Хонорик на тропе кладоискателей - Сотников Владимир Михайлович - Страница 3

• Предыдущая
• 3/30
• Следующая

Он сполз со склона так быстро, что не заметил, как очутился у первого куста. И звук вдруг стал замирать! Но не из-за отдаленности, а сам по себе. Только легкое гудение продолжало эхом звучать под куполом.

Макар медленно поднялся во весь рост. И только спустя несколько секунд, увидев, как проплывают мимо кусты, он понял, что бежит обратно. Сердце стучало под каждый его быстрый шаг.

У изгороди он остановился, переводя дыхание. Вот и вся разведка! Что нового он узнал?

«Хотя, – успокаивал себя Макар, – подтвердилась догадка о том, что звук появляется в одно и то же время».

Над этим еще предстояло поломать голову. Ведь такие события не могут повторяться просто так, и ровно в полночь…

Вдруг на лугу что-то сверкнуло. Макар вгляделся. Посреди кустов стоял небольшой стожок высохшего сена, и это в нем блеснул и покачнулся яркий язычок. Потом он стал расти вверх, увеличиваться прямо на глазах.

«Это же… огонь!» – понял Макар.

Через несколько секунд пламя было уже выше стожка. Затрещало сено, яркий огонь осветил траву вокруг.

От дома донесся чей-то вскрик, потом раздался папин возглас: «Горит!» – и несколько теней метнулись вдоль изгороди. Макар бросился навстречу. Впереди бежали мама с папой и Соня, следом за ними – Ладошка.

– Что это? – крикнул папа, увидев Макара. – Ты где был? Это ты поджег?!

Макар словно онемел. Он ничего не мог ответить, только отрицательно мотал головой.

– Ты баловался со спичками? – торопливо спросила мама. – Зажег сено?

– Нет, нет! – наконец крикнул Макар. – Какие спички? Я не подходил к этому стожку!

– А что же ты здесь делал? – воскликнул папа. – Ладно, что это мы расспросами занялись! Тушить уже поздно, даже подойти не удастся. Теперь будет полыхать, пока не догорит.

– Хорошо, что ветра нет, – пробормотала мама. – Но он же не мог сам загореться…

На улице уже раздавались тревожные крики, звякали ведра.

– Макар, Соня! – окликнул папа. – Отойдите подальше, к дому, возьмите с собой Ладошку. А мы… Мы пойдем к людям. Если кто-то видел Макара, то наверняка подумают, что поджег он!

Подумают! Макар даже вздрогнул от этого предположения. Ничего себе, как он влип! Родители, допустим, поверят, что он ни при чем… Но как это объяснить людям? Вон они стоят, выбежав из-за соседнего дома, смотрят на высокий столб пламени. Конечно, тушить никто не собирается – бесполезно.

– Красиво! – громко прошептал Ладошка. – Но страшно…

От толпы доносились крики. Явственно слышалось, как что-то взволнованно объясняет папа.

– Это правда… не ты? – спросила Соня.

Макар взорвался:

– Не веришь? Что я, полный идиот? Я только к часовне сбегал, и все… А вот что случилось! По-моему, здесь тайн, как искр над этим огнем!

И он протянул руку в сторону горевшего стожка. Зрелище действительно было пугающим и завораживающим.

Макар не помнил, долго ли они смотрели на огонь. Время, казалось, исчезло. Когда на месте стожка осталось красное мерцающее пепелище, вернулись родители.

– Ладно, идите спать, – сказал папа. – Завтра будем разбираться. И может быть, объясняться.

«Значит, все-таки пришлось ему доказывать соседям, что мы ни при чем, – подумал Макар. – Как же это несправедливо!»

Странно – родители не требовали никаких объяснений. Наверное, и правда решили отложить все на завтра. А может, просто переволновались. Переволновались… И слова подходящего не найдешь для названия всего, что произошло!

«Кажется, – думал Макар по дороге в дом, – события разворачиваются таинственно и стремительно. Даже чересчур».

Что будет дальше, он не в силах был предположить. Быстрей бы вернулись способности размышлять! Но помогут ли они, эти способности?

Пожар стал тайной номер один. Тайна звенящего купола отступила на второй план.

«Сколько их еще будет, этих тайн? – думал Макар, проснувшись и лежа утром в кровати. – Конечно, интересно распутывать всякие непонятности, но если они будут множиться с каждым днем и с такой скоростью… Тем более если меня подозревают в поджоге, то ничего и не удастся расследовать. Направо пойду, скажут – стожок хочешь поджечь, налево – дом чей-нибудь. Домашний арест, а не свобода!»

Вдруг он услышал за окном папин голос:

– Смешно, но я подумал: а может, неспроста деревня так называется? Красным петухом ведь издавна называли пожар. Наверное, здесь частенько что-нибудь горело.

– Ни с того ни с сего? – спросила мама. – Если горело, значит, кто-то поджигал. Может, ты прав, и название деревни связано с частыми пожарами, но причина этих пожаров, я уверена, самая обычная. Здесь же не зона аномальных явлений! И сено вчера кто-то просто поджег. Только это очень странно – обычно в деревне ценят труд. Ведь это сено косили, сушили, складывали… А кто-то взял и поджег. Зачем?

«Молодец мама! – мысленно похвалил ее Макар. – Как опытный сыщик рассуждает. И главное, меня не подозревает. Не ищет легких путей».

Выглядывать в окно Макар не стал. Пусть родители спокойненько разговаривают, а он послушает. Хорошо, что они поставили обеденный стол прямо под окнами, под густыми деревьями. Приятно завтракать, обедать и ужинать на свежем воздухе. Ну и беседовать, конечно.

– Ты считаешь, вчерашний пожар – чья-то преднамеренная выходка? – спросил папа. – Хулиганство? И это произошло как раз за нашим домом, и в то время, когда там гулял наш сын…

«А вот папа, похоже, не совсем уверен в моей непричастности», – с досадой подумал Макар.

И сразу же обрадовался маминой защите:

– Ну, он-то здесь ни при чем! Не верить своим детям – это глупости какие-то! Но меня тревожит это совпадение. Будто кто-то, как это сейчас называется, подставил его. Макара там могли видеть соседи, и вдруг этот пожар – конечно же, подумают на него.

«Вот именно, – подумал Макар. – Вот именно. Меня это тоже тревожит. Молодец мама, правильно рассуждает!»

– А тем более, – продолжала мама, – мне показалось, кое-кто из местных не очень нам рад. Соседи собирались своих родственников поселить в этот пустующий дом, уже и огород посадили, а мы приехали на все лето, к тому же с какими-то странными целями, которые людям кажутся просто игрой. С нами даже не все здороваются, ты заметил? Приняли нас за любопытствующих дачников, за бездельников, по местным понятиям.

– Но это уж слишком! – не согласился папа. – Можно до таких умозаключений дойти, что соседей бояться станем. Что мы, мешаем кому-нибудь? Получается, следует ждать, что и дом наш подожгут? Глупости какие-то!

Мама только вздохнула в ответ. И Макар, словно эхом, повторил этот вздох. Он уже собирался встать, когда услышал незнакомый бодрый голос:

– Мое почтение! Не помешал? А я ваш, так сказать, сосед. В деревне ведь все соседи! Григорий Григорьевич Клюев, художник. Ну и дачник, конечно, как и вы. Зимой в Москве обитаю, а летом приезжаю, так сказать, в родовое гнездо, в дедову избушку.

– Доброе утро, – поздоровался папа и представился: – Петр Петрович Веселов, моя жена Александра Александровна. Имена легко запомнить, впрочем, как и ваше. Люблю повторения, совпадения – все-таки в них можно увидеть какой-то смысл. Милости просим, присаживайтесь. Кофе?

– Спасибо, не откажусь, – так же бодро ответил гость. – Для дачника кофеек с утра приятен, что и говорить. О Москве напоминает, но хорошо, черт возьми, попивать на природе и не спешить на работу. Дачное настроение – счастье! А насчет смысла – в чем же он, позвольте спросить, если имя-отчество одинаковое?

– Ну, как же? – удивился папа. – У нас троих повторяющиеся имена. Значит, что-то нас объединяет. Есть что-то общее.

– Да? – насторожился гость. – Что же? Может быть, то, что мы дачники?

– Может быть, – согласился папа. – Но мы, как бы это выразиться… Не совсем дачники. Собираем здесь материал для работы – мы этнографы.

– О, это замечательно! – обрадовался Клюев. – Приятно, очень приятно видеть ученых в наших Петухах.

• Предыдущая
• 3/30
• Следующая