Время Зверя - Шалыгин Вячеслав Владимирович - Страница 31

• Предыдущая
• 31/63
• Следующая

– Я тоже не верил, – выслушав сбивчивые пояснения напарницы, заметил присоединившийся к пробежке Артем, – пока мы не начали это дело. Ты просто не видела, что раскопала наша группа в столице...

– Что? – заинтересовалась девушка.

– Это пусть Корнилов тебе рассказывает. Я еще перевру что-нибудь...

– Ладно, – согласилась Даша. – Когда он прилетит?

– Скоро, – пообещал напарник. – Ты, кстати, не в гости ли к Адамову собралась?

– Хочу понаблюдать, – неопределенно ответила Дарья.

– Не суйся! – строго предупредил Артем. – Или охрана с лестницы спустит, или сожительница его глаза выцарапает. Да и если прорвешься к нему, что скажешь? Зачем пришла?

– За советом, как начинающая предпринимательница, – ответила Даша.

– Не клюнет, – напарник покачал головой, – а ты ненароком в обморок рухнешь и в бреду разболтаешь ему все секреты...

– Бежал бы ты... домой, – раздраженно посоветовала девушка.

– Я настаиваю на том, что твоя идея сыровата, – упрямо заявил Артем.

– Запечется по ходу дела, – решительно сказала Даша и ускорила шаг.

Вернулась домой Дарья поздно. Она без сил рухнула на кровать и попыталась проанализировать полученные за долгий день данные и ощущения. Последних было на порядок больше, поскольку вечерняя пробежка не помогла ей приблизиться к разгадке личности Адамова ни на шаг. Охранники Дашу не выставили, и подруга бизнесмена ее не покусала, но в подъезд дома девушка попасть не смогла, а сидевшие неподалеку в небольшом фургончике ребята из местного Управления «конторы» посодействовать ей не смогли. Они сами бились, как рыба об лед, уже второй месяц и не спускали с Адамова пристальных взглядов, но результат как был, так и остался нулевым. Все хитроумные шпионские приспособления отказывались работать наотрез, как ни пытались преодолеть этот феномен профессора от электроники. Аппаратура исправно выдавала результаты в лаборатории, но умолкала, как только ее направляли в сторону Адамова или его жилища. Инженеры в ответ на все вопросы чесали затылки и бормотали что-то о приборах активного экранирования нового поколения, которыми якобы пользуется служба безопасности Адамова. Внедренные в эту службу агенты ни о каких приборах не знали, и это противоречие создавало во всех подразделениях «конторы» достаточно напряженный фон. Оставалось визуальное наблюдение, но и его затрудняла привычка поднадзорного проводить большую часть времени внутри своего офиса или завода.

В том, что без смены тактики наблюдение зайдет в тупик, никто не сомневался, но новых предложений от местных ребят не поступало. От размышлений Дашу отвлек телефонный звонок. Она подняла трубку и устало произнесла:

– Слушаю...

– В душ уже сходила? – спросил Артем.

– Нет пока, а что?

– А мы уже едем, – ответил напарник.

– «Мы» – это кто?

– Шеф прилетел, – пояснил Артем. – Везу его к тебе...

– Жду с нетерпением, – сказала девушка и, положив трубку, поплелась в ванную.

Смомента появления на городской свалке первого из моих бульдозеров не прошло и двух недель, а я, раздав важным людям килограммов двести желтых слитков, уже разрезал алую ленточку на воротах новой фабрики.

А еще через две недели в городе не осталось ни пылинки, потому что мусор я скупал у населения за приличные деньги.

К тому времени о фабрике, где любое дерьмо запросто перерабатывается в золотишко, поползли самые невообразимые слухи, со мной начали искать знакомства бизнесмены, проходимцы, банкиры, бандиты и сотрудники силовых структур сначала в масштабе города, а затем и страны. Меня принялись почитать и уважать, уговаривать, запугивать, умолять, шантажировать, подкупать и покушаться на мою жизнь... В общем, существование стало полноценным и весьма интересным. Но главное – все заинтересовавшиеся мной люди теперь зависели только от меня. Чем больше человек думает о ком-либо, боится ли он, завидует, или вожделеет, тем больше от него зависит. Фокус известный. Я и моя загадочная фабрика полностью заняли их мысли. Они мечтали о теплом месте в моей фирме или о тесном сотрудничестве. Они бросались наперебой ухаживать за Надеждой и подсовывали мне своих любовниц. Они рыдали по ночам от зависти или благоговения. Но главное – им было не до безликих. Они осеняли себя напоследок крестным знамением и продавали свои души мне... Я упорно шел к главной цели: не оставить во всей стране ни одного равнодушного ко мне человека. Чтобы сказать Слово, которое услышит каждый, потому что, думая обо мне, люди, сами того не зная, обретали способность слышать мои мысли и слова.

Я собирался спросить их, не желают ли они благоденствия, не после смерти, а прямо сейчас и, чтобы не оказаться таким же краснобаем, как безликие, был готов дать каждому то, чего он желал на самом деле. А, получив желаемое, кто из них вспомнил бы о времянах? Никто. А раз никто – кудрявые были обречены остаться без армии, чего я, собственно, и добивался с тех пор, как дал Иилу опрометчивое обещание защищать человечество от внешнего врага...

Итак, на все дела у меня ушло ровно два месяца. Тридцать дней Прошлого, которое по милости безликих мы с Надеждой были вынуждены изменить, и столько же времени, по которому мы продвигались на ощупь, как самые настоящие люди. Признаюсь, это было даже занимательно. Идти вперед, совершенно не подозревая о том, что тебя ожидает за следующим поворотом или в следующую минуту. Но, как бы то ни было, мы добрались до рубежа, за которым лежало хитросплетение вероятностей пространственных событий. Мы прошли свой путь до точки Настоящего. Оставалось приложить последние усилия и смело шагнуть в Будущее. Я был уверен, что это получится у меня легко и элегантно. Ведь помешать этому могли только безликие, но материальную базу я уже подготовил и до момента кардинального пересмотра в человеческом воображении облика ангелов оставалось совсем немного. Других препятствий на пути своего грандиозного замысла я не видел. Ну, разве что, взбешенные моим непослушанием безликие могли плюнуть на конспирацию и наброситься на меня с кулаками прямо в мире Земли? Это казалось маловероятным, ведь вторжение на планету без разрыва Времени для обленившихся крылатых было делом слишком уж хлопотным, хотя и возможным, но безликие могли поступить и по-другому. Например, набраться еще немного терпения и пойти более длинным, но проверенным путем. Именно тем, который таил в себе самую большую для меня проблему.

Заключалась проблема в том, что все существо людей было пропитано верой. Насколько они могли полюбить меня, нам еще предстояло выяснить, а вот безликих, почти правильно отображенных на гравюрах и храмовых росписях талантливыми художниками, они любили уже несколько тысячелетий. Крылатым времянам фантазия живописцев добавила правильные черты, поскольку иначе безликие походили бы скорее на пришлых врагов, чем на высших существ, а чуть позже добавились нимбы и в изображениях начал проступать благоговейный страх. Обвинять художников в искажении действительного облика соседей по измерениям смысла нет, ведь они отражали в своих шедеврах не пришельцев, а представление людей о небожителях.

В целом мне было наплевать, похожи крылатые обитатели Времени на архангелов или нет. Скверным было то, что безликие неспроста лелеяли в сознании верующих эти заблуждения. Им был выгоден собственный культ, поскольку он открывал наиболее легкий путь к душам людей и избавлял крылатых времян от необходимости искать оправдание своим поступкам.

Воспоминания, вновь обретенные мной после изгнания на Землю, содержали множество красочных иллюстраций на эту тему. Во времена диких и необузданных страстей, когда я спускался на планету в предыдущий раз, пантеоны людей были переполнены. Они верили в самих себя и своих героев. Их боги были равны царям, как ни странно это звучит для современного человека, и жили на вершинах гор. Жили, надо сказать, отнюдь не праведной и безгрешной жизнью. Они обманывали ближних, похищали друг у друга дочерей, дрались с титанами и между собой, пировали и предавались разврату. В их жизни не было лишь утомительного труда и долготерпения. И царство мертвых не являлось исправительной колонией с режимом семиэтапной строгости. Оно было лишь пристанищем душ и печали. Награда для простых землян была прижизненной. Они становились богоподобными героями, если хотели, и вполне счастливыми козопасами, если ленились совершать подвиги. Они проливали кровь – свою или чужую – легко и бесстрашно. Нуждались ли они при этом в надежде на спасение души? Возможно. Но я что-то не заметил этого. Зато в ней нуждались рабы с севера и особенно их дети, рожденные в неволе. Их шанс стать героями был ничтожен, и потому они нуждались в новом пантеоне. И он был построен. Как раз в момент моего возвращения на спираль Времени. Правда, в нем остался только один из самых почитаемых язычниками богов, но зато он стал создателем всего. (Из вредности, видимо, назло развеселой сотне предшественников, или просто в результате отсутствия конкуренции.) Такая трансформация была, по сути, упрощением культурных традиций до уровня понятных рабам словосочетаний, но прижилась именно она.

• Предыдущая
• 31/63
• Следующая