Уроки колдовства - Шумская Елизавета - Страница 27
- Предыдущая
- 27/79
- Следующая
– Это тот менестрель, с которым ты обнималась? Кто он?
– Не помнишь? Я же рассказывала.
– А, это этот, который к вам в деревушку приезжал, ты еще сначала думала, что он убийца?
– Ага.
– Странный какой-то.
– Да, он такой.
– Познакомишь? Охота на эту флейту посмотреть. Небось, артефакт какой-то жутко крутой…
– Договорились, – кивнула Ива.
– А все-таки… действительно ли это была магия или у меня на самом деле паранойя?
– Знаешь… мне всегда казалось, что… в музыке больше всего магии. – Ива тоже перевернулась и горящими глазами уставилась на подругу. – Ведь магия есть во всем, если оно… если оно прекрасно. Помнишь, я рассказывала тебе о Марино и Ференце. Вот там тоже была магия. Но я сейчас говорю не об этом. Я просто считаю, что мастерство, талант, душа, вложенные в то или иное творение, пусть это делает и не маг, но, если что-то сделано с талантом и душой, оно… приобретает волшебство. Вот знаешь памятник Анко и Мерене? Я каждый раз как мимо пробегаю, так мне кажется, что они мне подмигивают. Или вот помнишь тот меч, что мы видели в музее на мосту? Учителя еще говорили, что в нем ни капли магии нет… Но его держала рука Короля Всех Людей! Да в этом мече магии больше, чем во всем Университете! Или та книга… помнишь, мы читали? Про эльфа и человеческую девушку. Разве там не было магии? Я, когда читала, все глаза выплакала, я там жила, понимаешь? И знаешь, мне кажется, что я очень много для себя из этой книги вынесла. Я, наверное, сумбурно говорю, но… я уверена, что талант и чувство – это такая же магия как то, что мы, чародеи, делаем.
– Я поняла тебя. Только все равно то, про что ты говоришь, – это все-таки аллегория, а я говорю о совершенно традиционной магии.
Ива надула губки.
– Ну тогда разбирайся сама, я ничего такого не почувствовала.
Люди на стене кричали. К ней летел огромный, размером с телегу, огненный шар, и никто не мог ничего сделать. Только кричать. Даже бежать все были не в состоянии – ноги словно приклеились к полу.
Какофонию звуков дополнил тонкий голосок десятилетнего мальчишки, на одной ноте орущего что-то. За его спиной распахнулись огромные синие призрачные крылья. Как он тут оказался? Что делает на пути огненного шара, который через миг уничтожит всю стену вместе с немногими защитниками, что остались на девятый день осады? Откуда эти странные крылья?
Мальчик вытягивает руки вперед в жесте защиты, словно пытаясь остановить верную смерть. А невиданные крылья закрывают людей полупрозрачным занавесом.
Огромная огненная смерть мчится на стоящего на зубце мальчишку. Орут воины, кричит хозяйка дома, признавшая в худенькой фигурке своего младшенького, ревет армия врагов под стенами. И время будто остановилось.
Так рушатся надежды.
И вдруг – чудо. Огненный шар, не долетев до вытянутых рук мальчика пары локтей, на миг приостанавливается и, словно натолкнувшись на не преодолимое препятствие, рикошетит обратно. Он падает с самую гущу вражеской армии, совсем незащищенной от магии, так как в обороняющемся замке волшебников нет уже много лет. Проносится по строю до самого конца, выжигая все на своем пути.
И в ту же секунду невероятная сила отдачи толкает синекрылого мальчика назад. Проносясь через стену, он падает вниз с высоты в несколько человеческих ростов на каменные булыжники двора.
Кажется, что сейчас он заплатит своей жизнью за чудесное спасение родного замка, но нет – синие крылья словно самостоятельно борются с силой удара, постепенно выравниваясь и укладывая мальчишку в полубессознательном состоянии на землю.
К нему несутся отец, обезумевшая мать, слуги, лекари.
Руки юного спасителя обожжены до локтей, а на золоте волос багрянится кровь.
Златко дернулся как от удара в живот и тут же проснулся. Схватился за меч и, выставив руку в стандартном заклинании «щита», готовый отразить любое нападение, несколько мгновений пытался прийти в себя, пока наконец не сообразил, где он. Убрал клинок и «щит» и вытер пот со лба. Уф, давно ему не снился этот кошмар.
Синекрылый попытался унять бешеное сердцебиение. Получалось плохо. Он тихонько повернул голову. Эльф с троллем спали, как Щапа после обильной кормежки. Еще бы – столько выпить. Тролль еще и громогласно храпел. Как только сам от такого звука не просыпается?
Бэррин тяжело поднялся. Голова гудела. Не только от выпивки – для похмелья еще рано. Боги, когда же этот сон перестанет ему сниться? Юноша дошел по окна. Безумно хотелось свежего воздуха. И голову в холодную воду опустить. Окно, разумеется, не открывалось. Златко немного подумал, прихватил плащ, меч и направился к двери. Хорошо, что он не удосужился раздеться: в чем был – так и рухнул на кровать, вернувшись в комнату после обильных возлияний.
– Ты куда? – Ну конечно же на то Калли и эльф, чтобы все слышать.
– Воздуха дыхну.
– А-а. – Через мгновение Светлый снова спал.
В коридоре было темно, как в погребе. Синекрылый подождал, пока зрение более-менее адаптируется, и тихонько прокрался мимо комнаты девушек. Не хватало еще, чтобы Ива и Дэй проснулись и тоже стали допытываться, куда он, зачем и надолго ли. «Что за компания? – про себя возмутился юноша. – По нужде лишний раз не сходишь, чтобы все четверо тут же не задали сотню вопросов, в том числе и главный – все ли с ним в порядке?»
Однако, несмотря на опасения Златко, никто из девушек не проснулся. «Вот так всегда, – тут же подумал он. – Когда не надо – все тут. А когда друг своими воплями чуть не перебудил весь трактир, никто даже не шелохнулся». То, что вопли были в его личном кошмаре, Синекрылого ничуть не волновало: главное сейчас – возмутиться лишний раз.
Коридор вывел на лестницу, а там и в общий зал. То тут то там виднелись заснувшие прямо за столами постояльцы, а также менее везучие путники, которым комнат не досталось, и они вынуждены были спать на полу (все-таки время горячее – на праздники все спешат, кто домой, кто по делам. Кстати, торговля сейчас отлично идет, все сметают с ходу). Народу в помещении много, но никто не проснулся, хоть в набат бей.
Наконец вожделенная дверь, и воздух… Боги, вот это блаженство! Златко первые мгновения не мог ни о чем другом думать. Только о холодном морозном воздухе, что наполнял легкие и отбрасывал прочь кошмары и страшные воспоминания. Потом он все-таки огляделся. Двор был пуст. Нигде ни щелочки света, ни малейшего звука. Только тишина, ночь и снег.
Синекрылый улыбнулся и шагнул вперед, сразу по щиколотку уйдя в белое морозное богатство: весь вечер снег падал с темного неба не переставая. «Да, – вспомнилось ему, – Ива предупреждала, что так и будет». Сейчас снег прекратился, но не было ни малейших сомнений, что это ненадолго. Златко отошел немного от здания, зачерпнул полные пригоршни холодного искристого сокровища и прижался к нему лицом, чувствуя, как тот тает и холодная вода борется с лихорадкой в крови. Парень фыркнул, заулыбался и вновь набрал снега в ладони, зарываясь в него лицом и чувствуя, как вода сочится сквозь пальцы.
Вместе с метелью расползлись по каким-то своим делам и тучи, и на темно-синем небе нехотя стали появляться неяркие звезды. Златко запрокинул голову и посмотрел вверх. Темнота ночи казалась абсолютной, особенно по сравнению с белым царством внизу. Самые длинные ночи сейчас. Скоро, уже совсем скоро начнутся Зимние праздники с гуляньями похлеще, чем осенью. Ночи день ото дня будут короче. А там совсем скоро весна. Но сейчас… все это далеко, есть только снежное царство, звезды над головой и холодная, стекающая по лицу и пальцам вода.
– Что, перепил? – раздался где-то рядом ехидный голосок.
Разворачиваясь с максимально возможной скоростью и уже заготавливая боевое заклинание, Златко успел обреченно подумать, что стоит только размечтаться, как кто-нибудь обязательно все испортит. Обернувшись, Синекрылому пришлось поискать глазами этого неведомого кого-то.
- Предыдущая
- 27/79
- Следующая
