Охота на Сокола - Шалыгин Вячеслав Владимирович - Страница 78
- Предыдущая
- 78/87
- Следующая
Барков отчетливо слышал эти слова, но готов был поклясться, что они пришли извне. Не от второго «я», хотя голос был похожим, а именно извне. Сам он не смог бы выдумать такой текст, да и к чему? Призывать «Сокола» ему было не нужно, все мысли, наоборот, крутились вокруг избавления от паразита. Да и великие свершения в Сашины планы не входили. А еще тональность пришедших в голову слов чем-то напоминала бездушные реплики самого «Сокола».
«Создатель…» Вообще-то Владислав Валерьевич о чем-то таком говорил. Сухопаров лишь развил тему, а придумал «Сокола» другой человек. Вот только он исчез после скандала с «неводом» и раскола рабочей группы на «черных» и «красных». А что, если он не исчез? То есть исчез, но лишь из поля зрения бывших сотрудников. Или же легенда о его исчезновении была придумана для конспирации, а на самом деле он по-прежнему работает на «красных». Нет, тогда бы Сухопаров не искал недостающие звенья и не попался бы на уловку Семенова. Получается, что если создатель «Сокола» и выжил, то наблюдает за происходящим со стороны, не вмешиваясь. Вернее, наблюдал до последнего времени. Сейчас, похоже, решил вмешаться, решил вернуть себе потерянное прошлое и тем самым обеспечить будущее. О каких, интересно узнать, миллиардах толковал этот создатель? О миллиардах евро или о людях? Что за слава ждет «Сокола»? Впрочем, неважно. Если создатель желает занять место Баркова в симбиозе с «Соколом», флаг ему в руки. Не нужны никакие горы евро и лучи славы, лишь бы оставили в покое. А чтобы оставили в покое, следует… Барков поймал неплохую мысль и тут же спрятал ее подальше, заменив иносказанием, чтобы раньше времени не выдать ее «Соколу». «Как говорили в одной старинной комедии: «Кто нам мешает, тот нам и поможет!» Понимаешь меня, товарищ симбионт? Нет? Вот и отлично. Надо только выбрать момент и озвучить эту мысль, когда исправлять ситуацию будет поздно, даже всесильному «Соколу»…»
Саша окончательно проснулся и открыл глаза. Впереди раскинулся ослепляющий лазурный простор. Бесконечное безоблачное небо и яркое солнце почти в зените. Земля внизу подернута дымкой, которая превращает пейзаж в сплошную серебристо-зеленую фреску. По ней змеятся блестящие трещинки речушек и сверкают пятна озер, она рябит зелеными волнами лесов и искажается пленкой горячего марева, подрагивающего над серыми лентами дорог. Она живет…
В отличие от того, кто летит над ней на борту вертушки и уже плохо понимает, жив он или мертв. Человек он или машина на биологическом шасси. Барков снял гарнитуру и развернул кресло внутрь салона. Автопилот обойдется и без тупого взгляда полусонного горе-летчика, а смотреть вниз – только еще глубже погружаться в мутное море сомнений и депрессии.
– Нет, в СМИ обращаться никак нельзя! – помогая себе жестами, заявил Климов, уже давно покинувший пост штурмана и теперь ерзающий в горячке спора на пассажирском диване.
– У меня есть знакомые на четвертом канале, – твердо возразила Лена. – Они помогут! Иначе эти солдафоны от нас никогда не отстанут.
Саша прислушался. В салоне шла оживленная дискуссия. Лена была на удивление бодрой и собранной. Наверное, убедила себя, что все уже позади. Она покачивала задремавшего, несмотря на шум моторов, сына и упрямо отстаивала единственно верную точку зрения. Она всегда считала, что права, а после того как стала мамой, ее уверенность в собственной правоте стала просто непоколебимой. Раньше эта черта ее характера Баркова забавляла, теперь же начинала раздражать. Как можно быть в чем-то уверенным после таких встрясок?
– И что вы скажете репортерам? – спокойно спросила Ольга. – «Мой муж – жертва секретных экспериментов? Созданный в военных лабораториях киборг, сбежавший от сумасшедших ученых супермен»? И как вы будете жить после такого заявления?
– Нормально будем жить. – Лена упрямо помотала головой. – Другого пути у нас нет!
– В этом случае вам не избежать общественной изоляции. Если не явной, то подспудной. Телеканалы сделают из вас звезд ровно на сутки, а затем вокруг воцарится вакуум. Вы потеряете не только знакомых, но даже самых близких друзей. Потому что вас будут бояться. Люди не любят отклонений от нормы. В любую сторону. Не любят и боятся.
– Ничего такого не произойдет! Мы справимся. А если кто-то испугается – значит, грош им цена, таким друзьям! К тому же мы заставим экспериментаторов избавить Сашу от этого… «Сокола», и все станет как прежде.
– Это вам так хочется, – Ольга невесело усмехнулась. – Как прежде, уже ничто не станет. Ваша жизнь изменилась навсегда. Даже если допустить невероятное и на секунду предположить, что Саша сумеет избавиться от чипа, экспериментаторы от него не отстанут.
– Что же ему теперь, всю жизнь убегать и прятаться?
– Надо поступить так, как предлагал Владислав Валерьевич…
– Это кто?
– Это наш товарищ. Старший товарищ. Он предложил Саше защиту и стопроцентное избавление от процессора в обмен на сотрудничество.
– Ну да! – Лена возмущенно взглянула на Ольгу. – Сотрудничество! Получается, он предложил то же, чего добиваются эти… из крепости. И какая разница?
– Принципиальная, – вмешался Климов. – Мы-то хорошие. А они мерзавцы.
– Да ну тебя! – Лена махнула рукой. – Все тебе шуточки. А Сане, между прочим, не до смеха. Если то, что вы рассказали про этого «Сокола», правда, у Сашки скоро крыша поедет, а ты паясничаешь. Друг, называется!
– Что ты, Леночка, я серьезен, как никогда! Мы вовсе не желаем Сане зла. Он попал в трудную ситуацию, наш долг ему помочь. Но и он должен проявить гражданское сознание, если хочешь, патриотизм. Он ценный свидетель по очень сложному и крайне важному для безопасности государства делу. Понимаешь? Не для Васи Климова, а для государства! – Он потряс указующим в потолок перстом.
– Чихать мне на твое государство, – наконец вмешался в спор Барков. – Генерал Манилов тоже ему служит, и Бобров служил верой и правдой, пока его не пнули под зад сапогом, чтобы скандал с «неводом» замять. Вы все одним миром мазаны. Не верю я вам.
– Саня, ты не прав! – горячо заявил Климов. – Возможно, не все у нас в государстве идеально, но другого-то нет! Родину не выбирают!
– Ты, Вася, не путай Родину и государство. – Барков покачал головой. – Заврались вы, государевы людишки, заигрались в конспирацию. Да так, что уже не различаете, кто свой, кто чужой, и не помните, в чем заключался изначальный смысл игры. Не буду я вам помогать. Лучше сдохну.
– Много ты понимаешь! – обиделся Климов. – Сдохнет он! Надо же, напугал! Не хочешь нам помогать – твое право. Но себе-то помочь ты хочешь? Тоже нет? А семье своей? Я знаю, ты устал, тебе все безразлично, но как Лена объяснит это Олежке, когда он подрастет? Как объяснит ему, куда делся папа, почему он бросил жену и сына на произвол судьбы, хотя мог бы запросто уладить все проблемы и жить долго и счастливо?
– На чувства давишь? – Барков устало улыбнулся. – Без толку это, Вася. Я же «Сокол», биокомпьютер, киборг, у меня с чувствами напряженка.
– Врешь ты все. – Климов недоверчиво фыркнул. – Думаешь, мы хуже тебя понимаем, что происходит?
– А что, не так?
– Ну, не хуже, это точно. А может, и получше. «Сокол» тебе секретный файл показывал?
– А ты откуда знаешь о секретном файле? – удивился Барков.
– А говоришь, с чувствами напряженка. – Василий рассмеялся. – Удивляться-то пока не разучился?
– Удивление – эмоция, а не чувство.
– Ладно, ладно. – Климов снисходительно хмыкнул. – Значит, не откровенничал с тобой пернатый? Это хорошо.
– Почему? – Что и говорить, Климов действительно заинтриговал Сашу.
– Потому что там хранится самый жуткий секрет новейшей мировой истории. И откроет его тебе «Сокол», только когда будет уверен, что ты принадлежишь ему с потрохами. Соображаешь? Когда вы спаяетесь настолько, что ты не сможешь прожить без чипа ни минуты.
– Это что… реально?
– Ну, гарантийный талон я не читал, но по некоторым сведениям – трое суток у тебя в запасе после активации. Потому Владислав и не хотел тебя торопить. Схема примерно такая: сутки на раскачку – избавление от чипа может пройти безболезненно, однако и он работает абы как и не дает хозяину полной информации о своем назначении и прочих секретах фирмы. Затем двое суток обкатки: высадить «пассажира» тоже не проблема, но уже не без последствий. «Синдром отмены» тебя ожидает: слабость, разбитость, головные боли и так далее, примерно на неделю удовольствий. А вот на четвертые сутки, Саня, ты станешь именно тем, кем полагается. «Соколом» как таковым. Безвозвратно. И откроются тебе за это все тайны земной техносферы, а заодно пароли, двери, сейфы и замки… короче, все, что работает от электричества.
- Предыдущая
- 78/87
- Следующая
