Спроси у Ясеня - Скаландис Ант - Страница 19

• Предыдущая
• 19/125
• Следующая

Неаполитанский паренек Фернандо Базотти родился в семье потомственного мафиози. Младший из четырех братьев, был он любимым сыном старого Джузеппе Базотти, который, конечно, не мечтал тягаться с могущественными сицилийскими кланами, но у себя в Неаполе был не последним человеком. Коррупция в тогдашней Италии начала двадцатого века еще не достигла своих всепоглощающих масштабов, но мэр города все ж таки дружил с Джузеппе и в нужный момент прикрывал его перед карабинерами и судом. Фернандо был ростом невелик, но крепок и физически очень развит, а к тому же необычайно способный, сообразительный и хитрый, в общем к восемнадцати годам отец стал поручать ему дела, более ответственные, чем остальным трем братьям, а в двадцать Фернандо придумал и осуществил собственную блестящую операцию по вытряхиванию денег из нечистого на руку хозяина галантерейного магазина. Фернандо рос на глазах, и когда через пару лет старик Джузеппе попал в тюрьму, где и был повешен кем-то из конкурентов, старшим в семье безоговорочно был признан младший брат. Братья хотели мстить за отца, уже собиралась приличная хорошо вышколенная неаполитанская банда для броска на юг, на вожделенную Сицилию, но Фернандо сказал строго:

– Лучшие времена прошли. Оставаться здесь – это тупик. Здесь мы все перережем друг друга или нас передушат цепные псы Дуче. Ни черта мы здесь не заработаем. Надо ехать в Америку.

Начинались тридцатые годы. В Америке царствовал Аль Капоне.

– Но в Америку нельзя ехать без денег, – возразил Сержо, самый старший.

– Верно, – согласился Фернандо. – поэтому сначала мы возьмем их здесь.

И они сумели с большими деньгами удрать вчетвером в Америку. А потом с еще большими деньгами – вернуться домой. И отомстить за отца. И стать первыми на Сицилии. И с совсем уже огромными деньгами, полученными благодаря войне и послевоенной разрухе – снова рвануть в Америку. А там выгодно и хитро вложить их и приумножить. И как-то незаметно подкрались уже пятидесятые годы, даже вторая их половина. И Фернандо вдруг сказал: ша. Почему он так сказал? Да потому что был не дурак. Потому что появилась редкая возможность отмыть несколько сотен миллиардов долларов и выйти из игры.

А игра уже надоела. Надоела так, что от нее мутило. Мутило от крови, от трупов, заделанных в бетон, от детских пальчиков, высылаемых по почте, от изнасилованных девочек, от полуживых наркоманов с черными кругами вместо глаз, от подвешенных за единственную ногу инвалидов, от распухших утопленников и разбрызганных по стенам мозгов… Ша, сказал Фернандо и вышел из игры. Вышел так, как, наверное, еще никто и никогда до него не выходил. Его просто не стало. Совсем не стало. Вместе с братьями и вместе с деньгами.

Через два года в Майами появился Фонд Базотти. Внаглую. Под той же фамилией. Учредителем его был только один из братьев Базотти – Фернандо. Об остальных трех больше никто и никогда не слыхал.

А была и еще одна причина, побудившая великого Фернандо выйти из игры. В апреле пятьдесят седьмого у него убили единственного сына – двадцатитрехлетнего Марио. А примерно за какой-нибудь месяц до смерти у отца с сыном состоялся такой разговор:

– Отец, а ты никогда не думал бросить это все и начать новую жизнь?

– Чтобы замаливать грехи перед Всевышним?

– Можно это и так назвать, но ты же знаешь, отец, я никогда не хотел стать священнослужителем, и тебе вовсе не советую уходить в монастырь. Просто мне кажется, что твои деньги могли бы послужить доброй цели.

– А ты знаешь добрую цель в этом мире?

– Мне кажется, что да, отец.

– И это не служение Богу?

– Нет, отец. То есть, конечно, это служение Богу. Но не только. Это еще и служение людям. Людей можно спасти, так мне кажется. Надо только оградить их от зла. Надо остановить бандитизм и произвол властей во всем мире. Для этого нужно совсем немного. Собственно, всего две вещи: деньги и сила. У тебя, отец, есть и то и другое. Просто нужно это делать одновременно во всем мире. Нужно навести порядок.

– Постой, постой, Марио. Мне кажется порядок в этом мире один раз уже наводили. Капитально так, с размахом. И ты же помнишь, я лично знал Дуче… Лучше бы я не знал его… Ты что же, хочешь, чтобы все мои деньги были потрачены на новый фашистский режим, только теперь уже во всем мире сразу?!

– Если хочешь, отец, можешь назвать это так, но пойми, международный фашизм – это уже не фашизм, международное гестапо – это уже не гестапо, сегодня самое главное – объединиться. Хватит грызть друг другу глотки по национальному и религиозному признаку. Давайте наведем порядок и будем жить в мире и благоденствии. Это очень просто, отец. Надо только, наводя порядок, никогда не убивать людей. Надо это взять за правило. Для этого понадобятся деньги, очень большие деньги, отец, гораздо большие, чем для того, чтобы людей убивать, но у тебя они есть. Ты должен успеть потратить их с умом. Бог-то простит тебе всю кровь, тобою пролитую, а вот люди… Подумай о людях, отец.

Фернандо призадумался. У него было достаточно информации и связей, достаточно денег и сил, исполнительных слуг и новейшего оружия, чтобы в одночасье уничтожить все крупнейшие мафиозные кланы Италии и даже Америки. Заманчивая цель. Но что дальше? Можно поменять на руководящих должностях всех коррумпированных чиновников. Где? В Италии? Безусловно. В Америке? Да. Во всей Европе? Пожалуй, и это возможно. Но как быть с Россией, с этим чертовым Советским Союзом, и его безумным социалистическим лагерем, как справиться с этим МГБ и ГРУ? А Япония, Китай, весь Дальний Восток? А Иран и Ливия, весь Ближний Восток, будь он проклят! Сколько денег потребуется на наведение порядка там? И помогут ли там деньги? Если одни орут "Вперед, к победе коммунизма!", другие объявляют джихад, а третьи сидят и медитируют?

– Ты бредишь, Марио, – сказал, наконец, Фернандо, – международный фашизм, не признающий наций и религий, фашизм, запрещающий убивать людей, всемирное благоденствие, купленное на деньги кровавого мафиози! Ты бредишь, Марио.

Так и закончился тот исторический разговор.

А потом Марио убили.

Это известно: слова погибших приобретают особый смысл. Тем более слова любимых нами и ушедших безвременно.

Фернандо понял, что сын его был в чем-то прав: единственное, на что в этой жизни стоит тратить деньги (большие деньги, по большому счету), так это на спасение самой жизни, на спасение человечества, а путь к этому спасению один – борьба с такими, как он – Фернандо Базотти. Базотти против Базотти. Стопроцентная шизофрения. Кто-то помимо него должен был возглавить или хотя бы организовать эту борьбу.

И такой человек нашелся.

Дьордь Балаш, чудом сбежавший в Штаты в пятьдесят шестом из отутюженного советскими танками Будапешта. Юрист, публицист, поэт, правозащитник, сподвижник Имре Надя – Балаш был страшно знаменит у себя в стране, а после кровавого ноября – и во всем мире. В Америке, предоставившей ему политическое убежище, Балаш, уже тогда выдвинутый на соискание Нобелевской премии мира, неблагодарно заявил в одном из интервью: "Америка Эйзенхауэра и Маккарти ничем не лучше России Хрущева и Семичастного, потому что коммунизм – явление временное и годы его сочтены, а вот спецслужбы, по мнению многих, вечны, и в них главное зло. Спецслужбы – это узаконенный бандитизм, – вещал Балаш, – и потому нет принципиальной разницы между ЦРУ и МГБ, между ФБР и ГРУ. Да что там – я вообще не чувствую особых различий между сотрудниками "Интелидженс Сервис" и, скажем, опричниками или янычарами".

Случайно прочтя это интервью, Фернандо и пригласил Балаша к себе. Они нашли общий язык довольно быстро. Наконец, Базотти спросил:

– Ты знаешь, как бороться со спецслужбами?

– Знаю. Для этого нужно создать еще одну спецслужбу. Но совершенно новую. Единственную в своем роде. Абсолютно секретную. С жесткой структурой и единым центром. С огромным опережением в технике и информационном обеспечении. С полномочиями выше любого президента, выше всех международных советов, организаций, сообществ, включая ООН. Примерно так.

• Предыдущая
• 19/125
• Следующая