Рассказ о Селиме-ювелире - Автор неизвестен - Страница 3

• Предыдущая
• 3/7
• Следующая

Видел я там и ребенка, на котором была рубашка в тысячу цветов. «А этот что делает?» – спросил я. «Если кто-нибудь оставит своего ребенка одного, без присмотра, – объяснил падишах, – то этот злодей приходит пугать его. Ребенок после этого непременно заболеет и умрет».

Был там еще один див в грязной одежде, зловонны, вокруг которого собрались другие дивы. «А это кто такой?» – спросил я. «Это участь скряг, – ответил падишах. – Если кто-нибудь ест тайком, скрываясь от людей, то стоит этому диву взглянуть на него, и тот скряга лишится благодати».

Мне надоело смотреть на них, и я сказал падишаху: «При виде их начинают болеть глаза!»

Падишах засмеялся, взял меня за руку и повел к матери и сестрам невесты. Они встали, приветствовали меня, поцеловали в голову и повели в комнату невесты. Она была уже убрана, как гурия. Завидев меня, невеста встала, взяла мою руку и поцеловала. Я был поражен ее покорностью и трепетал от радости. Тогда мать невесты взяла ее руку и вложила в мою со словами: «Мы вырастили девушку, а теперь отдаем тебе». И она покинула нас. Когда в комнате не осталось никого, я удовлетворил свое желание с той луноликой, чьи локоны были, как гиацинты. Мы наслаждались до самого утра.

Утром явились двадцать луноликих невольников с тазами, усыпанными жемчугами, парчовыми платьями, восковыми свечами и кадильницами, наполненными алоэ и амброй, и повели меня в баню. Когда я вышел из бани, они принесли чаши с шербетом, а у входа уже стоял отец невесты. Он благословил нас и ушел, меня же с почетом и уважением повели к комнату невесты. Мне оказывали такой почет в течение целой недели, а затем ко мне привели дива в облике коня, рослого и мощного, проходившего за день сто фарсангов, и сказали: «Когда тебе станет скучно и ты захочешь поехать куда-нибудь, то этот див отвезет тебя и вернет сюда целым и невредимым».

Я очень обрадовался этому. С каждым днем мне оказывали все больший почет. Я прожил там семь лет, хотя климат там не подходил для моего здоровья. Всевышний бог даровал мне двух сыновей, равных по красоте Юсуфу. Одного я назвал Мохаммадом, другого – Али. С каждым днем я все больше любил своих сыновей и, когда они подросли, отправил их в школу. Но меня сглазила злая судьба, и злосчастие поразило меня. Однажды я подумал: «А что случилось с моими детьми на земле?» – и заплакал. Жена увидела это и спросила: «Что случилось с тобой? Может быть, судьба решила нас разлучить?» А я в свою очередь, спросил жену: «Как сделать, чтобы дать знать о себе, когда я отправлюсь в царство людей?» Жена засмеялась и сказала: «Мне кажется, ты там изменишь мне! Но исполнить твою просьбу легко».

И она вырвала три волоса из своей косы, вложила их в восковой шарик и привязала к моей руке как талисман и сказала: «Если тебе придется трудно, спали один волосок».

Потом я вместе с женой пошел в сокровищницу, набил кошелек золотыми и велел слугам: «Приведите моего коня».

Мне привели дива, который служил мне конем, и я приказал ему: «Отвези меня в город Васит. Там у меня есть жена – она моя двоюродная сестра, и я многим обязан ей, – а потом привези назад. И пусть никто не знает об этом». Но див покачал головой и ответил: «Со времен пророка Солеймана – да будет мир ему – мне не разрешено спускаться в царство людей, но я сделаю это из уважения к тебе, отвезу тебя домой и верну сюда через месяц».

После этого я пошел к жене и сказал: «Я поеду погулять в степь». – «Смотри, только не езди в царство людей», – предупредила меня жена, а я ей ответил: «Здешние пери пленительны и прекрасны, но мне скучно без людей». – «Не горюй, – стала утешать меня жена, – я пошлю дивов, и они привезут из Васита твою жену, чтобы у тебя была подруга из рода человеческого».

Но я не послушался ее, вышел и сел на того дива. Див, словно птица, поднялся в небо и полетел.

«Каков тебе кажется мир?» – спросил он меня. «Словно тарелка на воде», – ответил я. «Мы прошли половину пути, – сказал мне див, – теперь я начну спускаться».

Когда мы пролетели еще немного пути, я увидел какое-то логово, а див закричал, так что мне стало страшно. «Что с тобой случилось?» – спросил я дива. «Мне преградил дорогу див у склона той горы».

Я посмотрел и увидел огромную черную змею, которая высилась, как башня. «Змея на земле, – сказал я своему диву, – поднимись в небо!» – «Да ведь он не дает мне двинуться! Если я не сражусь с этим дивом, то он поднимется в воздух и погубит нас обоих. У нас только один выход – сразиться с ним. Побудь на вершине той горы. Если я убью его, то вернусь и заберу тебя, если же он меня убьет, то не задерживайся здесь, не то он погубит тебя! Отсюда до царства людей четыре года пути, ты уже близок к цели, не горюй».

С этими словами див простился со мной, обратился в черную змею и направился к своему противнику. Они обвились один вокруг другого, как веревки, сражались и кричали, а я смотрел на них, сидя на вершине горы. Прошло некоторое время, и шум прекратился, а я стал думать и гадать, что же там случилось. Наконец я положился целиком на Аллаха и сошел с горы вниз. А там обе змеи лежали мертвые. Я стал проклинать себя и раскаиваться, ибо ни один дурак не поступил бы так. Ведь отказавшись от царских почестей и счастья, я попал в беду. Я горько рыдал и говорил себе: «Нет исцеления от того, что сам ты на себя навлек. Какие бы трудности ни пришлось тебе пережить, ты заслужил их».

И я побрел в царство людей. А ведь за семь лет, которые я провел в стране пери, я ни шагу не ступил пешком. Я шел голодный и томимый жаждой и пришел наконец на пастбище, где паслось стадо овец. А пастухом у них было какое-то существо, ни на что не похожее. Оно было черное и безобразное. Я затрепетал от страха перед ним, но все-таки подошел ближе и приветствовал его. Это существо ответило на мое приветствие и сказало: «О Селим, зачем ты бросил жену, детей, царство и обрек себя на несчастья? Но не бойся, я дам тебе еды и укажу путь к родному городу. Побудь здесь несколько дней, отдохни, а потом тронешься в путь».

У него была тысяча овец, и у каждой овцы была своя кличка, на которую они отзывались. На закате солнца пастух закричал так, что горы и долины задрожали. Все овцы сбежались на его зов, и этот черный пошел впереди овец, а я, дрожа от страха, шел за ним. Наконец мы пришли ко входу в пещеру, где стоял огромный камень. Он отбросил камень и стал звать овец, каждую по ее кличке, они подходили и входили в пещеру. Когда все овцы вошли в пещеру, он схватил меня на локоть и внес внутрь, словно пташку.

Это была пещера огромная, словно мейдан, овец в ней даже не было заметно. В пещере было сорок человек, закованных в цепи. Он заковал и меня, говоря: «Не горюй, Селим, ты найдешь для себя более дорогих и любимых, чем оставленные жена и дети». С этими словами он встал и поставил у входа в пещеру тот огромный камень. Я был изумлен, и мне было страшно. Я заплакал, а те люди сказали мне: «Какой толк плакать? Вот сейчас ты увидишь, что станет с нами, бедными мусульманами». Великан зажег костер, замесил тесто, испек сорок одну лепешку, зарезал овцу, принес железный вертел, изжарил на нем кебаб, достал соль и лук. Потом он развязал людям руки, положил перед ними по лепешке, куску кебаба, лук и соль. После этого он подошел ко мне и сказал: «Селим, прости меня, вот это наша еда».

Тут он снял цепи с одного юноши, отрубил ему голову, выпотрошил, изжарил из него на костре кебаб и сожрал. Потом он принес бурдюк с вином, налил себе и пил, пока не опьянел. Тогда он свалился пьяный, словно мертвец, а я сказал товарищам по несчастью: «Разбейте свои цепи и давайте убьем эту собаку». – «С ума ты, что ли, спятил? – возразили мне они. – Его не смогут убить и тысячи мужей. Он не умрет и от тысячи ран, и если даже мы и убьем его, то кто уберет камень у входа в пещеру? Даже тысяче человек не поднять того камня».

Но я не стал слушать, разбил свои цепи, попросил помощи у Аллаха и его пророка и четырех его друзей [3]. Потом я взял вертел для кебаба и поставил на костер, накалил его, разломил пополам, смочил вином, осторожно подошел к голове великана и вонзил ему в глаза, так что вертела прошли до самого мозга.

• Предыдущая
• 3/7
• Следующая