Падение «Галактики» - Шалыгин Вячеслав Владимирович - Страница 7

• Предыдущая
• 7/112
• Следующая

Сон усмехнулся и потер кончик носа. Скала нахмурилась и непроизвольно сложила крепкие руки на груди.

– Вероятность успешного выполнения любого задания в метрополии противника близка к нулю, – заметил капитан. – Особенно если нам поручат взорвать флагман Адмирала Викторова.

Майор сдержанно улыбнулся и по-прежнему спокойно, словно никакой реплики Сна не было, продолжил:

– Все гораздо проще, капитан. Вы должны найти и уничтожить пилота второго класса Игоря Спивакова. Он служит на круизном судне «Николай Романов», но сейчас находится в отпуске, пропивая честно заработанные рубли в клубах и барах Южной Европы. Найти его несложно, убрать тем более – у второсортных пилотов телохранителей не бывает, – однако генерал разведки Ветер не может доверить эту миссию ни одному действующему на Земле агенту, поскольку у нас имеются весьма обоснованные подозрения, что часть агентурных сетей раскрыта и ведет контригру под наблюдением землян. Кто именно встал на сторону противника, нам неизвестно, поэтому вы будете действовать исключительно собственными силами.

– Понятно, – сказал Сон и, хитро прищурившись, уточнил: – Второго класса? Что же такого ужасного мог натворить этот никудышный пилот? Ограбил пьяного имперского дипломата или покусился во время круиза на честь какой-нибудь придворной дамы?

– Я не могу раскрыть вам истинную причину интереса нашей Службы к Спивакову, – офицер развел руками.

– Кто же сомневался? – с усмешкой заметил Сон. – Но поскольку вы готовы потерять целый специально укомплектованный корабль, то парень того стоит, и нам придется сделать все возможное, чтобы вернуться на Баргон с его головой.

– Или не вернуться вовсе, – добавила молчавшая до сих пор Скала.

– Парень, как вы его назвали, стоит половины Имперского флота, – туманно пояснил Удар и развернул портретную проекцию Игоря в полный рост. – Большего я вам сообщить не могу.

– Ого! – Сон с уважением взглянул на изображение противника. – А с виду не скажешь.

– Симпатичный, – холодно заметила Скала и заставила проекцию пройтись. – Но никаких особых примет. Рост средний, фигура стандартная, походка ровная, лицо типичное евроазиатское…

– Ты, я смотрю, уже решила, как будешь действовать, когда найдешь этого пилота? – с ехидцей поинтересовался Сон.

– Ревнуете, капитан? – спросила десантница и улыбнулась.

– Хочу вас предупредить, что объект может быть неплохо подготовлен к встрече с диверсантами и физически, и теоретически, а также укомплектован необходимым оборудованием. Поэтому устранять его придется всей десантной группой при технической поддержке «Алии», – сказал Удар. – Учтите также, что Игорь Спиваков не искусственный, а естественнорожденный человек, причем родился и вырос на Земле, а не в каком-нибудь военно-воспитательном лагере, типа баргонской Спарты. Этот нюанс, как вы понимаете, говорит и о его слабостях, и о преимуществах. Вероятно, он не может соперничать с андроидами по части физической силы, выносливости, скорости реакции и владения оружием. Не столь высока и его живучесть. Но он обладает довольно нестандартным мышлением и способен к ситуационному творчеству, а в тайных операциях это гораздо важнее. Поэтому командование настаивает на участии в работе десантной группы и членов летного состава.

– Да кто же он такой?! – теперь не смогла сдержать удивления даже Скала. – Пилот или профессиональный контрразведчик?

– Я оставлю вам его подробное, насколько это возможно, досье, – ответил офицер, – а также все коды, нужные для беспрепятственного пролета по Млечному Пути. Вам придется поспешить, поскольку очень скоро участок границы, через который вы войдете в Галактику, будет снова перекрыт.

– И каков у нас запас времени? – спросил Сон.

– Семьдесят два земных часа.

– Но нам только до границы двое суток лета! – возмутилась Скала.

– Подожди, – остановил ее капитан. – Последний вопрос, боевой майор.

– Задавайте, – согласился Удар.

– Максимальная цена задания?

– По-моему, приказ не может быть предметом торга, но я закрою глаза на подобное нарушение дисциплины и отвечу: вы обязаны уничтожить пилота любой ценой, – офицер неодобрительно нахмурился. – Можете, отключив двигатели, сбросить «Алию» ему на голову прямо с орбиты. Главное – устранить объект. Это приказ генерала Ветра.

– Ясно, – потирая покрасневшее ухо, ответил Сон. – Если не возражаете, мы не станем терять время и стартуем прямо сейчас, а с досье объекта ознакомимся после разгона, в прыжке.

– Я не возражаю, капитан, но обязан вам напомнить, что войти в Галактику незамеченным можно лишь на субсветовой скорости в обычном пространстве.

– У меня только семьдесят два часа, боевой майор, и ради сомнительной конспирации я не намерен терять даже секунды… – Сон ответил немного резко, но Удар на его дерзость не отреагировал.

– Как знаете, капитан. Задание вы получили…

Голограмма гиперсвязи погасла, и Сон устало потянулся. Скала, на минуту забыв, что она боевой лейтенант, прижалась к его плечу и тяжело вздохнула.

– Почему это происходит именно с нами, Сон? Квоты на прибыльные частные рейды получают павлины из Императорского эскорта, а на самые безумные и невыполнимые задания в тылу врага отправляется исключительно «Алия»?

– Потому, что мы каждый раз справляемся и выполняем их, – ответил капитан и ласково погладил ее по щеке. – А еще потому, что настоящий Баргон это не двор или генштаб, а мы. Люди, андроиды и корабли…

– Ты поэт, Сон, – десантница грустно улыбнулась. – Когда ты вот так говоришь, я почему-то начинаю представлять тебя в ложе Совета, на скамье фракции Творцов слова… Ты мог бы стать весьма неплохим политиком, я уверена.

– Для того чтобы стать политиком, надо иметь связи, а не талант, – возразил Сон. – В нашем Совете только формально все творцы. Просто потому, что так требует закон. Параграф, обязывающий кандидата в члены Совета создавать какие-либо художественные произведения или научные труды, не обойти, но хитрить и не требуется. Члены Совета это давно уже поняли. Ведь на самом деле половина пробившихся в ложу депутатов свои труды не то что не писала, но и не читала… Поскольку купила их у бродячих поэтов или музыкантов… Но главное, моя милая Скала, заключается в том, что я доволен своей жизнью капитана этого корыта и еще я люблю боевого лейтенанта, а при дворе любовь к андроиду считается низшей точкой падения человека…

– Я тоже люблю тебя, Сон, – дрогнувшим голосом ответила Скала и обняла капитана за шею. – Баргон – это мы…

– Баргон – это мы, – повторил Сон и поцеловал девушку. – Иди, провожай гостей. Нам пора отправляться на Землю. Честно говоря, я даже немного волнуюсь. Вдумайся, мы отправляемся на Землю – несмотря на современную разобщенность человечества – общую для всех родину предков…

Совещание закончилось далеко за полночь. Последние детали обсуждались уже узким и отчасти виртуальным составом: Викторов, Спиваков, Хайд и Ли. Сыромятин вместе с остальными участниками совещания отправился инспектировать стратегический центр, из которого в кризисных ситуациях велось управление войсками. Технической службе следовало в кратчайший срок расконсервировать все помещения центра и перебросить туда основные информационные потоки. Окунувшись в неотложные практические дела, генерал ловко переложил свою долю ответственности за принимаемые решения на плечи оставшихся и таким образом избежал мучительных раздумий. В голове Игоря, например, к двум часам ночи не осталось ни одной толковой мысли, а глаза покраснели от бесконечных просмотров различных документов и сюжетов. В основном это были сводки о боевой готовности десантно-штурмовых подразделений и флотов на базах, колониях, планетах и пограничных заставах. Особое внимание уделялось системам защиты от проникновения из гиперпространства прыжковых кораблей противника. После гибели в прошлую войну менее маневренной части баргонского флота «прыгуны» составили основу мощи войск его Императорского Величества. Готовыми порталами в современной армии пользовались только громоздкие корабли-матки, десантные транспортники, тяжелые крейсеры и подвижные форты. Прыжковые же корабли могли разгоняться до скорости перехода в гиперпространство без всякой помощи извне и потому выныривали в любой точке нормального пространства всегда неожиданно. Нанеся удар, они снова исчезали, и догнать их было чрезвычайно сложно. Они, словно подводные лодки из мифов о морских баталиях древности, имели неоспоримое преимущество, ныряя туда, где обычные корабли становились бессильны. У Галактики, конечно же, существовали способы раннего обнаружения подобных рейдеров и средства для борьбы с их набегами. Но земляне не могли разместить необходимые приборы в каждом кубическом парсеке пространства, и потому прыжковый флот врага оставался для их обороноспособности основной и наиболее реальной угрозой. Единственным минусом «прыгунов» являлась невозможность точного расчета выходной точки прыжка. Для этого им требовался сигнал маяка или узла связи на выходе. Потому согласованность действий таких кораблей в группе становилась минимальной. Собрать переместившийся приблизительно в один район пространства флот можно было, только потратив массу дополнительного времени. Разброс выхода прыжковых кораблей составлял до пяти парсеков, а это больше, чем шестнадцать световых лет. Собираться в кучу на субсветовых скоростях при таком рассеивании было делом гиблым, следовательно – им приходилось снова прыгать и снова с приблизительными ориентирами. Исключения составляли рейды лазутчиков в промышленные районы Галактики. Там они могли совершенно точно ориентироваться на стандартные позывные стационарных порталов и гипермаяков. «Прыгунам» оставалось лишь внести поправку, например, в несколько световых минут и вынырнуть у ничего не подозревающей планеты на расстоянии в пару астрономических единиц. То есть на расстоянии удара. Земляне также понимали, что данный минус с лихвой компенсируется стартовой подвижностью вражеских кораблей-разведчиков. Кроме того, военных Галактики восхищала маневренность «прыгунов» в бою, хорошее вооружение и защита, состоящая из силовых полей и органической обшивки. Диверсии, проводимые прыжковыми кораблями баргонцев, практически всегда проходили с большим шумом, но уничтожить диверсанта землянам доводилось очень редко. Предотвратить же акцию удавалось только в том случае, если выпадало счастье перехватить полетное задание или заранее получить сведения от шпионов в стане Баргона. В связи с этим беспокойство военных по поводу перегруппировки баргонских флотов в неизвестном секторе пространства становилось вдвойне обоснованным. Семь флотов прыжковых кораблей могли разрушить до двадцати процентов стратегически важных объектов на планетах Галактики, примерно столько же порталов и нанести значительный ущерб тыловым вспомогательным базам. Вооружение их систем обороны не шло ни в какое сравнение со штурмовой мощью даже одного стандартного прыжкового корабля. Адмиралы флота Галактики понимали, что в случае начала новой войны Баргон ни за что не пойдет в лобовую атаку. Тактике землян, которая предполагала наступление в тщательно продуманном боевом порядке, баргонцы противопоставляли глобальную диверсионную операцию силами мобильных групп по три-пять кораблей. Причем связаны между собой «прыгуны» были не необходимостью суммировать огневую мощь, а лишь заданием действовать примерно в одном участке космоса. По этой причине случайное формирование мелких подразделений происходило так же внезапно, как перемещение в пространстве. Если прыжковый рейдер видел особо крупную цель, он вызывал ближайшего соратника, а после нападения они снова расходились в разные стороны и патрулировали в отведенном им квадрате, выискивая очередную жертву. Выловить столь хаотично курсирующие корабли было чрезвычайно сложно. Поэтому собственные прыжковые подразделения флота Галактики занимались только тем, что охотились на рейдеры баргонцев. Для боевых действий в глубине туманности Андромеды «прыгунам» земного флота не хватало ни времени, ни опыта. К тому же у Баргона было нечто, позволяющее вылавливать редкие диверсионные группы противника гораздо более эффективно, чем это получалось у землян. Сыромятин был уже пятым командующим Разведывательными силами, который безуспешно пытался добыть секрет баргонских систем обнаружения диверсантов. Предыдущих четверых Адмирал Викторов отправил в отставку именно из-за того, что они не смогли переиграть баргонскую контрразведку, которая умело пресекала попытки землян добыть заветные чертежи. Сыромятин пока держался, но только потому, что в последние три года не велось боевых действий. Сейчас все менялось, и генерал прекрасно понимал, что времени на тонкие оперативные мероприятия у него не осталось. Теперь, исходя из стратегической обстановки, следовало действовать грубо, но обязательно эффективно.

• Предыдущая
• 7/112
• Следующая