Пятая Космическая - Шалыгин Вячеслав Владимирович - Страница 87

• Предыдущая
• 87/88
• Следующая

– Я вынужден атаковать вас, Даймонд.

– Нет, вы не посмеете, жалкие черви! Вы не остановите меня! Я избранный, я и альфа, и омега!

– Аминь! – Майор Дель Марко подал знак Лежену.

Капитан коснулся пиктограммы «Пуск», и в сторону «Снайпа» устремились сразу две легких ракеты с новейшими боеголовками, известные среди космолетчиков, как «шайбы». Сверкнула зеленоватая вспышка предохранительного портала, и марсианский корабль класса «Снайп» отбросило в гиперпространство. На экране пульта связи тут же вспыхнул сигнал гиперпередачи.

– Проклятие! – прорычал взбешенный Даймонд. – Вы не сможете мне помешать! Я вернусь и...

Передача прервалась, а в «окошке» сканера появилось изображение: бесформенное огненное зарево. Именно так в «гипере» выглядел ядерный взрыв малой мощности. Ниже картинки замигало подтверждение: «цель поражена».

– Вряд ли вы вернетесь, мистер Советник, – усмехнулся Дель Марко. – Отличная работа, капитан Лежен.

– Как нас учили. – Пилот расслабленно опустил руки. – Надеюсь, господин майор, мне выпала честь сделать последний выстрел на этой войне?

– Вполне возможно. – Дель Марко взглянул на экран связи с Землей. – Задание выполнено, господин полковник.

– Поздравляю, Роберто. – Бертье расстегнул ворот мундира. – Однако расслабляться не советую. Возвращайтесь на базу. У нас еще много дел. Война закончилась, но Возрождение только начинается, и этот процесс потребует от нас не меньшей отдачи сил. Честь имею.

Солнце было ослепительно ярким, не августовским, и небо своей сочной синевой тоже напоминало о незаметно прошедшем июле. Это было довольно обидно, что июль промелькнул так незаметно. Вернее, он был очень даже заметным, но лишь для мировой истории. В памяти у Яны июль девяностого года отложился только одним событием – встречей с Павлом. О разном плохом, что произошло за этот месяц, она старалась не вспоминать. В конце концов все обошлось, хотя и не для всех. Например, Гарри и черного великана Томбу было очень жалко, но тут уж ничего не поделать. Тем, кто уцелел, следовало жить, помня о погибших, но не зависая от этих грустных воспоминаний, будто испорченные войной компы. Вот и Паша тоже почти уже очнулся, отошел от вечных штурмов, диверсий и атак, оттаял под горячими лучами солнца. Яна наморщила носик и вспомнила, что демобилизована и значит, не в униформе, а в нормальной городской одежде: шортах и топе, и на лбу над затейливой челкой торчат без дела темные очки. Она надела очки, но тут же убрала их снова на лоб. Она так соскучилась по солнышку за этот месяц! Все-таки даже теплые лучи искусственного светила над восхитительной Каллисто не могли сравниться с ласковым светом натуральной звезды. В солнечных лучах было что-то не только успокаивающее, но и по-своему живое. Этого не воспроизведут никакие термоядерные суперпрожекторы. Нет, Яна не отказывалась от перспективы переехать на Каллисто, просто иногда она хотела бы прилетать домой, на Землю, хотя бы раз в полгода.

– Без проблем, – заверил Павел. – Во-первых, в ближайшие три месяца мы отсюда точно никуда не сдвинемся, слишком много дел, во-вторых, еще года два мне придется мотаться между Каллисто и Землей, как маятнику, – ты как раз закончишь академию.

– А в-третьих?

– Даже когда все наладится, я буду прилетать в столицу гораздо чаще двух раз в год. Обещаю брать тебя с собой. А вообще-то у нас места хватит всем, можно перетянуть твоих на Каллисто.

– Папа не согласится. – Яна вздохнула. – Он, знаешь, такой убежденный землянин, патриот. Да и привыкли они. Живут нормально, даже богато. Свой дом в Голицыно, считай в центре Москвы, это не каждому по карману. И потом у папы кафедра, как он ее бросит?

– Это верно. Мужчина должен иметь любимое дело. Иначе жизнь теряет смысл. Но в отпуск мы их обязательно вытянем.

– Вот сейчас придем, и поговорите об этом. – Яна указала на ближайший перекресток зеленых улиц одноэтажного района. – Только давай условимся, не скромничать! Я представлю тебя так, как полагается.

– Яна...

– Не спорь! В конце концов, могу я, наконец, показать собственным родителям, что выросла и не нуждаюсь в опеке?!

– Так вот, почему ты сбежала на фронт. – Преображенский рассмеялся.

– Не сбежала, а ушла добровольцем. – Яна спрятала взгляд.

– Ох и достанется тебе, – поддел ее Павел. – Ты меня затем и хочешь представить по всей форме, чтобы отцу неудобно было тебя выпороть.

– Ему-то? – Яна вздохнула. – Он хоть и профессор, но неудобно ему не бывает. Характер! И ремень снять не постесняется, и крепкое словечко подыщет – хоть стой, хоть падай. Но если не прав, извинится тут же.

– Действительно, характер, – согласился Преображенский. – Но в данной ситуации, не совсем права, кажется, ты. Если бы моя дочь сбежала на войну, я бы ее обязательно высек по возвращении.

– Вот я и говорю, как придем, я сразу с порога заявлю: была не права, но так распорядилась Судьба. Не верите? Вот познакомьтесь: князь Павел Петрович Преображенский, полковник космодесанта, герой войны, а с сегодняшнего утра, согласно указу нового президента Гордеева, правитель княжества Каллисто при Юпитере.

– И что, этот доклад сразит твоих домашних наповал?

– Маму должен впечатлить твой титул. – Яна задумалась. – А папу... Папа просто уважает достойных людей. Вы подружитесь, я уверена.

– Если уверена, то не говори ничего, просто представь, а мы уж сами найдем общий язык.

– Ага! А ремень? – Яна прижалась к его плечу. – Тебе жалко, да?

– Нет. – Преображенский улыбнулся. – Для тебя ничего не жалко. Просто перечисление всех моих званий и титулов может занять слишком много времени, а нам надо еще успеть переодеться к официальному приему в Кремле. Кстати, сударыня! Президент Гордеев переехал в Москву, вы проиграли пари, и теперь вам придется сдержать обещание. Помнишь какое?

– Помню. – Яна притворно вздохнула. – Ну, раз обещала... придется променять независимость на семейное положение. Очень даже в духе времени. Ведь это правда, что «Возрождение» готовит референдум о реформе государственного устройства?

– Ты же видишь, реформа уже и так пошла, – Павел кивнул. – Пока, вроде бы, незаметно, но пошла. Назначенные князья вместо выборных губернаторов: я на Каллисто, на Европе Борис Александрович, а Вяземский на Ио – это лишь начало. Гордеев сказал, что по проекту Земля тоже станет княжеством, не сразу и необязательно вся войдет в одно княжество, но станет. И вместо Земной Федерации у нас будет Объединение Вольных Княжеств.

– Трудно поверить, что возможен такой резкий поворот. – Яна в сомнении поджала губки. – После четырех веков мучительных попыток довести до совершенства демократию, вдруг снова перейти к монархии... «Возрождению» придется серьезно потрудиться.

– Придется, – согласился Павел. – Но ты не совсем правильно понимаешь суть реформ Гордеева. Он не пытается отменить демократию и провозгласить конституционную монархию. Вольные княжества или республики – каждая планета выберет сама, как называться – должны быть объединены на добровольной основе под эгидой сильнейшего. На сегодня сильнее всех Земля, а на ней очень сильно «Возрождение», которое намерено провозгласить Гордеева Великим Князем и верховным правителем Земли и ОВК – бессрочным, но не пожизненным. Если кому-то это не понравится – ради бога, пусть блокируются с Марсом. Только на красной планете очень скоро произойдет то же самое. Президент Кент подал в отставку, а занявший его место Стивенсон, похоже, замаливает перед Гордеевым грехи, подстраиваясь под земную моду. Наша разведка сообщает, что генерал затеял преобразование Альянса в Марсианский Триумвират: в него войдут Марс, Колониальный Союз и Тритон. И, знаешь, кто будет стоять во главе этого нового государства? Три избранных принца.

– Мир сошел с ума! – Яна усмехнулась. – Я не понимаю, почему объединение и возвращение к мирной жизни настолько сильно увязано в умах людей со сменой власти?

• Предыдущая
• 87/88
• Следующая