Охота на эльфа - Скаландис Ант - Страница 16

• Предыдущая
• 16/123
• Следующая

Уже в двух метрах от полосы прибоя песок был настолько горяч, что, наступив на него в задумчивости, Петр был вынужден вернуться за вьетнамками. Пляж опустел – начиналось время обеда. На самом деле это называется сиестой. Только русские могут посреди дня в такую жару еще что-то лопать. Нормальные жители южных стран предпочитают ложиться спать. Но пляж-то все равно пустеет. На море стоял полный штиль, было тихо-тихо, и в этой невозможной тишине, он расслышал странный звук. Телефон. Сигналил его мобильник, положенный в сумку. Чего ж в этом странного? Подошел, достал трубку. Э, да тут разве только глухой не поймет в чем странность! Трубка орала как резаная. Кто же ему громкость подрегулировал? Или аккумулятор садится и напоследок агонизирует? «Ох, не к добру это, ребята, ох, не к добру! – подумал Петр и, нажав зеленую кнопочку, поднес мобильник к уху.

Из специального досье Четырнадцатого Главного Управления ФСБ (ЧГУ)

Пирогов Владимир Артемьевич, 1970 г.р., русский, кличка – Шкипер. Холост. Из семьи рабочих, мать – Пирогова Вера Дмитриевна, русская, отец, Пирогов Артемий Леонидович, русский. По окончании средней школы в городе Твери, авторемонтное ПТУ там же, срочная служба с 1988-го по 1991-й на Северном флоте. Завербован в 1989-м. С 1991-го по 1994-й – спецучилище ЧГУ. Присвоено звание – лейтенант. С 1995-го по 1997-й – Чечня. Работа в группе спецназа под командованием капитана Большакова. Сентябрь 1997-го – вместе с группой Большакова выведен из личного состава ЧГУ за нарушение воинского Устава. Официально – в розыске.

Особая характеристика : уникальная способность к управлению любой техникой и ремонту любых механизмов (управление вертолетом – за одну неделю в совершенстве), коэффициент экстрасенсорного восприятия опасности – 0,81.

Шкипера доставили уже через два часа. Едва ли не раньше, чем улетел в Бадягино Борис, они разминулись минут на десять. Пинягин и Пирогов сидели теперь в шикарном офисе, располагавшемся в районе Арбата, в тихом кривом переулочке, название которого вылетело из головы тут же: никто ведь ничего не скрывает, на зрительную память ни один из них пока не жалуется – к чему перегружать мозги? Игорю, как и Борису, нравилась такая ситуация, и нравилось, что все здесь было по высшему разряду, но без лишней помпезности: много современной техники, скромная на вид, но очень удобная мебель – и никаких огромных хрустальных люстр, резного красного дерева и всяких золотых побрякушек. Контора, занимавшая маленький двухэтажный особнячок, оказалась не столько роскошной, сколько по-домашнему уютной.

А вывеска на ней нашлепана была какая-то длинная и пустозвонная: «СФЕРА. Муниципальный центр информационных технологий и спецресурсов». Правильно сказал Мышкин – не в названии суть. А в чем именно, никто объяснять не торопился. И это странным, можно сказать, настораживающим образом напоминало манеру поведения функционеров родного ЧГУ – самой секретной из спецслужб России.

Так называемое Четырнадцатое управление являлось загадкой даже для самих его сотрудников. Младшие офицеры в конторе поговаривали, что ЧГУ директору ФСБ вовсе и не подчиняется, только напрямую Кремлю. Старшие офицеры намекали, что и весь Кремль по струнке ходит, если начальник ЧГУ генерал-полковник Форманов на них рявкнет. О чем судачили между собой генералы ЧГУ, и подумать страшно было. Так кто они, эти генералы? Кем избраны и назначены? И кто такой Алексей Михайлович Форманов, если он действительно может президентов России менять, как перчатки? «Кто? Да просто умный мужик», – объяснял, как правило, Крошка (самый приближенный из них пятерых к дяде Воше, то есть к Владимиру Геннадиевичу Кулакову, начальнику особого отдела ЧГУ и одному из замов главного). «У нас же все дураки, – продолжал свою мысль Крошка то ли в шутку, то ли всерьез. – Один умный нашелся, вот и крутит всеми». А Циркач, большой любитель фантастики, высказывал другую гипотезу: наш дорогой товарищ Форманов – инопланетянин из высшей расы. Они за нами наблюдают, контролируют, чтобы чего не натворили – вот и вся петрушка.

Но, так или иначе, они работали на эту лавочку, не слишком задумываясь, что она собою представляет: часть ФСБ, нечто над ФСБ или нечто в стороне от ФСБ. Ребятам было важно, что это серьезная организация отстаивает интересы России. А представление об этих самых интересах у них и у руководства ЧГУ трогательно совпадало. Вот почему теперь всем троим и было так странно обнаружить сходство между родной конторой и какой-то подпольной полукриминальной структурой. Ну, ладно, Циркач сказал: не бандиты. Допустим. Но если не криминал, если верить Циркачу, то как это понимать? Разве может в одной стране существовать одновременно два ЧГУ? Или в такой стране, как Россия, их может быть хоть восемь – конкурирующих друг с другом или не догадывающихся друг о друге вовсе?

Борис знал ответы как минимум на половину самых главных вопросов, возникших у Игоря, но перед отъездом на аэродром успел только заверить еще раз, что люди Аникеева – не уголовщина и не шпионы. Так кто же они? В двух словах не расскажешь, а в трех – некогда, но помогать им надо, и непосредственно сегодня. Вот такой, примерно, вышел разговор.

И еще успели они обсудить с Циркачом национальный вопрос. Пиндрик зацепился за отчество Лазаревич и с традиционной подколкой заподозрил, что Аникеев был наполовину еврей. То бишь «Аникеев, как говорится, по матери». Оказалось, не прав он. Лазарь – обычное библейское имя. И раньше в русских деревнях полно встречалось Лазарей. Это сейчас как-то немодно стало. А отец у Аникеева вообще вор в законе. Его еще в двадцать девять короновали, а в сорок три года на Свердловской зоне порезали какие-то дикие беспредельщики – пять ударов заточкой. Кто бы еще подумал, что такое бывает не насмерть! Час провалялся человек в луже крови, и потом двое суток в больничке – в сознание не приходил. А лепила местный, понятное дело, тоже был не академик Чазов, но мужика с того света вынул. Зеки после шутили: имя такое – Лазарь. Вот и воскрес. До восьмидесяти в итоге прожил. Короче, папаша в рубашке родился. У него, кстати, кликуха с именем совпадала – редкий случай для воров, но уж больно имя приметное. Вот и сын Лазаря унаследовал кличку от отца. Прямо как Максим Горький. Поначалу величали Лазарем-младшим, а потом с годами и со смертью Лазаря-старшего пристав очка эта как-то сама собою отпала. Тем более, что Иван уже совсем в других кругах вращался. Связями отца он воспользовался, конечно, но сам вором не стал, занявшись торговлей всерьез, по-крупному, старался работать чисто, и как это ни странно, до какого-то момента удавалось. Иван себя тоже везунчиком считал, мол, яблочко от яблоньки… Не боялся человек ни ножа, ни пули, и долго тянулась у него эта пруха. Да только после точного попадания в висок, поди, и сам Иисус Христос не воскреснет.

• Предыдущая
• 16/123
• Следующая