Мышуйские хроники (сборник) - Скаландис Ант - Страница 5

• Предыдущая
• 5/36
• Следующая

Дальше – больше. Мания чистоты и порядка оказалась заразной и постепенно перекинулась на другие дома, не только на Подзаборной, но и дальше – на проспекте Летчиков Победителей.

И вот погожим весенним деньком видный общественник Твердомясов собрал всех жителей подъезда на очередной субботник, да и объявил для начала коротенький митинг. Подвел итоги отчетного периода и в заключение сказал:

– Товарищи! Мы не должны останавливаться на достигнутом. Наши успехи уже стали примером для жителей соседнего подъезда и близ расположенных домов. Это хорошо. Но этого мало. Я думаю нашему коллективу по плечу навести порядок и во всем микрорайоне. Да что там, товарищи, давайте мыслить смелее – во всем городе!

– Ура! – дружно зашумели мышуйцы.

А Леха Сизов с молодым задором прокричал:

– А я считаю, что мы и всю Россию за собой потянем! Да что там Россия!..

Он вдруг поперхнулся, закашлялся, и в наступившей тишине все услыхали тоненький голосок второклассницы Марфуши Палкиной с четвертого этажа:

– Эй! Смотрите!

И все посмотрели в ту сторону, куда показывала девочка.

Над подъездом сияла новая надпись, только теперь она была светящейся, и буквы бежали, как по экрану дисплея, красные, уверенные – они складывались вновь и вновь в одну короткую фразу:

«ПОЖАЛУЙСТА, СТАВЬТЕ ПЕРЕД СОБОЙ ТОЛЬКО РЕАЛЬНЫЕ ЦЕЛИ. ВАШ ПОДЪЕЗД».

Юный натуралист Петя Чугунов к своим тринадцати годам был уже законченным исследователем. Можно сказать, естествоиспытателем. Его выдающаяся коллекция засушенных, заспиртованных, закатанных под стекло или пластик, а также выпотрошенных и набитых опилками образцов могла поразить воображение не только учителя биологии Афанасия Даниловича Твердомясова или, скажем, руководителя кружка в доме пионеров Софьи Илларионовны Пыжиковой, но и любого видавшего виды специалиста. Свое уникальное собрание природных экспонатов Петя создавал все лето. Феноменальному успеху мальчика в немалой степени способствовало географическое положение родного Мышуйска – густые дремучие леса тянулись на многие сотни километров к востоку от затерявшегося в российской глубинке райцентра. Петя Чугунов, как и многие его сверстники, не боялся совершать вылазки в глухую чащобу в поисках очередных новинок, хотя мама с папой иной раз и ворчали, мол, в нашей полутайге встречаются иногда и опасные звери, даже крупные хищники. Меж тем никто из ребят крупных хищников ни разу в жизни в глаза не видел, и вера в них растаяла еще в первом классе, практически одновременно с развенчанием красивого мифа о настоящем дедушке Морозе и внучке его Снегурочке. С другой стороны в окрестных лесах попадалось весьма много необычных растений, мелкой живности и вообще всякого такого интересного. И не беда, что однажды Афанасий Данилович объяснил на уроке биологии, дескать наличием всей этой флоры и фауны обязана Мышуйская полутайга расположенному невдалеке, километрах в пятистах отсюда Большому Полигону. Никакого полигона, равно как и хищных зверей, никто из ребят в жизни не видывал, поговаривали даже, что и нет его совсем, по крайней мере, теперь. А в школе любили рассказывать страшные истории о том, как дети ночью ходили на Полигон и не вернулись, о том как тамошние солдаты бесшумно расстреливают из лазерных пушек гигантских волосатых слонов, о том, как сам командующий спецвойсками генерал-лейтенант Водоплюев лично руководит ночными покосами «бешеной травы» и прочее, и прочее...

Но Петя Чугунов, как и большинство нормальных ребят, до Полигона дойти ни разу не пытался – не то чтобы страшно было, а просто пятьсот километров – это все-таки далековато. Петя все больше по опушкам бродил, по буеракам шарил, в овраги, заросшие густым можжевельникам спускался, тщательно обрыскивал каждый мшистый пень, иногда и на деревья лазил в поисках гнезд на ветвях да в дуплах, а за сотню верст ходить – это был не его стиль. Петя и без того славился лучшим гербарием в городе и самой полной коллекцией насекомых. Предметом его особой гордости был гигантский жук-короед величиной с ботинок сорок шестого размера. Жаль, хитиновый покров получился слегка подпорченным, но ведь насекомое удалось поймать только благодаря мощной струе из углекислотного огнетушителя, баллончик же с нервно-паралитическим газом на эту тварь решительно не подействовал. И все-таки жучина выглядел необычайно красиво. На городском конкурсе работ юннатов у него были все шансы занять первое место. Были. Пока не появилась Верка Носова со своим – чтоб ей вместе с ним лопнуть! – чучелом ежа-альбиноса. Гигантский короед даже с треснувшим от замораживания панцирем был, конечно, великолепен, но это ж любому придурку ясно: с ежом-альбиносом сравнения он не выдержит. Еж оказался размером с хорошую собаку, морду, лапы и хвост имел тоже чисто собачьи, но вместо шерсти покрывали его действительно иглы, по величине и прочности не уступавшие сапожным. Ну а уж красные глаза альбиноса, заспиртованные отдельно – это был вообще улет! Победа Носовой ни у кого сомнений не вызывало.

Так за два дня до открытия городского конкурса юннат Петя Чугунов понял, что может проиграть, а он привык занимать всегда только первое место.

«И как только этой противной Верке удалось своего ежа изловить?» – раздумывал Петя, отправляясь на очередные поиски в одиночку. Юннат решил не тратить драгоценное время на всякие пустяки вроде увлекательного швыряния друг в друга тряпочных мешочков с мокрым песком или примитивного футбола до упаду – он сразу после уроков сменил кроссовки на резиновые сапоги, форменный пиджачок – на штормовку, взял рюкзак да и двинул в самую глубь простиравшейся на восток полутайги. Дни стояли весенние, долгие, и если пообедать в пути взятыми впрок булочками с котлетой, то времени до темноты останется еще вагон. Вот только Веркин еж все не выходил из головы.

Сама-то она рассказывала, что альбинос повадился ходить к ним таскать цыплят, и смекалистая Носова поставила на вороватого зверя хитрую ловушку в сарае. Короче говоря, еж оказался оглушен ведром с водой, подвешенным к притолоке на длинной веревке, пропущенной через подвижный блок. Якобы. Не очень-то верил Петя в технические таланты Носовой, по физике у нее одни тройки – какая уж там ловушка с блоком! Но факт оставался фактом: еж пойман и освежеван, а уж чучела-то Верка делать умела – это весь город знал. Экспонат теперь говорил сам за себя – весомо, грубо и зримо.

Чтобы отогнать прочь грустные мысли о еже, Петя стал вспоминать своего любимого героя-естествоиспытателя Паганеля и мурлыкал под нос его любимую песенку композитора Лебедева на стихи Дунаевского-Кумача: «Кто ищет, тот смеется, кто весел, тот добьется, кто хочет, тот всегда найдет!»

И ведь нашел же! Не комара, не птичку-задохлика, даже не ящерицу с тремя хвостами. Собственно на любую живность размером меньше тигровой жабы Петя Чугунов в этой своей экспедиции вообще не реагировал. Однако возникший перед ним феномен заставил бы среагировать любого.

Собственно, еще непонятно было, кто кого нашел. Вначале раздался пронзительный свист, переходящий в бульканье, затем сверху посыпалась прошлогодняя листва, мелкие веточки, и вся эта труха мерзко защекотала спину под рубашкой. Петя инстинктивно отскочил в сторону, вжался испуганно в могучий ствол старого дуба. В тот же момент и ухнула неподалеку во мшанник большая закопченная кастрюля.

«Вертолетчики совсем оборзели, – подумал Петя Чугунов. – В рабочее время суп едят и пустыми кастрюлями вниз бросаются».

Какова же была радость нашего юного натуралиста, когда он увидел, что кастрюля отнюдь не пуста: крышка ее приподнялась, и оттуда показались вначале две мохнатых лапы, а затем и отвратительная морда диковинного зверька. Такого мутанта никто в Мышуйске еще ни разу не видел. Уж кто, кто, а Петя Чугунов мог поручиться за это. И ему теперь некогда было думать, зачем и каким образом это странное существо попало в кастрюлю. Теперь главное – не упустить!

• Предыдущая
• 5/36
• Следующая