Охота на эльфа - Скаландис Ант - Страница 48
- Предыдущая
- 48/123
- Следующая
Одним словом, ЧГУ впервые в жизни взялось за дело, в котором Россия никаким боком заинтересована не была, за дело, в стратегический смысл которого не был посвящен даже генерал Форманов и – в это трудно поверить! – его кремлевский куратор. То есть, попросту говоря, самая секретная спецслужба России, созданная еще в 91-м году, если не ошибаюсь, и подчиненная напрямую едва ли не Господу Богу, выполняла роль обычной команды наемников для решения чужой задачи. Нам же в этой ситуации отводилась еще более экзотическая роль – роль азартных игроков. И ставка в игре была высокой, выше, чем обычно – не деньги, а личная безопасность.
Дожили, называется. Нищета послекризисная заставила. Кулаков так и объяснил, по-простому: «Нам новые аппараты связи купить не на что, а тут – живые деньги…»
В общем, руководители ЧГУ изменили своим принципам, а мы – своим. Понятное дело всем принципам не изменишь. Секретность, например, была соблюдена, Кулаков общался с американцами от имени ФСБ. Ну а мы гордо отказались от требования «деньги вперед», но удержались на достигнутых рубежах по абсолютной сумме. Оплата представлялась вполне реальной. Мы не просто надеялись, мы всерьез рассчитывали получить свои деньги у греков. Мало ли, что кто-то там не сумел поймать этого Эльфа! Мы же – не кто-то. Мы – поймаем. Однако…
Как я теперь понимаю, никогда не стоит изменять себе и своим принципам. Ничего хорошего из этого не получается. Скажите, мистика? Может, и мистика, но – режьте меня! – а, ввязавшись в это странное дело, мы таки нарушили какое-то равновесие в природе.
Вот все и полетело кувырком.
А Польша нам понравилась. Варшава выглядела совершенно современной европейской столицей, если иметь ввиду магазины, автозаправки, отели и пестроту реклам, но по домашней уютности, по странной узнаваемости архитектуры, вплоть до вполне московской высотки в центре города, она была ближе к русским городам. И уже совершенно отдельными и ни с чем не сравнимыми были новые Варшавские костелы, построенные в духе такого постмодернизма, что поначалу и с непривычки в них виделось нечто скорее бесовское, чем божественное, но потом я пригляделся и увидел, что поляки правы, потому что с Богом, в которого я не верю, в принципе, можно говорить на любом языке, в том числе и на языке нетрадиционной архитектуры, и молодые люди скорее пойдут в эти легкие, летящие, звенящие на ветру храмы, чем в тяжелые и мрачные костелы с вековой историей.
А вообще-то Варшаву мы видели на бегу. Оттуда велено было ехать на автобусе в Лодзь, которая на самом деле Лодь, только звук «д» у них этакий особенный, взрывной, но в любом случае буква «з» на конце этого слова так же неуместна, как например буква «ж» на конце названия города Пари – столицы Франции. Это нас один добродушный поляк в автобусе просветил. Вообще же они там многие по-русски говорят совсем не плохо и даже после вступления в НАТО вовсе не считают Россию своим вероятным противником.
А из Лодзи во Вроцлав мы ехали еще веселее. Причем хвоста за нами не было – мы постоянно и очень тщательно это отслеживали. В самой Лодзи случилась ночь при полном отсутствии времени на прогулки по ночным заведениям, отчего особенно страдал Циркач, так что кроме большого вокзала и ярких огней реклам на улицах мы там ничего не видели. Во Вроцлав отбыли с самым ранним поездом. Ехавшие с нами в купе поляки для шести утра были необычайно разговорчивы. Впрочем, причина их оживленности вскоре прояснилась: время от времени панове доставали большие бутылки с водкой, безобразно теплой, но качественной, почему-то датского производства, и, разливая ее по крошечным рюмочкам, возимым с собою в сумках и дипломатах, опрокидывали свои дозы совершенно без закуски и нам предлагали. О том, что я лично не пью совсем, ничего и никогда, знают, кажется уже все на свете, но здесь-то дело было не в этом. Думаю, далеко не всякий бадягинский алкоголик найдет в себе мужество похмеляться в такое время и в таких «антисанитарных» условиях. А наши друзья поляки и не похмелялись вовсе – они просто пили. Больше ни в одной стране мира я ничего подобного не видел.
Разговоры при этом шли все больше о железных дорогах. Циркач не выдержал и пошел по вагонам искать себе девочку. Не удивлюсь, если нашел. И девочку, и удобное место, где ею можно попользоваться всласть. Вернулся он перед самым Вроцлавом и с виду был вполне доволен. А мы за это время из разговора много полезного для себя узнали.
Европейская железнодорожная сеть – это формально единый организм: вы сейчас можете проехать не выходя из вагона от Рима до Стокгольма, от Барселоны до Праги, но разницу в обслуживании почувствуете, конечно, да и не только в обслуживании. Например, по германским железкам даже колеса не стучат – два сплошных рельса через всю страну без единого зазора, а у поляков колеса все такие же квадратные, как в старом студенческом анекдоте, мол, площадь круга равна пи-эр-квадрат, отсюда и стук.
Польские железные дороги – это вообще какой-то неиссякаемый источник анекдотов, шуток, жалоб на жизнь и серьезного озлобления. В Польше принято обязательно ругать все, что связано с поездами и вокзалами, а к самим железнодорожникам – неважно, машинистам, проводникам или контролерам – относятся здесь примерно, как у нас к гаишникам…
Господи! О чем это я рассказываю? Ведь собирался вроде про Эльфа! Между прочим, все это не случайно. Наша поездка в Польшу получилась очень чудной, больше похожей на какую-то познавательную экскурсию, спланированную по чужим правилам. Нас куда-то везли, к кому-то направляли, что-то показывали, но нельзя было сделать ни шагу в сторону, никакого выбора наши «турагенты» и «гиды» не предлагали. Я не застал, но говорят, при советской власти примерно так и строились путешествия наших соотечественников за рубежом. Ох, не хотел бы я снова жить при советской власти!
В Польше, к счастью, про социализм давно забыли, так что гостиницы у них теперь нормального европейского класса. А мы, слава Богу, по легенде числились не самыми бедными людьми, и в отель нас поселили приличный – пятизвездочный, кажется, «Орбис-Панорама» – на бывшей площади Дзержинского, неподалеку от той самой ротонды, в которой все и должно было произойти. Насчет старого названия это нас пан Вальдек просветил, так что нового, куда сложнее запоминаемого, никто из нас и не употреблял. А Вальдек, кстати, оказался личностью незаурядной и колоритной. Историк из Кракова, он приехал во Вроцлав на какой-то симпозиум с докладом и вез с собой целую гору документов, брошюр, а также атласов, исправленных и дополненных лично им. За обедом в ресторане мы разговорились об отношениях России и Польши, по привычке несколько свысока рассматривая западного соседа как младшего брата, если не сказать грубее – просто как бывшую колонию в составе многовековой Российской империи.
- Предыдущая
- 48/123
- Следующая
