, невольно зажмурился и попытался закричать, но ужас сдавил глотку, и Фил лишь едва слышно засипел…
…Мотя так и не понял, что заставило его на миг вынырнуть из растворяющей, как кислота, мелодии Зова. То ли это был чей-то хриплый стон, то ли отчетливое, будто переданное сильным псиоником ощущение беды. Пройдя с десяток шагов, он обернулся и обвел безучастным взглядом местность. Фила позади не было. Были только сумерки, тени бредущих параллельными курсами зачарованных Зовом мутантов и почти рядом, позади и чуть левее, едва заметный пылевой вихрь, обозначающий «Карусель».
«Предчувствие, к сожалению, было верным. – Мотя стряхнул с плеча какой-то кровавый ошметок. – Жаль Фила. Хотя, возможно, это лучший вариант. Ведь неизвестно, что ждет меня там, у источника Зова. Может быть, что-то в десять раз страшнее! А «Карусель» – это быстро и безболезненно. Раз – и готово. Легкая смерть».
Он снова взглянул вперед и невольно поднял глаза выше горизонта, к серому утреннему небу. В свинцовой облачности на несколько секунд образовался маленький просвет, и сталкер увидел кусочек синего, с красноватым рассветным кантом неба.
«Последний рассвет, – сталкер опустил взгляд к земле. – Утро последнего дня. А стоило оно того? Наверное, стоило. А если и нет – теперь поздно гадать. Зов все объяснит… обо всем расскажет… а потом убьет. И будет прав».
- Предыдущая
- 4/111
- Следующая
