Ликвидатор, или Когда тебя не стало (Его звали Бог, или История моей жизни) - Шилова Юлия Витальевна - Страница 21
- Предыдущая
- 21/59
- Следующая
– Наверное, поэтому ты добежала аж до Москвы?
– Может быть. Как бы там ни было, но теперь всю оставшуюся жизнь меня будет трясти от ужина при свечах. Еще там нет горячей воды.
– Во многих городах нет горячей воды. Ее дают только зимой.
– Нет, ты не понял. Там не просто нет горячей воды. Там нет даже кранов под горячую воду. У людей имеется один кран с холодной водой.
– И все?
– И все. Наверное, когда строили этот город, подумали, что шахтерам вовсе не обязательно мыться.
– Как же они моются?
– Кто как может. Греют воду, топят титаны, ставят различные обогреватели, только что толку – света ведь все равно нет. В городе действует общаковая баня. Ладно, что мы все о грустном. Слава богу, что ты не купил свечи, а то испортил бы такой шикарный ужин.
Паша разлил коньяк по рюмкам, мы выпили и накинулись на еду.
– Что с машиной?
– Порядок. Все в лучшем виде. На следующей неделе она уже уедет за пределы Москвы.
– Паша, а что ты напился-то?
– Я не напился, а выпил. Я вообще никогда не напиваюсь. Просто тебя слишком долго не было. Кстати, где ты шаталась?
– Знаешь, я так неуютно чувствовала себя с краденым золотом, что мне захотелось вернуть его хозяину.
– Что?! Ты чокнутая? Ты что, вернулась на кладбище?
– Да, я пошла на кладбище, чтобы положить золото на место.
– Ты хотела еще раз раскопать могилу?
– Нет, конечно. Я собиралась сделать на могиле маленькую ямку, положить туда золото и слегка присыпать землей.
– Не проще было бы сделать эту ямку где-нибудь за домом? Что за необходимость переть на кладбище?
– Я же тебе говорю: я хотела вернуть золото хозяину. Только в этом случае успокоилась бы моя совесть.
– Ты что, совсем дура?! На хрен оно хозяину, он же все равно труп. Совесть! Какая, к черту, совесть, и есть ли она у тебя вообще?
– Ты не дослушал до конца. И вообще, какая тебе разница, где я хожу?!
– Никакой.
– Тогда в чем дело?! На кладбище я увидела подъезжающий «Мицубиси Паджеро». Спряталась за одну из могил. Из машины вышли двое братушек таких габаритов, что сердце в пятки ушло, и принялись раскапывать могилу Графа.
Павел напрягся и удивленно спросил:
– Зачем?
– Они хотели снять с Графа золото. Представь картинку, они копают могилу и находят там нашего с тобой Гарика…
– А ты где была все это время?
– За могилой.
– Но ведь тебя могли убить.
– Я сидела тихо, как мышь. Как парализованная мышь. Естественно, никакого золота они не нашли, поэтому положили нашего Гарика обратно и закопали могилу. Кажется, эти бугаи подумали, что над ними подшутил кто-то из своих. Правда, один предложил поставить на уши всю деревню, но другой его не поддержал.
– Что за машина, говоришь?
– «Мицубиси Паджеро», девяносто пятого года, синего цвета, тонированные стекла.
– Может, ты еще и номера запомнила?
– Ты что, шутишь? Там вокруг сосны, кусты и могилы, как я, по-твоему, могла увидеть номера?!
– Тогда расскажи, как выглядят эти люди?
– Как типичные мордовороты.
– А как выглядят типичные мордовороты?
– Затылки, стриженные под «мясо».
– Это как?
– Это значит – стрижки у них такие. Мясо же без волос. Вот и у них волосы отсутствуют – выбриты. Широкие плечи, мускулы и, конечно же, золотые цепи. У одного из кармана торчал сотовый телефон. Ты что, их знаешь?
– Да уж, по твоим описаниям в жизни не догадаешься. Ну а особые приметы у них есть?
– Не знаю. Нет, по-моему. Какие, к черту, приметы? У меня от страха зуб на зуб не попадал! Ты бы на моем месте сразу умер от разрыва сердца.
– Да что ты такое говоришь, – ехидно протянул Павел и разлил коньяк. – Золото где?
– У меня в кармане.
– Почему ты его не выкинула?
– Где?
– Да где хочешь! Что – мало мест?
– Я теперь его из принципа себе оставлю.
– Почему?
– Потому что оно кучу денег стоит. Зачем возвращать золото хозяину, если у него его все равно заберут? Ты говорил, что оно паленое. Так никакое оно не паленое, если за ним братки приехали. По воровским законам его брать нельзя! Срали они на твои воровские законы! Я твердо решила – мое это золото и никому не отдам. Придет время, избавлюсь от него, деньги выручу.
– Ой дура! Ну почему все бабы такие дуры!
– От дурака слышу! Мое золото, и все тут! – Я стукнула кулаком по столу для подтверждения своих слов.
– Говорила мне мать, не связывайся с бабой, она тебя погубит! Да еще с такой чокнутой! Запуганная! Да ты сама кого хочешь запугаешь! Чем и как удалось тебя запугать – непонятно!
И тут мы услышали шум подъезжающей машины. Павел моментально вскочил из-за стола, выключил свет и достал пистолет.
– Лезь под стол!
– Пашенька, кто это приехал? Нас убьют? Это те, с кладбища? – затараторила я.
– Заткнись, лезь под стол и не высовывай носа!
Я залезла под стол и старалась держать себя в руках, но тело начало содрогаться от всхлипов.
– Заткнись, дура, в последний раз говорю!
– Нас убьют, Пашенька?
– Будешь реветь, убьют! Тихо!
Я замолчала. Встав на колени, подползла к окну и присела на корточки, боясь выглянуть. Паша сунул мне в руку пистолет и шепотом сказал:
– На, это на всякий случай, ты же все равно умеешь стрелять, и довольно неплохо.
Затем он подполз к входной двери и закрыл ее на замок. Встав на колени у окна, положил руку на подоконник. Я попыталась рассмотреть, что было у него в руке, но в такой темноте мне это никак не удавалось. Какой-то блестящий предмет.
– Что это? – тихо спросила я.
– Закрой рот, дура. Граната.
От страха и удивления я потеряла дар речи, язык онемел и прилип к нёбу.
Краешком глаза я увидела, что подъехавшая машина припарковалась рядом с машиной Павла. Из нее вышли трое незнакомцев. Павел положил гранату на подоконник, достал винтовку и передернул затворы. Мужчины остановились напротив входной двери.
– Паша! Мы знаем, что ты здесь. Выходи по-хорошему. Иначе мы тебе весь дом разнесем. Выходи, разговор есть.
Паша выбил винтовкой нижнюю часть окна, высунул ее наружу и ледяным голосом произнес:
– Что нужно?
– Выходи – поговорим.
– Езжайте откуда приехали, или стреляю без предупреждений!
Мужчины выхватили пистолеты и направили в сторону выбитого окна.
– Паша, не дури! Ты и так в последнее время делаешь много глупостей. Поехали к шефу. Он с тобой поговорит и отпустит. Шеф хочет знать, почему ты дело запорол.
– Передайте шефу, что я объявлюсь, как сделаю дело.
– Не надо ничего делать. Шеф хочет с тобой поговорить.
– В последний раз говорю, езжайте обратно. Придет время, я сам объявлюсь и все объясню.
Паша прицелился и выстрелил. С головы одного из мужчин слетела кепка.
Мужчина пригладил волосы, поднял кепку и несколько секунд рассматривал сквозное отверстие от пули.
– Паша! Хватит устраивать этот цирк. То, что ты хорошо стреляешь, мы знаем. Выходи. Ты же не будешь стрелять по-настоящему?!
– Почему не буду? Буду.
Один из мужчин быстро вскинул пистолет. Раздался глухой щелчок, и окно, из которого торчала винтовка Павла, разлетелось вдребезги. Дальше все произошло как в ускоренной ленте. Мужчины вбежали на крыльцо, вышибли входную дверь, и я услышала прерывистую автоматную очередь. Звон стекла, отборная матерщина и страшный, болезненный гул в ушах. А затем разрушительная волна чудовищного грохота разлетелась по всему дому. Меня откинуло в противоположный угол комнаты. Я закрыла голову руками и сжалась в комок. Мне было непонятно, жива я или мертва, сон это или реальность.
Господи, что это было? Если бы не мужчины, угрожавшие Павлу, я бы подумала, что это землетрясение. Открыв глаза, я увидела, что дом полон дыма и напоминает скорее зону боевых действий, чем жилое помещение. Держа в руке пистолет, я подползла к двери в соседнюю комнату. Наконец-то мне стало понятно, что же все-таки произошло, – мой друг бросил гранату. Входная дверь лежала на улице, кругом разбитые стекла, но самое главное – скорчившиеся в невообразимых позах люди.
- Предыдущая
- 21/59
- Следующая
